Неточные совпадения
В порядке природы господствует детерминизм и безличность, в нем неуловима
победа смысла, в порядке же духовном господствует
свобода, и все основано на личности и личных отношениях, в нем побеждает смысл.
Но страдание имеет смысл совсем не потому, что оно необходимо и справедливо, что оно есть высший закон жизни, а потому, что оно есть опыт
свободы и путь человека и что человек может обнаружить в этом пути свою духовную
победу, может достигнуть освобождения и просветления, может выполнить завет любви и милосердия.
Рациональная
победа над роком представляется им торжеством
свободы, освобождением человека от власти необходимости и детерминации.
Но марксисты не замечают, что их
победа над роком означает также
победу над
свободой, т. е. уничтожение
свободы духа.
Неточные совпадения
Взаимопроникновение и смешение благодатного и свободного порядка церкви с принудительным и законническим порядком государства в истории есть не только
победа благодати и
свободы над принуждением и законом, но и вечная угроза возобладания принуждения и закона над
свободой и благодатью.
Но с цепями и с камнями — чудный памятник. Памятник
свободе — неволе — стихии — судьбе — и конечной
победе гения: Пушкину, восставшему из цепей. Мы это можем сказать теперь, когда человечески-постыдная и поэтически-бездарная подмена Жуковского:
— Зачем вы ссоритесь? — сказала Attalea. — Разве вы поможете себе этим? Вы только увеличиваете свое несчастье злобою и раздражением. Лучше оставьте ваши споры и подумайте о деле. Послушайте меня: растите выше и шире, раскидывайте ветви, напирайте на рамы и стекла, наша оранжерея рассыплется в куски, и мы выйдем на
свободу. Если одна какая-нибудь ветка упрется в стекло, то, конечно, ее отрежут, но что сделают с сотней сильных и смелых стволов? Нужно только работать дружнее, и
победа за нами.
Этим подготовлялась и внешняя
победа «секуляризации», «правового государства» с его человеческой честностью, искренно охраняющей «благо народа» и его
свободу.
В настоящее время, когда вкус к серьезной и мужественной религии вообще потерян и капризом субъективности с ее прихотливо сменяющимися настроениями дорожат белее, нежели суровой и требовательной религией, не терпящей детского своеволия, религиозный индивидуализм находится в особой чести: те, кто еще снисходят до религии, чаще всего соглашаются иметь ее только индивидуально; личное своеволие явным образом смешивается при этом со
свободой, которая достигается именно
победой над своеволием.