Я вижу все легионы пар, начиная с Адама и Евы, Я вижу их поцелуи и ласки, слышу их слова, проклятые проклятием однообразия, и Мне становится ненавистным Мой рот, смеющий шептать чужие шепоты, Мои глаза, повторяющие
чужие взоры, Мое сердце, покорно поддающееся дешевому заводному ключу.
Елена еще крепче стиснула его руку и еще ниже наклонила голову, как бы желая спрятать от
чужого взора румянец стыда, обливший внезапным пламенем все лицо ее и шею.
Мокрый, блестящий человек выволок под мышки из лодки тело Давыда, обе руки которого поднимались в уровень лица, точно он закрыться хотел от
чужих взоров, и положил его в прибрежную грязь, на спину.
Судя по скромным домикам, улица эта была не из главных, и жители, видимо, не стеснялись любопытными
чужими взорами, предоставляя кому угодно смотреть сквозь раскрытые двери на то, что делалось внутри.
Неточные совпадения
Пирует Петр. И горд и ясен // И славы полон
взор его. // И царский пир его прекрасен. // При кликах войска своего, // В шатре своем он угощает // Своих вождей, вождей
чужих, // И славных пленников ласкает, // И за учителей своих // Заздравный кубок подымает.
Тот только, кто знал ее прежде, кто помнил свежесть лица ее, блеск
взоров, под которым, бывало, трудно рассмотреть цвет глаз ее — так тонули они в роскошных, трепещущих волнах света, кто помнил ее пышные плечи и стройный бюст, тот с болезненным изумлением взглянул бы на нее теперь, сердце его сжалось бы от сожаления, если он не
чужой ей, как теперь оно сжалось, может быть, у Петра Иваныча, в чем он боялся признаться самому себе.
И тогда лицо фельдшера представляется ему таким донельзя знакомым и неприятным, точно оно перестает быть
чужим человеческим лицом, а становится чем-то вроде привычного пятна на обоях, примелькавшейся фотографической карточки с выколотыми глазами или давнишней царапины на столе, по которым скользишь
взором, уже не замечая их, но все-таки бессознательно раздражаясь.
Так смотрит суровый победитель, который уже решил в сердце своем предать все разрушению и смерти и в последний раз обводит
взором чужой и богатый город, еще живой и шумный, но уже призрачный под холодною рукою смерти.
Елене часто казалось, что на ее обнаженном теле тяжко лежат чьи-то
чужие и страшные
взоры. Хотя никто не смотрел на нее, но ей казалось, что вся комната на нее смотрит, и от этого ей делалось стыдно и жутко.