Неточные совпадения
С интересом мы наблюдали эту
борьбу. Кто кого одолеет? Удастся ли муравьям проникнуть в улей? Кто первый уступит? Быть может,
с заходом солнца враги разойдутся
по своим местам для того, чтобы утром начать
борьбу снова; быть может, эта осада пчелиного улья длится уже не первый день.
Река Аохобе. — Лудева. — Береговая тропа. — Страшный зверь. — Три выстрела. — Бегство. — Бурый медведь. — Трофей, закопанный в землю. — Дерсу
по следам восстанавливает картину
борьбы с медведем. — Возвращение на бивак. — От реки Мутухе до Сеохобе. — Река Мутухе. — Отставшие перелетные птицы. — Лежбище сивучей. — Злоупотребление огнестрельным оружием. — Пал. — Поиски бивака. — Дым и холодные утренники. — Озера около реки Сеохобе. — Хищничество китайцев
Неточные совпадения
А мы, их жалкие потомки, скитающиеся
по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного счастия, потому, что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой
борьбе с людьми или
с судьбою…
«Совет рабочих — это уже движение
по линии социальной революции», — подумал он, вспоминая демонстрацию на Тверской, бесстрашие рабочих в
борьбе с казаками, булочников на крыше и то, как внимательно толпа осматривала город.
— В скрытой сущности своей это —
борьба людей, которые говорят
по Марксу,
с людями, которые решили действовать
по Марксу.
Самгин замолчал. Стратонов опрокинул себя в его глазах этим глупым жестом и огорчением
по поводу брюк. Выходя из вагона, он простился со Стратоновым пренебрежительно, а сидя в пролетке извозчика, думал
с презрением: «Бык. Идиот. На что же ты годишься в
борьбе против людей, которые, стремясь к своим целям, способны жертвовать свободой, жизнью?»
А она,
по самолюбивой застенчивости, долго не давала угадывать себя, и только после мучительной
борьбы за границей он
с изумлением увидел, в какой образ простоты, силы и естественности выросло это многообещавшее и забытое им дитя. Там мало-помалу открывалась перед ним глубокая бездна ее души, которую приходилось ему наполнять и никогда не наполнить.