Неточные совпадения
Наконец, дня через два (настоящего числа не знаю) выехали мы из Петербурга. Я взял два особых дилижанса: один четвероместный, называющийся фамильным, в котором сели Вера, две сестры Гоголя и я,
другой двуместный, в котором сидели Гоголь и Фед. Ив. Васьков. Впрочем, в продолжение дня Гоголь станции на две садился к сестрам, а я — на
место к Васькову.
В такого рода разговорах, но без всяких искренних, дружеских излияний, которым, казалось бы, невозможно было не быть при расставанье на долгое время между
друзьями, из которых один отправлялся с намерением предпринять трудное и опасное путешествие ко святым
местам, доехали мы до первой станции (Химки, в тринадцати верстах от Москвы).
В 1847 году, когда вышла известная книга: «Избранные
места из переписки с
друзьями», сильно меня взволновавшая, я имел непростительную слабость и глупость, в пылу спорного разговора, в доказательство постоянного направления Гоголя показать это письмо Павлову…
До получения ответа от Гоголя Аксаков успел уже прочитать «Выбранные
места из переписки с
друзьями» и под свежим впечатлением этой книги продиктовал два негодующих письма: одно в Калугу, к сыну Ивану, который сочувственно относился к «Выбранным
местам»,
другое — к самому Гоголю. Вот первое из них...
А вот
другое письмо С. Т. о «Выбранных
местах», адресованное Гоголю, от 27 января 1847 года...
Константин Аксаков еще ранее, при первом известии о возвращении Гоголя в Россию и в ожидании свидания с ним, писал ему в Васильевку о «Выбранных
местах из переписки с
друзьями...
— И будучи я приведен от тех его слов в соблазн, — продолжал Карапузов, — кротким манером сказал ему:"Как же, мол, это так, ваше благородие? ужели, мол, что человек, что скотина — все едино? и за что, мол, вы так нас порочите, что и
места другого, кроме как у чертовой матери, для нас не нашли?
Потом уже начинались повторения: рождение детей, обряды, пиры, пока похороны не изменят декорации; но ненадолго: одни лица уступают
место другим, дети становятся юношами и вместе с тем женихами, женятся, производят подобных себе — и так жизнь по этой программе тянется беспрерывной однообразною тканью, незаметно обрываясь у самой могилы.
Между тем, отрицая в человеке человека — с душой, с правами на бессмертие, он проповедовал какую-то правду, какую-то честность, какие-то стремления к лучшему порядку, к благородным целям, не замечая, что все это делалось ненужным при том, указываемом им, случайном порядке бытия, где люди, по его словам, толпятся, как мошки в жаркую погоду в огромном столбе, сталкиваются, мятутся, плодятся, питаются, греются и исчезают в бестолковом процессе жизни, чтоб завтра дать
место другому такому же столбу.
После смешно было вспоминать, как, при каждом ударе и треске, все мы проворно переходили одни на
место других на палубе. «Страшновато было!» — как говорил, бывало, я в подобных случаях спутникам. Впрочем, все это продолжалось, может быть, часа два, пока не начался опять прилив, подбавивший воды, и мы снялись и пошли дальше.
Обойдя ее, он аккуратно, с края, давая
место другим, сел на нее и, вперив глаза в председателя, точно шепча что-то, стал шевелить мускулами в щеках.
Неточные совпадения
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы! не нашли
другого места упасть! И растянулся, как черт знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
Почтмейстер. Нет, о петербургском ничего нет, а о костромских и саратовских много говорится. Жаль, однако ж, что вы не читаете писем: есть прекрасные
места. Вот недавно один поручик пишет к приятелю и описал бал в самом игривом… очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый
друг, течет, говорит, в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет…» — с большим, с большим чувством описал. Я нарочно оставил его у себя. Хотите, прочту?
Стародум. О! такого-то доброго, что я удивляюсь, как на твоем
месте можно выбирать жену из
другого рода, как из Скотининых?
Я хотел бы, например, чтоб при воспитании сына знатного господина наставник его всякий день разогнул ему Историю и указал ему в ней два
места: в одном, как великие люди способствовали благу своего отечества; в
другом, как вельможа недостойный, употребивший во зло свою доверенность и силу, с высоты пышной своей знатности низвергся в бездну презрения и поношения.
Стародум(приметя всех смятение). Что это значит? (К Софье.) Софьюшка,
друг мой, и ты мне кажешься в смущении? Неужель мое намерение тебя огорчило? Я заступаю
место отца твоего. Поверь мне, что я знаю его права. Они нейдут далее, как отвращать несчастную склонность дочери, а выбор достойного человека зависит совершенно от ее сердца. Будь спокойна,
друг мой! Твой муж, тебя достойный, кто б он ни был, будет иметь во мне истинного
друга. Поди за кого хочешь.