Неточные совпадения
Был болен Петя, ангина, и насилу раздобыли врача. Наш Казимир Вячеславович на
войне, а другие все заняты по лазаретам, утомлены, не разыщешь. Что же: мне и этому радоваться и в этом находить высочайший смысл, что больной
ребенок остается без помощи? Нет, как я имел, так и буду иметь на этот счет свое собственное мнение.
Сделал сегодня глупость и пробовал объяснить моей Лидочке, что такое
война и что такое Турция, даже показал ей на карте. Конечно, она ровно ничего не поняла, и больше всего ее заинтересовало, что так много воды, а потом она и меня отвлекла от газеты, настойчиво требуя, чтобы посмотрел, как она прыгает. Прыгай себе, прыгай, Божье
дитя, и радуйся, что ты не бельгийская или не польская девочка, погибающая в огне или от бомбы из облаков.
То-то много ее кругом, куда ни посмотришь, все совесть! Проходу нет от совестливых людей, даже оторопь берет меня, дурака. И грабят, и предают, и
детей морят — и все по самой чистой совести, ничего возразить нельзя. Надо так,
война! И кому
война и слезы, а мошенникам купцам и фабрикантам все в жир идет… каких домов потом понастроят, на каких автомобилях закатывать будут — восторг и упоение! Их бы перевешать всех, а нельзя — а совесть-то?
Война может себе быть
войной, а мой дом остается моим домом и
дети —
детьми.
Оттого ли, что так страшно за себя и
детей, совершенно перестал соображать и ничего не понимаю. Даже самое слово «
война» стало бессмысленным.
Война — это мертвое, это пустой звук, к которому мы все давно привыкли, а тут что-то живое с ревом приближается к тебе, живое и огромное, все потрясающее. «Идут!» — вот самое страшное слово, с которым ничто не может сравниться. Идут. Идут.
После обеда, всё еще находясь в отменном настроении, они нарядились турками и, гоняясь с ружьями друг за другом, представляли
детям войну.
Неточные совпадения
Представь себе, что ты бы шел по улице и увидал бы, что пьяные бьют женщину или
ребенка; я думаю, ты не стал бы спрашивать, объявлена или не объявлена
война этому человеку, а ты бы бросился на него защитил бы обижаемого.
Глядишь — и площадь запестрела. // Всё оживилось; здесь и там // Бегут за делом и без дела, // Однако больше по делам. //
Дитя расчета и отваги, // Идет купец взглянуть на флаги, // Проведать, шлют ли небеса // Ему знакомы паруса. // Какие новые товары // Вступили нынче в карантин? // Пришли ли бочки жданных вин? // И что чума? и где пожары? // И нет ли голода,
войны // Или подобной новизны?
Но во время турецкой
войны дети и внуки кимряков были «вовлечены в невыгодную сделку», как они объясняли на суде, поставщиками на армию, которые дали огромные заказы на изготовление сапог с бумажными подметками. И лазили по снегам балканским и кавказским солдаты в разорванных сапогах, и гибли от простуды… И опять с тех пор пошли бумажные подметки… на Сухаревке, на Смоленском рынке и по мелким магазинам с девизом «на грош пятаков» и «не обманешь — не продашь».
Тут все в
войне: жена с мужем — за его самовольство, муж с женой — за ее непослушание или неугождение; родители с
детьми — за то, что
дети хотят жить своим умом;
дети с родителями — за то, что им не дают жить своим умом; хозяева с приказчиками, начальники с подчиненными воюют за то, что одни хотят все подавить своим самодурством, а другие не находят простора для самых законных своих стремлений; деловые люди воюют из-за того, чтобы другой не перебил у них барышей их деятельности, всегда рассчитанной на эксплуатацию других; праздные шатуны бьются, чтобы не ускользнули от них те люди, трудами которых они задаром кормятся, щеголяют и богатеют.
Девочка, пока была маленькой, мирилась с своим мужским костюмом, но с Фребелем и Песталоцци повела самую упорную, партизанскую
войну, какую умеют вести только
дети.