Неточные совпадения
Стоны и шумы, завывающая пальба
огромных взлетов воды и, казалось, видимая струя ветра, полосующего окрестность, — так силен был его ровный пробег, — давали измученной душе Лонгрена ту притупленность, оглушенность, которая, низводя горе к смутной
печали, равна действием глубокому сну.
На мураве, под
огромным дубом, окруженные часто сплетенным кустарником, сидели два человека: мужчина и женщина; их руки были исцарапаны колючими ветвями и платья изорваны в долгом странствии сквозь чащу; усталость и
печаль изображались на их лицах, молодых, прекрасных.
«Сквозь волнистые туманы пробирается луна…» — опять пробирается, как кошка, как воровка, как
огромная волчица в стадо спящих баранов (бараны… туманы…). «На печальные поляны льет печальный свет она…» О, Господи, как печально, как дважды печально, как безысходно, безнадежно печально, как навсегда припечатано —
печалью, точно Пушкин этим повторением
печаль луною как печатью к поляне припечатал. Когда же я доходила до: «Что-то слышится родное в вольных песнях ямщика», — то сразу попадала в:
И странно мне смотреть на Наталью Федоровну. Сутулая, с желто-темным лицом. Через бегающие глаза из глубины смотрит растерянная, съежившаяся
печаль, не ведающая своих истоков. И всегда под мышкой у нее
огромная книга «Критика отвлеченных начал» Владимира Соловьева. Сидит у себя до двух, до трех часов ночи; согнувшись крючком, впивается в книгу. Часто лежит с мигренями. Отдышится — и опять в книгу. Сосет, сосет, и думает — что-нибудь высосет.
Христос, ну вы понимаете, Христос:
огромные глаза, черные, страшная мука,
печаль, тоска, любовь — ну, одним словом, Христос.