Неточные совпадения
Нам не повезло. Мы приехали во Владивосток два дня спустя после ухода «Эльдорадо». Меня выручили П.Г. Тигерстедт и А.Н. Пель, предложив отправиться с ними на миноносцах. Они должны были идти к Шантарским островам и
по пути обещали доставить меня и
моих спутников в залив Джигит [Отряд состоял из 5 миноносцев: «Грозный», «Гремящий», «Стерегущий», «Бесшумный» и «Бойкий».].
Мои спутники знали, что если нет проливного дождя, то назначенное выступление обыкновенно не отменяется. Только что-нибудь особенное могло задержать нас на биваке. В 8 часов утра, расплатившись с китайцами, мы выступили в путь
по уже знакомой нам тропе, проложенной местными жителями
по долине реки Дунгоу к бухте Терней.
На другой день мы выступили рано. Путь предстоял длинный, и хотелось поскорее добраться до реки Сан-хобе, откуда, собственно, и должны были начаться
мои работы. П.П. Бордаков взял ружье и пошел стороной, я с Дерсу
по обыкновению отправился вперед, а А.И. Мерзляков с мулами остался сзади.
Я велел разбудить остальных людей и выстрелил. Звук
моего выстрела всколыхнул сонный воздух. Гулкое эхо подхватило его и далеко разнесло
по лесу. Послышалось быстрое бренчанье гальки и всплеск воды в реке. Испуганные собаки сорвались со своих мест и подняли лай.
Приказ наступать назавтра обрадовал
моих спутников. Все стали суетиться, разбирать имущество и укладывать его
по местам. После бури атмосфера пришла в равновесие и во всей природе воцарилось спокойствие. Особенно тихими были вечера. Ночи стали прохладными.
Посоветовавшись с тазами, я решил вверх
по реке Такеме идти с Дерсу, Чжан Бао, Арининым и Чан Лином, племянником горбатого тазы, убежавшего с реки Иодзыхе. А.И. Мерзлякову с остальными и мулами я велел отправиться на реку Амагу, где и ждать
моего возвращения.
По вздоху, вырвавшемуся у
моих спутников, я понял, что мы действительно подвергались серьезной опасности.
Все принялись обсуждать. Чжан Бао сказал, что явления миража в прибрежном районе происходят осенью и большей частью именно в утренние часы. Я пытался объяснить
моим спутникам, что это такое, но видел, что они меня не понимают.
По выражению лица Дерсу я видел, что он со мной несогласен, но из деликатности не хочет делать возражений. Я решил об этом поговорить с ним в дороге.
Собака
моя бежала впереди и старательно осматривала кусты
по сторонам дороги.
Вдруг до слуха
моего донеслось бренчание гальки: кто-то шел
по камням.
Ночью я плохо спал. Почему-то все время меня беспокоила одна и та же мысль: правильно ли мы идем? А вдруг мы пошли не
по тому ключику и заблудились! Я долго ворочался с боку на бок, наконец поднялся и подошел к огню. У костра сидя спал Дерсу. Около него лежали две собаки. Одна из них что-то видела во сне и тихонько лаяла. Дерсу тоже о чем-то бредил. Услышав
мои шаги, он спросонья громко спросил: «Какой люди ходи?» — и тотчас снова погрузился в сон.
В глазах его было такое просительное выражение, что я не мог противиться. Отказ
мой обидел бы его. Я согласился, но взял с него слово, что
по окончании экспедиции он поедет со мною в Хабаровск. Дерсу согласился тоже.
На эту работу ушло 10 суток. Временами
мои спутники ходили на охоту, иногда удачно, но часто возвращались ни с чем. С кусунскими удэгейцами мы подружились и всех наперечет знали в лицо и
по именам.
Около устья Уленгоу жил удэгеец Сунцай. Это был типичный представитель своего народа. Он унаследовал от отца шаманство. Жилище его было обставлено множеством бурханов. Кроме того, он славился как хороший охотник и ловкий, энергичный и сильный пловец на лодках
по быстринам реки. На
мое предложение проводить нас до Сихотэ-Алиня Сунцай охотно согласился, но при условии, если я у него простою один день.
Кроме нас троих, в отряде было еще два живых существа:
моя Альпа и другая, принадлежащая тазе серенькая остромордая собачка со стоячими ушами
по кличке Кады.
Мне казалось странным и совершенно непонятным, почему тигр не ест собаку, а тащит ее с собой. Как бы в ответ на
мои мысли, Дерсу сказал, что это не тигр, а тигрица и что у нее есть тигрята; к ним-то она и несет собаку. К своему логовищу она нас не поведет, а будет водить
по сопкам до тех пор, пока мы от нее не отстанем. С этими доводами нельзя было не согласиться.
Мои спутники рассмеялись, а он обиделся. Он понял, что мы смеемся над его оплошностью, и стал говорить о том, что «грязную воду» он очень берег. Одни слова, говорил он, выходят из уст человека и распространяются вблизи
по воздуху. Другие закупорены в бутылку. Они садятся на бумагу и уходят далеко. Первые пропадают скоро, вторые могут жить сто годов и больше. Эту чудесную «грязную воду» он, Дерсу, не должен был носить вовсе, потому что не знал, как с нею надо обращаться.
— Стрелять, — отвечал он просто и, заметив в
моих глазах удивление, стал говорить о том, что в стволе ружья накопилось много грязи. При выстреле пуля пройдет
по нарезам и очистит их; после этого канал ствола останется только протереть тряпкой.
— Скажи! — // «Идите по лесу, // Против столба тридцатого // Прямехонько версту: // Придете на поляночку, // Стоят на той поляночке // Две старые сосны, // Под этими под соснами // Закопана коробочка. // Добудьте вы ее, — // Коробка та волшебная: // В ней скатерть самобраная, // Когда ни пожелаете, // Накормит, напоит! // Тихонько только молвите: // «Эй! скатерть самобраная! // Попотчуй мужиков!» // По вашему хотению, //
По моему велению, // Все явится тотчас. // Теперь — пустите птенчика!»
— Опасность в скачках военных, кавалерийских, есть необходимое условие скачек. Если Англия может указать в военной истории на самые блестящие кавалерийские дела, то только благодаря тому, что она исторически развивала в себе эту силу и животных и людей. Спорт,
по моему мнению, имеет большое значение, и, как всегда, мы видим только самое поверхностное.
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).
По неопытности, ей-богу
по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи
мои; это такой народ, что на жизнь
мою готовы покуситься.
Хлестаков. Оробели? А в
моих глазах точно есть что-то такое, что внушает робость.
По крайней мере, я знаю, что ни одна женщина не может их выдержать, не так ли?
Аммос Федорович. Помилуйте, как можно! и без того это такая честь… Конечно, слабыми
моими силами, рвением и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и руки
по швам.)Не смею более беспокоить своим присутствием. Не будет ли какого приказанья?
Слесарша. Да мужу-то
моему приказал забрить лоб в солдаты, и очередь-то на нас не припадала, мошенник такой! да и
по закону нельзя: он женатый.
Унтер-офицерша.
По ошибке, отец
мой! Бабы-то наши задрались на рынке, а полиция не подоспела, да и схвати меня. Да так отрапортовали: два дни сидеть не могла.