Неточные совпадения
После этого он выстрелил из ружья в воздух, затем бросился к березе, спешно сорвал с нее кору и зажег спичкой. Ярким
пламенем вспыхнула сухая береста, и в то же
мгновение вокруг нас сразу стало вдвое темнее. Испуганные выстрелом изюбры шарахнулись в сторону, а затем все стихло. Дерсу взял палку и накрутил
на нее горящую бересту. Через минуту мы шли назад, освещая дорогу факелом. Перейдя реку, мы вышли
на тропинку и по ней возвратились
на бивак.
Неточные совпадения
Склонившись над водою, машинально смотрел он
на последний розовый отблеск заката,
на ряд домов, темневших в сгущавшихся сумерках,
на одно отдаленное окошко, где-то в мансарде, по левой набережной, блиставшее, точно в
пламени, от последнего солнечного луча, ударившего в него
на мгновение,
на темневшую воду канавы и, казалось, со вниманием всматривался в эту воду.
Он громко запел ту же песню и весь спирт вылил в огонь.
На мгновение в костре вспыхнуло синее
пламя. После этого Дерсу стал бросать в костер листья табака, сухую рыбу, мясо, соль, чумизу, рис, муку, кусок синей дабы, новые китайские улы, коробок спичек и, наконец, пустую бутылку. Дерсу перестал петь. Он сел
на землю, опустил голову
на грудь и глубоко о чем-то задумался.
Поздно вечером я снова выглянул в окно. Ветер раздувал потухший костер.
На минуту вспыхивало тусклое
пламя и
на мгновение освещало худую фигуру старика.
Молчание. Опять поклоны. Неугасимая лампада горит неровным
пламенем, разливая кругом колеблющийся неверный свет. Желтые полосы света бродят по выбеленному потолку,
на мгновение выхватывают из темноты угол старинной печи и, скользнув по полу, исчезают. Нюша долго наблюдает эту игру света, глаза у ней слипаются, начинает клонить ко сну, но она еще борется с ним, чтобы чуточку подразнить строгую бабушку.
Что-то грозное пробежало по лицам, закраснелось в буйном
пламени костра, взметнулось к небу в вечно восходящем потоке искр. Крепче сжали оружие холодные руки юноши, и вспомнилось
на мгновение, как ночью раскрывал он сорочку, обнажал молодую грудь под выстрелы. — Да, да! — закричала душа, в смерти утверждая жизнь. Но ахнул Петруша высоким голосом, и смирился мощный бас Колесникова, и смирился гнев, и чистая жалоба, великая печаль вновь раскрыла даль и ширь.