Неточные совпадения
Первобытные девственные
леса в
большей части страны выгорели, и на смену им появились
леса, состоящие из лиственницы, березы и осины. Там, где раньше ревел тигр, ныне свистит паровоз, где были редкие жилища одиноких звероловов, появились
большие русские селения, туземцы отошли на север, и количество зверя в тайге сильно уменьшилось.
Сумерки в
лесу всегда наступают рано. На западе сквозь густую хвою еще виднелись кое-где клочки бледного неба, а внизу, на земле, уже ложились ночные тени. По мере того как разгорался костер, ярче освещались выступавшие из темноты кусты и стволы деревьев. Разбуженная в осыпях пищуха подняла было пронзительный крик, но вдруг испугалась чего-то, проворно спряталась в норку и
больше не показывалась.
В топографическом отношении горы верхнего Лефу представляют собой плоские возвышенности с чрезвычайно крутыми склонами, покрытые густым смешанным
лесом с
большим преобладанием хвои.
Через 1,5 часа мы достигли перевала. Здесь у подножия
большого дуба стояла маленькая кумирня, сложенная из плитнякового камня. Кумирня эта была поставлена, вероятно, охотниками и искателями женьшеня. Лицевая ее сторона была украшена красной тряпицей с иероглифической надписью: «Сан-лин-чжи-чжу», то есть «Владыке гор и
лесов» (тигру).
Но вот
лес кончился. Перед нами открылась
большая поляна. На противоположном конце ее, около гор, приютилась деревушка Загорная. Но попасть в нее было нелегко. Мост, выстроенный староверами через реку, был размыт.
Меня эта картина очень заинтересовала. Я подошел ближе и стал наблюдать. На колоднике лежали сухие грибки, корешки и орехи. Та к как ни грибов, ни кедровых орехов в
лесу еще не было, то, очевидно, бурундук вытащил их из своей норки. Но зачем? Тогда я вспомнил рассказы Дерсу о том, что бурундук делает
большие запасы продовольствия, которых ему хватает иногда на 2 года. Чтобы продукты не испортились, он время от времени выносит их наружу и сушит, а к вечеру уносит обратно в свою норку.
В этих местах растет густой смешанный
лес с преобладанием кедра. Сильно размытые берега, бурелом, нанесенный водой, рытвины, ямы, поваленные деревья и клочья сухой травы, застрявшие в кустах, — все это свидетельствовало о недавних
больших наводнениях.
Чем ближе мы подходили к хребту, тем
лес становился все гуще, тем
больше он был завален колодником. Здесь мы впервые встретили тис, реликтовый представитель субтропической флоры, имевшей когда-то распространение по всему Приамурскому краю. Он имеет красную кору, красноватую древесину, красные ягоды и похож на ель, но ветви его расположены, как у лиственного дерева.
В одном месте река делала изгиб, русло ее проходило у противоположного берега, а с нашей стороны вытянулась длинная коса. На ней мы и расположились биваком; палатку поставили у края берегового обрыва лицом к реке и спиною к
лесу, а впереди развели
большой огонь.
Следующий день был воскресный. Пользуясь тем, что вода в реке была только кое-где в углублениях, мы шли прямо по ее руслу. В средней части реки Сандагоу растут такие же хорошие
леса, как и на реке Сыдагоу. Всюду виднелось множество звериных следов. В одном месте река делает
большую петлю.
Приблизительно еще с час мы шли
лесом. Вдруг чаща начала редеть. Перед нами открылась
большая поляна. Тропа перерезала ее наискось по диагонали. Продолжительное путешествие по тайге сильно нас утомило. Глаз искал отдыха и простора. Поэтому можно себе представить, с какой радостью мы вышли из
леса и стали осматривать поляну.
Действительно, для меня, горожанина, пустая бутылка никакой цены не имела. Но для дикаря, живущего в
лесу, она составляла
большую ценность.
По отношению к человеку природа безжалостна. После короткой ласки она вдруг нападает и как будто нарочно старается подчеркнуть его беспомощность. Путешественнику постоянно приходится иметь дело со стихиями: дождь, ветер, наводнение, гнус, болота, холод, снег и т.д. Даже самый
лес представляет собой стихию. Дерсу
больше нас был в соответствии с окружающей его обстановкой.
Через 10 км нам пришлось еще раз переправляться через реку, которая разбилась на множество проток, образуя низкие острова, заросшие
лесом. Слои ила, бурелом, рытвины и пригнутый к земле кустарник — все это указывало на недавнее
большое наводнение.
Выйдя из
леса, река отклоняется сначала влево, а затем около
большой поляны снова пересекает долину и подходит к горам с правой стороны.
По мере приближения к Сихотэ-Алиню строевой
лес исчезает все
больше и
больше и на смену ему выступают
леса поделочного характера, и наконец в самых истоках растет исключительно замшистая и жидкая ель, лиственница и пихта.
Река Вангоу имеет вид горной таежной речки, длиной около 20 км, протекающей по продольной межскладчатой долине, покрытой отличным строевым
лесом. На этом протяжении она принимает в себя 5 небольших притоков: 3 с левой стороны — Тунца [Дун-ча — восточное разветвление.], Сяоца [Сяо-ча — малое разветвление.] и Сиявангул [Сяо-ван-гоу-эр — малая извилистая долина.], и 2 с правой — Та-Сица [Да-си-ча —
большое западное разветвление.] и Сяо-Сица [Сяо-си-ча — малое западное разветвление.].
Первым
большим притоком Динзахе с правой стороны будет Канхеза. По ней можно выйти на реку Вангоу. В этот день мы прошли сравнительно немного и на ночь остановились в густом
лесу около брошенной зверовой фанзы.
