Неточные совпадения
Если мы взглянем на этнографическую карту Уссурийского края и отыщем на ней гольдов,
то увидим, что туземцы эти распределились узкой полосой по долине реки Уссури до устья Даубихе. Часть гольдов обитала ранее по реке Улахе и ее притокам. Нас интересуют именно эти последние.
То, что я
увидел сверху, сразу рассеяло мои сомнения. Куполообразная гора, где мы находились в эту минуту, — был
тот самый горный узел, который мы искали. От него к западу тянулась высокая гряда, падавшая на север крутыми обрывами. По
ту сторону водораздела общее направление долин шло к северо-западу. Вероятно, это были истоки реки Лефу.
Я
видел перед собой первобытного охотника, который всю свою жизнь прожил в тайге и чужд был
тех пороков, которые вместе с собой несет городская цивилизация.
Кругом вся земля была изрыта. Дерсу часто останавливался и разбирал следы. По ним он угадывал возраст животных, пол их,
видел следы хромого кабана, нашел место, где два кабана дрались и один гонял другого. С его слов все это я представил себе ясно. Мне казалось странным, как это раньше я не замечал следов, а если
видел их,
то, кроме направления, в котором уходили животные, они мне ничего не говорили.
Через час я вернулся к своим. Марченко уже согрел чай и ожидал моего возвращения. Утолив жажду, мы сели в лодку и поплыли дальше. Желая пополнить свой дневник, я спросил Дерсу, следы каких животных он
видел в долине Лефу с
тех пор, как мы вышли из гор и начались болота. Он отвечал, что в этих местах держатся козули, енотовидные собаки, барсуки, волки, лисицы, зайцы, хорьки, выдры, водяные крысы, мыши и землеройки.
Ту древесную растительность, которую мы
видим теперь в долине Уссури, лесом назвать нельзя.
Благодаря
тому, что кругом было очень сыро, релки сделались местом пристанища для различного рода мелких животных. На одной из них я
видел 2 ужей и 1 копьеголовую ядовитую змею. На другой релке, точно сговорившись, собрались грызуны и насекомоядные: красные полевки, мышки-экономки и уссурийские землеройки.
На другой день мы встали рано и рано выступили в дорогу. Фанзы, которые вчера мы
видели с перевала, оказались гольдскими. Местность эта называется Чжумтайза [Чжун-тай-цзы — горный ручей.], что по-китайски означает — Горный ручей. Живущие здесь гольды принадлежали к роду Юкомика, ныне почти совершенно уничтоженному оспенными эпидемиями. Стойбища их были на Амуре, на
том месте, где теперь стоит Хабаровск.
Путешествие по тайге всегда довольно однообразно. Сегодня — лес, завтра — лес, послезавтра — опять лес. Ручьи, которые приходится переходить вброд, заросшие кустами, заваленные камнями, с чистой прозрачной водой, сухостой, валежник, покрытый мхом, папоротники удивительно похожи друг на друга. Вследствие
того что деревья постоянно приходится
видеть близко перед собой, глаз утомляется и ищет простора. Чувствуется какая-то неловкость в зрении, является непреодолимое желание смотреть вдаль.
Та к как тропа в лесу часто кружит и делает мелкие извилины, которые по масштабу не могут быть нанесены на планшет,
то съемщику рекомендуется идти сзади на таком расстоянии, чтобы хвост отряда можно было
видеть между деревьями.
Если же отряд идет быстрее, чем это нужно съемщику,
то, чтобы не задерживать коней с вьюками, приходится отпускать их вперед, а с собой брать одного стрелка, которому поручается идти по следам лошадей на таком расстоянии от съемщика, чтобы последний мог постоянно его
видеть.
Запасшись этим средством, мы шли вперед до
тех пор, пока солнце совсем не скрылось за горизонтом. Паначев тотчас же пошел на разведку. Было уже совсем темно, когда он возвратился на бивак и сообщил, что с горы
видел долину Улахе и что завтра к полудню мы выйдем из леса. Люди ободрились, стали шутить и смеяться.
Через несколько минут мы подошли к реке и на другом ее берегу
увидели Кокшаровку. Старообрядцы подали нам лодки и перевезли на них седла и вьюки. Понукать лошадей не приходилось. Умные животные отлично понимали, что на
той стороне их ждет обильный корм. Они сами вошли в воду и переплыли на другую сторону реки.
Видя меня сидящим за работой в
то время, когда другие спят, китайцы объяснили это по-своему.
Мое движение испугало зверька и заставило быстро скрыться в норку. По
тому, как он прятался, видно было, что опасность приучила его быть всегда настороже и не доверяться предательской тишине леса. Затем я
увидел бурундука. Эта пестренькая земляная белка, бойкая и игривая, проворно бегала по колоднику, влезала на деревья, спускалась вниз и снова пряталась в траве. Окраска бурундука пестрая, желтая; по спине и по бокам туловища тянется 5 черных полос.
