Божественная трагедия превращается в божественную комедию, если построить
систему мысли, в которой все идет сверху вниз, все идет от Бога и Богом объемлется.
Такой
системе мысли благоприятствует платонизм, такова, например, система Плотина, такова в конце концов и система св. Фомы Аквината, такова софиология.
Система мысли, для которой все детерминировано вечным бытием, все из него вытекает, есть неизбежно статическая система, для нее непонятны свобода, изменение, новизна, творчество, как непонятно и зло.
У меня всегда была большая чуткость ко всем направлениям и
системам мысли, особенно к тоталитарным, способность вживаться в них. Я с большой чуткостью мог вжиться в толстовство, буддизм, кантианство, марксизм, ницшеанство, штейнерианство, томизм, германскую мистику, религиозную ортодоксию, экзистенциальную философию, но я ни с чем не мог слиться и оставался самим собой.
Русские западники, которым чужд был религиозный тип славянофилов, увлеклись гегелианством, которое было для них столь же тоталитарной
системой мысли и жизни, охватывающей решительно все.
Неточные совпадения
Собственно до всех этих учений,
мыслей,
систем (с которыми Андрей Семенович так на него и накинулся) ему никакого не было дела.
Но по «
системе фраз» самого Макарова женщина смотрит на мужчину, как на приказчика в магазине модных вещей, — он должен показывать ей самые лучшие чувства и
мысли, а она за все платит ему всегда одним и тем же — детьми.
Газеты большевиков раздражали его еще более сильно, раздражали и враждебно тревожили. В этих газетах он чувствовал явное намерение поссорить его с самим собою, ‹убедить его в безвыходности положения страны,› неправильности всех его оценок, всех навыков
мысли. Они действовали иронией, насмешкой, возмущали грубостью языка, прямолинейностью
мысли. Их материал освещался социальной философией, и это была «
система фраз», которую он не в силах был оспорить.
Клим Иванович был мастер мелких
мыслей, но все же он умел думать и понимал, что против этой «
системы фраз» можно было поставить только одно свое:
— Этому вопросу нет места, Иван. Это — неизбежное столкновение двух привычек
мыслить о мире. Привычки эти издревле с нами и совершенно непримиримы, они всегда будут разделять людей на идеалистов и материалистов. Кто прав? Материализм — проще, практичнее и оптимистичней, идеализм — красив, но бесплоден. Он — аристократичен, требовательней к человеку. Во всех
системах мышления о мире скрыты, более или менее искусно, элементы пессимизма; в идеализме их больше, чем в
системе, противостоящей ему.