Неточные совпадения
Озеро Ханка (по-гольдски Кенка) имеет несколько яйцевидную форму. Оно расположено (между 44° 36'
и 45° 2' северной широты) таким образом, что закругленный овал его находится на севере, а острый
конец — на юге. С боков этот овал немного сжат. Наибольшая ширина озера равна 60 км, наименьшая — 30. В окружности оно около 260 км
и в длину — 85. Это дает площадь в 2400 км2.
В путешествие просилось много людей. Я записывал всех, а затем наводил справки у ротных командиров
и исключал жителей городов
и занимавшихся торговлей. В
конце концов в отряде остались только охотники
и рыболовы. При выборе обращалось внимание на то, чтобы все умели плавать
и знали какое-нибудь ремесло.
Мы имели отдельный вагон, прицепленный к
концу поезда. Нас никто не стеснял,
и мы расположились как дома. День мы провели в дружеской беседе, рассматривали карты
и строили планы на будущее.
Уссурийская тайга — это девственный
и первобытный лес, состоящий из кедра, черной березы, амурской пихты, ильма, тополя, сибирской ели, липы маньчжурской, даурской лиственницы, ясеня, дуба монгольского, пальмового диморфанта, пробкового дерева с листвой, напоминающей ясень, с красивой пробковой корой, бархатистой на ощупь, маньчжурского ореха с крупной листвой, расположенной на
концах сучьев пальмообразно,
и многих других пород.
Утром, как только мы отошли от бивака, тотчас же наткнулись на тропку. Она оказалась зверовой
и шла куда-то в горы! Паначев повел по ней. Мы начали было беспокоиться, но оказалось, что на этот раз он был прав. Тропа привела нас к зверовой фанзе. Теперь смешанный лес сменился лиственным редколесьем. Почуяв
конец пути, лошади прибавили шаг. Наконец показался просвет,
и вслед за тем мы вышли на опушку леса. Перед нами была долина реки Улахе. Множество признаков указывало на то, что деревня недалеко.
Я весь ушел в созерцание природы
и совершенно забыл, что нахожусь один, вдали от бивака. Вдруг в стороне от себя я услышал шорох. Среди глубокой тишины он показался мне очень сильным. Я думал, что идет какое-нибудь крупное животное,
и приготовился к обороне, но это оказался барсук. Он двигался мелкой рысцой, иногда останавливался
и что-то искал в траве; он прошел так близко от меня, что я мог достать его
концом ружья. Барсук направился к ручью, полакал воду
и заковылял дальше. Опять стало тихо.
Перевал Максимовича. — Насекомые
и птицы. — Долина реки Вай-Фудзина
и ее притоки. — Горал. — Светящиеся насекомые. — Птицы в прибрежном районе. — Гостеприимство китайцев. — Деревня Фудзин
и село Пермское. — Бедствия первых переселенцев из России. — Охотники. — Ценность пантов. — Кашилев. — Тигриная Смерть. — Маньчжурская полевая мышь. —
Конец пути
В деревне Пермской у крестьянина Пятышкина я видел панты высотой в 52 см
и толщиной в 22 см (расстояние между рогами у основания равнялось 8 см); на
концах они только что начали разветвляться; вес их был 4,4 кг.
Никто не занимался ни огородничеством, ни хлебопашеством, никто не сеял, не жал
и не собирал в житницы, но все строили дома, хотя бы
и в долг; все надеялись на то, что пост Ольги в
конце концов будет городом
и захваченная земля перейдет в собственность, после чего ее можно будет выгодно продать.
С Крестовой горы можно было хорошо рассмотреть все окрестности. В одну сторону шла широкая долина Вай-Фудзина. Вследствие того что около реки Сандагоу она делает излом,
конца ее не видно. Сихотэ-Алинь заслоняли теперь другие горы. К северо-западу протянулась река Арзамасовка. Она загибала на север
и терялась где-то в горах. Продолжением бухты Тихой пристани является живописная долина реки Ольги, текущей параллельно берегу моря.
В горах расстояния очень обманчивы. Мы шли целый день, а горный хребет, служащий водоразделом между реками Сандагоу
и Сыдагоу, как будто тоже удалялся от нас. Мне очень хотелось дойти до него, но вскоре я увидел, что сегодня нам это сделать не удастся. День приближался к
концу; солнце стояло почти у самого горизонта. Нагретые за день камни сильно излучали теплоту. Только свежий ветер мог принести прохладу.
После полудня мы вышли наконец к реке Сандагоу. В русле ее не было ни капли воды. Отдохнув немного в тени кустов, мы пошли дальше
и только к вечеру могли утолить мучившую нас жажду. Здесь в глубокой яме было много мальмы [Рыба, похожая на горную форель.]. Загурский
и Туртыгин без труда наловили ее столько, сколько хотели. Это было как раз кстати, потому что взятое с собой продовольствие приходило к
концу.
Отсюда Арзамасовка поворачивает к югу
и сохраняет это направление до
конца.