Время от времени в лесу слышались странные звуки, похожие на барабанный бой. Скоро мы
увидели и виновника этих звуков —
то была желна. Недоверчивая и пугливая, черная с красной головкой, издали она похожа на ворону. С резкими криками желна перелетала с одного места на другое и, как все дятлы, пряталась за деревья.
Тогда я влез на большое дерево, и
то, что
увидел сверху, вполне совпадало с планом, который старик начертил мне палочкой на земле.
Читатель ошибется, если вообразит себе женьшеневую плантацию в виде поляны, на которой посеяны растения. Место, где найдено было в разное время несколько корней женьшеня, считается удобным. Сюда переносятся и все другие корни. Первое, что я
увидел, — это навесы из кедрового корья для защиты женьшеня от палящих лучей солнца. Для
того чтобы не прогревалась земля, с боков были посажены папоротники и из соседнего ручья проведена узенькая канавка, по которой сочилась вода.
Этот переход от густого хвойного леса к дубовому редколесью и к полянам с цветами был настолько резок, что невольно вызывал возгласы удивления.
То, что мы
видели на западе, в 3–4 переходах от Сихотэ-Алиня, тут было у самого его подножия.
То, что я
увидел, так поразило меня, что я совершенно забыл про мошек и глядел, как очарованный.
Вчера мы до
того были утомлены, что далее не осмотрелись как следует, было не до наблюдений. Только сегодня, после сытного завтрака, я решил сделать прогулку по окрестностям. В средней части долина реки Аввакумовки шириной около 0,5 км. С правой стороны ее тянутся двойные террасы, с левой — скалистые сопки, состоящие из трахитов, конгломератов и брекчий. Около террас можно
видеть длинное болото. Это место, где раньше проходила река. Во время какого-то большого наводнения она проложила себе новое русло.
Он охотно рассказывал им
то, что случилось в
тех местах, откуда он прибыл, и что он
видел по дороге.
Другой достопримечательностью поста была маленькая чугунная пушка на неподвижном деревянном лафете. Я
видел ее в полном пренебрежении на площади около дома лесничего. По рассказам старожилов, она привезена была в пост Ольги для
того, чтобы во время тумана подавать сигналы кораблям, находящимся в открытом море.
Через 2 часа темное небо начало синеть. Можно было уже рассмотреть противоположный берег и бурелом на реке, нанесенный водою. Мы пошли на
то место, где
видели зверя. На песке около воды были ясно видны отпечатки большой кошачьей лапы. Очевидно, тигр долго бродил около бивака с намерением чем-нибудь поживиться, но собаки почуяли его и забились в палатку.
Взбираясь на вершины, мы каждый раз надеялись по
ту сторону их
увидеть что-нибудь такое, что предвещало бы близость воды, но каждый раз надежда эта сменялась разочарованием.
Из крупных четвероногих, судя по
тем следам, которые я
видел на земле, тут водились кабаны, изюбры, пятнистые олени и дикие козы. 2 раза мы стреляли по ним, но неудачно.
Я уже хотел было прибавить шагу, как вдруг
то, что я
увидел, заставило меня оглянуться.
Вдруг в одном месте я поскользнулся и упал, больно ушибив колено о камень. Я со стоном опустился на землю и стал потирать больную ногу. Через минуту прибежал Леший и сел рядом со мной. В темноте я его не
видел — только ощущал его теплое дыхание. Когда боль в ноге утихла, я поднялся и пошел в
ту сторону, где было не так темно. Не успел я сделать и 10 шагов, как опять поскользнулся, потом еще раз и еще.
При входе в залив Владимира с левой стороны ниже мыса Орехова можно
видеть какую-то торчащую из воды бесформенную массу. Это крейсер «Изумруд», выскочивший на мель и взорвавший себя в 1905 году. Грустно смотреть на эту развалину. Что можно было,
то с «Изумруда» сняли, перевезли в пост Ольги и отправили во Владивосток, остальное разграбили хунхузы.
Я повернулся в
ту сторону и
увидел, что в воде происходила борьба.
Если бы в это время был посторонний наблюдатель,
то он
увидел бы, как два человека схватили друг друга в объятия, словно хотели бороться.
Кто не бывал в тайге Уссурийского края,
тот не может себе представить, какая это чаща, какие это заросли. Буквально в нескольких шагах ничего нельзя
увидеть. В четырех или 6 м не раз случалось подымать с лежки зверя, и только шум и треск сучьев указывали направление, в котором уходило животное. Вот именно по такой-то тайге мы и шли уже подряд в течение 2 суток.
Я тоже стал смотреть в
ту сторону, куда смотрел старик, но ничего не
видел.
