Неточные совпадения
Часа через два начало смеркаться. Солнце только что
скрылось за облаками, столпившимися на горизонте, и окрасило небо
в багрянец. Над
степью пробегал редкий ветер. Он шелестел засохшею травою, пригибая верхушки ее к сугробам. Снежная равнина безмолвствовала. Вдруг над головой мелькнуло что-то белесоватое, большое. По бесшумному полету я узнал полярную сову открытых пространств.
Неточные совпадения
Пока встречали гостей, пока выносили чемоданы, я схватил свитку, вынул из стола деньги — рублей сто накопилось от жалованья и крупных чаевых за показ лошадей, нырнул из окошка
в сад, а потом
скрылся в камышах и зашагал по бережку
в степь…
«Беда! — сказал он, — князя не видать! // Куда он
скрылся?» — «Если хочешь знать, // Взгляни туда, где бранный дым краснее, // Где гуще пыль и смерти крик сильнее, // Где кровью облит мертвый и живой, // Где
в бегстве нет надежды никакой: // Он там! — смотри: летит как с неба пламя; // Его шишак и конь, — вот наше знамя! // Он там! — как дух, разит и невредим, // И всё бежит иль падает пред ним!» // Так отвечал Селиму сын природы — // А лесть была чужда
степей свободы!..
Мне прокричали «ура» на прощанье. Последним теплым взглядом я обменялся с Нелюбовым. Пошел поезд, и все ушло назад, навсегда, безвозвратно. И когда стали
скрываться из глаз последние голубые избенки Заречья и потянулась унылая, желтая, выгоревшая
степь — странная грусть сжала мне сердце. Точно там,
в этом месте моих тревог, страданий, голода и унижений, осталась навеки частица моей души.
Зовет то
в города, то
в степи, // Заветным умыслом полна, // Но загремят внезапно цепи — // И мигом
скроется она.
Будь под колесами камни, камни б рассыпались
в искры… Село удалялось от них всё более и более…
Скрылись избы,
скрылись барские амбары… Скоро не стало видно и колокольни… Наконец село обратилось
в дымчатую полосу и потонуло
в дали. А Степан всё гнал и гнал. Хотелось ему подальше умчаться от греха, которого он так боялся. Но нет, грех сидел за его плечами,
в коляске. Не пришлось Степану улепетнуть.
В этот вечер
степь и небо были свидетелями, как он продавал свою душу.