Неточные совпадения
Вот дружелюбно проковылял возле Иуды на своих шатких ногах обманутый скорпион. Иуда взглянул на
него, не отнимая
от камня головы, и снова неподвижно остановились на чем-то
его глаза, оба неподвижные, оба покрытые белесою странною мутью, оба точно слепые и страшно зрячие. Вот из земли, из камней, из расселин стала подниматься спокойная ночная тьма, окутала неподвижного Иуду и быстро
поползла вверх — к светлому побледневшему небу. Наступила ночь с своими мыслями и снами.
Неточные совпадения
Однажды я заснул под вечер, а проснувшись, почувствовал, что и ноги проснулись, спустил
их с кровати, —
они снова отнялись, но уже явилась уверенность, что ноги целы и я буду ходить. Это было так ярко хорошо, что я закричал
от радости, придавил всем телом ноги к полу, свалился, но тотчас же
пополз к двери, по лестнице, живо представляя, как все внизу удивятся, увидав меня.
И долго-таки не отставал
от него враг человеческий; и на другой, и на третий день все эта юница являлася и думала
его прелестьми своими сомустить, только
он догадался да крест на нее и надел… так поверите ли, сударь? вместо юницы-то очутился у
него в руках змей преогромный, который, пошипев мало, и
пополз из келий вон…
Потом
он долго, до света, сидел, держа в руках лист бумаги, усеянный мелкими точками букв,
они сливались в чёрные полоски, и прочитать
их нельзя было, да и не хотелось читать. Наконец, когда небо стало каким-то светло-зелёным, в саду проснулись птицы, а
от забора и деревьев
поползли тени, точно утро, спугнув, прогоняло остатки не успевшей спрятаться ночи, —
он медленно, строку за строкой стал разбирать многословное письмо.
По щеке у Лиды
поползла крупная слеза и капнула на книжку. Саша тоже опустила глаза и покраснела, готовая заплакать. Лаптев
от жалости не мог уже говорить, слезы подступили у
него к горлу;
он встал из-за стола и закурил папироску. В это время сошел сверху Кочевой с газетой в руках. Девочки поднялись и, не глядя на
него, сделали реверанс.
Далеко
оно было
от него, и трудно старику достичь берега, но
он решился, и однажды, тихим вечером,
пополз с горы, как раздавленная ящерица по острым камням, и когда достиг волн —
они встретили
его знакомым говором, более ласковым, чем голоса людей, звонким плеском о мертвые камни земли; тогда — как после догадывались люди — встал на колени старик, посмотрел в небо и в даль, помолился немного и молча за всех людей, одинаково чужих
ему, снял с костей своих лохмотья, положил на камни эту старую шкуру свою — и все-таки чужую, — вошел в воду, встряхивая седой головой, лег на спину и, глядя в небо, — поплыл в даль, где темно-синяя завеса небес касается краем своим черного бархата морских волн, а звезды так близки морю, что, кажется,
их можно достать рукой.