Ориентировочным пунктом может служить здесь высокая скалистая сопка, называемая старожилами-крестьянами Петуший гребень. Гора эта входит в состав водораздела между реками Тапоузой
и Хулуаем. Подъем на перевал в истоках Хулуая длинный
и пологий, но спуск к Тапоузе крутой. Кроме этой сопки, есть еще другая гора — Зарод; в ней находится Макрушинская пещера — самая большая, самая интересная
и до сих пор еще не прослеженная до
конца.
Сумрачная ночь близилась к
концу. Воздух начал синеть. Уже можно было разглядеть серое небо, туман в горах, сонные деревья
и потемневшую от росы тропинку. Свет костра потускнел; красные уголья стали блекнуть. В природе чувствовалось какое-то напряжение; туман подымался все выше
и выше,
и наконец пошел чистый
и мелкий дождь.
Начинала всходить луна.
И на небе
и на земле сразу стало светлее. Далеко, на другом
конце поляны, мелькал огонек нашего бивака. Он то замирал, то как будто угасал на время, то вдруг снова разгорался яркой звездочкой.
— Погоди, капитан, — сказал Дерсу, вынимая топор из котомки. Выбрав тонкое дерево, он срубил его
и очистил от веток. Потом набрал бересты
и привязал ее к
концу жерди. Когда шершни успокоились, он зажег бересту
и поднес ее под самое гнездо. Оно вспыхнуло, как бумага. Подпаливая шершней, Дерсу приговаривал...
Козулятина приходила к
концу, надо было достать еще мяса. Мы сговорились с Дерсу
и пошли на охоту. Было решено, что от рассошины [Место, где сливаются 2 речки.] я пойду вверх по реке, а он по ручейку в горы.
Я помогал ему, как мог. Мало-помалу земля стала отваливаться,
и через несколько минут корень можно было рассмотреть. Он был длиною 11 см, с двумя
концами, значит — мужской. Та к вот каков этот женьшень, излечивающий все недуги
и возвращающий старческому телу молодую бодрость жизни! Дерсу отрезал растение, уложил его вместе с корнем в мох
и завернул в бересту. После этого он помолился, затем надел свою котомку, взял ружье
и сошки
и сказал...
Конец августа
и начало сентября — самое интересное время в тайге. В это время начинается рев изюбров
и бой самцов за обладание матками. Для подзывания изюбра обыкновенно делается берестяной рожок, для чего снимается береста лентой, 10 см шириной.
Как бы в подтвержденье его слов, в ответ на рев тигра изюбр ответил громким голосом. Тотчас ответил
и тигр. Он довольно ловко подражал оленю, но только под
конец его рев закончился коротким мурлыканьем.
Там, где долина Оленьей реки сходится с долиной реки Медвежьей, на
конце увала приютилась маленькая фанза. Она была пуста. Окинув ее взором, Дерсу сказал, что здесь живут корейцы, 4 человека, что они занимаются ловлей соболей
и недавно ушли на охоту на всю зиму.
Утром китайцы проснулись рано
и стали собираться на охоту, а мы — в дорогу. Взятые с собой запасы продовольствия приходили к
концу. Надо было пополнить их. Я купил у китайцев немного буды
и заплатил за это 8 рублей. По их словам, в этих местах пуд муки стоит 16 рублей, а чумиза 12 рублей. Ценятся не столько сами продукты, сколько их доставка.
На берегу лежали 2 опрокинутые вверх дном лодки: одна большого размера, с каким-то странным носом вроде ковша, другая — легонькая, с заостренными
концами спереди
и сзади.
Я принялся расспрашивать удэгейца об Имане
и узнал, что в верхнем течении река имеет направление течения параллельно Сихотэ-Алиню, причем истоки ее находятся на высоте истоков Тютихе. Странное явление! Вода сбегает с водораздела в каких-нибудь 60 км от моря, течет на запад, совершает длинный кружной путь для того, чтобы в
конце концов попасть в то же море.
Расспросив удэгейцев о дороге, мы отправились дальше
и очень скоро дошли до того места, где Иман поворачивает на северо-запад. Здесь в углу с левой стороны примыкает к реке большая поляна. Она длиной 5 км
и шириной около 2 км. В
конце ее находятся четыре фанзы.
Селение Сянь-ши-хеза расположено на правом берегу Имана. На другом
конце поляны около леса находилось брошенное удэгейское стойбище, состоявшее из восьми юрт. Все удэгейцы в числе 65 человек (21 мужчина, 12 женщин
и 32 детей) бросили свои жилища
и ушли на Вагунбе.
Мы шли в середине, старики рядом, а молодежь бежала по сторонам, увлекаясь следами выдр, лисиц
и зайцев. На
конце поляны инородцы остановились
и пропустили меня вперед.
День был ясный, солнечный, но холодный. Мне страшно надоела съемка,
и только упорное желание довести ее до
конца не позволяло бросить работу. Каждый раз, взяв азимут, я спешно зарисовывал ближайший рельеф, а затем согревал руки дыханием. Через час пути мы догнали какого-то мужика. Он вез на станцию рыбу.