Следующий день мы продолжали свой маршрут по реке Инза-Лазагоу. Долина ее в средней части суживается, но затем опять начинает расширяться. Горы с правой стороны крутые и скалистые. В их обрывах когда-то нашли прожилки серебросвинцовой руды, отчего и долина получила свое настоящее название. Долина Инза-Лазагоу
большей частью свободна от
леса, но так как почва в ней каменистая, она совершенно неудобна для земледелия. Вот почему люди игнорировали ее и поселились около устья.
Стрелки стали на ночь рядом с маленькой фанзой, построенной из плавникового
леса около береговых обрывов. Здесь жили 2 китайца, занимавшиеся сбором съедобных ракушек в полосе мелководья.
Большего радушия и
большего гостеприимства я нигде не встречал.
Далее тропа идет по реке Вандагоу [Вань-да-гоу — извилистая
большая долина.], впадающей в Тютихе недалеко от устья. Она длиной около 12 км, в верхней части — лесистая, в нижней — заболоченная.
Лес — редкий и носит на себе следы частых пожарищ.
За эти дни я заметил только уссурийскую длиннохвостую неясыть — птицу, смелую ночью и трусливую днем; в яркие солнечные дни она забивается в глухие хвойные
леса не столько ради корма, сколько ради мрака, который там всегда господствует; уссурийского белоспинного дятла — самого крупного из семейства Picidae, птица эта держится в старых смешанных
лесах, где есть много рухляка и сухостоев; клинохвостого сорокопута — жадного и задорного хищника, нападающего даже на таких птиц, которые
больше его размерами; зеленого конька, обитающего по опушкам
лесов, и черноголовых овсянок — красивых, желтобрюхих птичек с черными шапочками на головках.
К востоку от нас высились горы, поросшие редким
лесом, а впереди расстилалась
большая болотистая низина, покрытая изжелта-бурой травой.
В общем, здесь
больше испорченного сухого
леса, чем живого.
Дерсу советовал крепче ставить палатки и, главное, приготовить как можно
больше дров не только на ночь, но и на весь завтрашний день. Я не стал с ним
больше спорить и пошел в
лес за дровами. Через 2 часа начало смеркаться. Стрелки натаскали много дров, казалось,
больше чем нужно, но гольд не унимался, и я слышал, как он говорил китайцам...
Река Кулумбе течет по широкой заболоченной долине в направлении с востока на запад. Тропа все время придерживается правой стороны долины.
Лес, растущий в горах, исключительно хвойный, с
большим процентом кедра, в болотистых низинах много замшистого сухостоя.
Леса по реке Кулумбе такие же, как и в верховьях Имана: в горах растет кедр с
большой примесью ели, а по долине — лиственница, белая береза, осина, ива, ольха, клен, пихта, липа, ясень, тополь, ильм и черемуха, встречается и тис, но одиночными деревьями.
Вечером я узнал от него, что на 4 км ниже в Иман впадает еще одна
большая река — Нэйцухе [Нэй-чу-хэ — река, вытекающая изнутри.]. Почти половина ее протекает по низине Лофанзы среди кочковатых болот, покрытых высокой травой и чахлой кустарниковой порослью. По его словам, Нэйцухе очень извилиста. Густые смешанные
леса начинаются в 40 км от Имана. Потом идут гари и лесные болота. Из притоков Нэйцухе река Хайнето [Хэй-ни-дао — дорога с черной грязью.] славится как местность, богатая женьшенем.
Неточные совпадения
Дамы раскрыли зонтики и вышли на боковую дорожку. Пройдя несколько поворотов и выйдя из калитки, Дарья Александровна увидала пред собой на высоком месте
большое, красное, затейливой формы, уже почти оконченное строение. Еще не окрашенная железная крыша ослепительно блестела на ярком солнце. Подле оконченного строения выкладывалось другое, окруженное
лесами, и рабочие в фартуках на подмостках клали кирпичи и заливали из шаек кладку и равняли правилами.
Деньги за две трети
леса были уже прожиты, и, за вычетом десяти процентов, он забрал у купца почти все вперед за последнюю треть. Купец
больше не давал денег, тем более что в эту зиму Дарья Александровна, в первый раз прямо заявив права на свое состояние, отказалась расписаться на контракте в получении денег за последнюю треть
леса. Всё жалование уходило на домашние расходы и на уплату мелких непереводившихся долгов. Денег совсем не было.
— Ах, эти мне сельские хозяева! — шутливо сказал Степан Аркадьич. — Этот ваш тон презрения к нашему брату городским!… А как дело сделать, так мы лучше всегда сделаем. Поверь, что я всё расчел, — сказал он, — и
лес очень выгодно продан, так что я боюсь, как бы тот не отказался даже. Ведь это не обидной
лес, — сказал Степан Аркадьич, желая словом обидной совсем убедить Левина в несправедливости его сомнений, — а дровяной
больше. И станет не
больше тридцати сажен на десятину, а он дал мне по двести рублей.
Шум от перьев был
большой и походил на то, как будто бы несколько телег с хворостом проезжали
лес, заваленный на четверть аршина иссохшими листьями.
Подъехав к Калиновому
лесу, мы нашли линейку уже там и, сверх всякого ожидания, еще телегу в одну лошадь, на середине которой сидел буфетчик. Из-под сена виднелись: самовар, кадка с мороженой формой и еще кой-какие привлекательные узелки и коробочки. Нельзя было ошибиться: это был чай на чистом воздухе, мороженое и фрукты. При виде телеги мы изъявили шумную радость, потому что пить чай в
лесу на траве и вообще на таком месте, на котором никто и никогда не пивал чаю, считалось
большим наслаждением.