Неточные совпадения
Уже на следующее утро после
убийства рабочих весь город, проснувшись, знал, что губернатор будет убит. Никто еще не говорил, а все уже знали: как будто в эту
ночь, когда живые тревожно спали, а убитые все в том же удивительном порядке, ногою к ноге, спокойно лежали в пожарном сарае, над городом пронесся кто-то темный и весь его осенил своими черными крыльями.
Но однажды
ночью — это было за три дня до
убийства — ему, вероятно, приснилось что-нибудь очень тяжелое, и проснулся он от собственного глухого и хриплого стона.
Началось с того, что несчастная Марья Игнатьевна в
ночь убийства мужа проснулась пред рассветом, хватилась его и пришла в неописанное волнение, не видя его подле себя.
Я уже знал это, госпожа Дюма была не кто иная, как бывшая г-жа Нарышкина, та самая, у которой на вечере, в Москве, был Сухово-Кобылин в
ночь убийства француженки на его квартире. После этой истории она уехала за границу, сошлась с Дюма, от которого имела дочь еще до брака, а потом вышла за него замуж.
Особенно смутили Гладких обнаруженные следствием подробности. Он узнал, что Егор Никифоров
ночь убийства провел вне дома, что возле трупа найдены следы его сапог и что ночью видели, как он крался из избы на половинке, которую занимал покойный.
Неточные совпадения
К нам на
ночь попросилася // Одна старушка Божия: // Вся жизнь убогой старицы — //
Убийство плоти, пост;
— На фронтах тоже неладно. Дмитрий Иванов почти всю
ночь рассказывал мне. Признаки — грозные. И
убийство Распутина — не шуточка! Нет…
И таков ли, таков ли был бы я в эту
ночь и в эту минуту теперь, сидя с вами, — так ли бы я говорил, так ли двигался, так ли бы смотрел на вас и на мир, если бы в самом деле был отцеубийцей, когда даже нечаянное это
убийство Григория не давало мне покоя всю
ночь, — не от страха, о! не от одного только страха вашего наказания!
— Господин отставной поручик Карамазов, я должен вам объявить, что вы обвиняетесь в
убийстве отца вашего, Федора Павловича Карамазова, происшедшем в эту
ночь…
Известный Лагиев, присланный за
убийство ректора Тифлисской семинарии и бывший в Корсаковске учителем, бежал в пасхальную
ночь 1890 г. вместе с каторжным Никольским, сыном священника, и еще с какими-то тремя бродягами.