Расставаясь с ним, Дерсу в знак дружбы подарил ему
ту самую бутылку, которую я бросил на Ли-Фудзине. Надо было
видеть, с какой довольной улыбкой таз принял от него этот подарок.
То, что я
увидел, поразило меня как обухом по голове.
После полудня мы услышали выстрелы. Это Г.И. Гранатман и А.И. Мерзляков давали знать о своем возвращении. Встреча наша была радостной. Начались расспросы и рассказы друг другу о
том, кто где был и кто что
видел. Разговоры эти затянулись до самой ночи.
Проникнуть в самую глубь тайги удается немногим. Она слишком велика. Путнику все время приходится иметь дело с растительной стихией. Много тайн хранит в себе тайга и ревниво оберегает их от человека. Она кажется угрюмой и молчаливой… Таково первое впечатление. Но кому случалось поближе с ней познакомиться,
тот скоро привыкает к ней и тоскует, если долго не
видит леса. Мертвой тайга кажется только снаружи, на самом деле она полна жизни. Мы с Дерсу шли не торопясь и наблюдали птиц.
В чаще подлесья в одиночку кое-где мелькали бойкие ремезы-овсянки.
Та м и сям на деревьях можно было
видеть уссурийских малых дятлов. Из них особенно интересен зеленый дятел с золотистой головкой.
Последние несколько отличаются от
тех тазов, которых мы
видели около залива Ольги.
Подкрепив свои силы едой, мы с Дерсу отправились вперед, а лошади остались сзади. Теперь наша дорога стала подыматься куда-то в гору. Я думал, что Тютихе протекает здесь по ущелью и потому тропа обходит опасное место. Однако я заметил, что это была не
та тропа, по которой мы шли раньше. Во-первых, на ней не было конных следов, а во-вторых, она шла вверх по ручью, в чем я убедился, как только
увидел воду. Тогда мы решили повернуть назад и идти напрямик к реке в надежде, что где-нибудь пересечем свою дорогу.
Отдохнув здесь немного, мы пошли снова к Сихотэ-Алиню. По мере приближения к гребню подъем становился более пологим. Около часа мы шли как бы по плоскогорью. Вдруг около тропы я
увидел кумирню. Это служило показателем
того, что мы достигли перевала. Высота его равнялась 1190 м. Я назвал его Рудным. Отсюда начался крутой ступенчатый спуск к реке Тютихе.
Он молча указал рукой. Я поглядел в
ту сторону, но ничего не
видел. Дерсу посоветовал мне смотреть не на землю, а на деревья. Тогда я заметил, что одно дерево затряслось, потом еще и еще раз. Мы встали и тихонько двинулись вперед. Скоро все разъяснилось. На дереве сидел белогрудый медведь и лакомился желудями.
Не более как через минуту я услышал треск сучьев и вслед за
тем увидел стройного оленя.
Вдруг впереди меня послышался треск сучьев, и вслед за
тем я услыхал чьи-то шаги. Кто-то шел мерной тяжелой походкой. Я испугался и хотел было уйти назад, но поборол в себе чувство страха и остался на месте. Вслед за
тем я
увидел в кустах какую-то темную массу. Это был большой медведь.
Сквозь дым выстрела я
видел, как медведь с ревом быстро повернулся и схватил себя зубами за
то место, куда ударила пуля.
Если бы кто-нибудь в это время посмотрел на меня со стороны,
то, наверное,
увидел бы, как лицо мое исказилось от страха.
Когда медведь был от меня совсем близко, я выстрелил почти в упор. Он опрокинулся, а я отбежал снова. Когда я оглянулся назад,
то увидел, что медведь катается по земле. В это время с правой стороны я услышал еще шум. Инстинктивно я обернулся и замер на месте. Из кустов показалась голова другого медведя, но сейчас же опять спряталась в зарослях. Тихонько, стараясь не шуметь, я побежал влево и вышел на реку.
Вдруг какие-то странные звуки, похожие на хриплый и протяжный лай, донесло до нас ветром снизу. Я тихонько подошел к краю обрыва, и
то, что
увидел, было удивительно интересно.
Опасения Дерсу сбылись. Во вторую половину ночи пал стал двигаться прямо на нас, но, не найдя себе пищи, прошел стороной. Вопреки ожиданиям, ночь была теплая, несмотря на безоблачное небо. В
тех случаях, когда я
видел что-либо непонятное, я обращался к Дерсу и всегда получал от него верные объяснения.
С западной стороны в него впадает река Сеохобе (
то есть Река первого снега), почему-то названная на морских картах Ядихой. Местность между озерами сильно заболочена. Только один вал из песка и гальки отделяет их от моря. Здесь мы
видим опять исчезнувшую бухту. Когда-то залив этот был много длиннее и загибался на север.