Неточные совпадения
Только в стрельбе
с подъезда к птице крупной и сторожкой, сидящей
на земле, а не
на деревьях, собака мешает, потому что птица боится ее; но если собака вежлива, [То есть не гоняется за птицей и совершенно послушна] то она во время самого подъезда будет идти под дрожками или под телегой, так что ее и не увидишь; сначала станет она это делать по приказанию охотника, а потом по собственной догадке.
То же должно сказать о стрельбе вообще всякой сидячей птицы, кроме тетеревов и вяхирей, которые, сидя
на деревьях и посматривая
с любопытством
на рысканье собаки, оттого даже менее обращают внимания
на охотника и ближе его подпускают, всякая другая птица, сидящая
на земле, гораздо больше боится собаки, чем приближающегося человека.
Я никогда не мог равнодушно видеть не только вырубленной рощи, но даже падения одного большого подрубленного
дерева; в этом падении есть что-то невыразимо грустное: сначала звонкие удары топора производят только легкое сотрясение в древесном стволе; оно становится сильнее
с каждым ударом и переходит в общее содрогание каждой ветки и каждого листа; по мере того как топор прохватывает до сердцевины, звуки становятся глуше, больнее… еще удар, последний:
дерево осядет, надломится, затрещит, зашумит вершиною,
на несколько мгновений как будто задумается, куда упасть, и, наконец, начнет склоняться
на одну сторону, сначала медленно, тихо, и потом,
с возрастающей быстротою и шумом, подобным шуму сильного ветра, рухнет
на землю!..
Больше о глухаре я ничего особенного сказать не могу, а повторяю сказанное уже мною, что он во всем остальном совершенно сходен
с обыкновенным тетеревом, следовательно и стрельба молодых глухих тетеревят совершенно та же, кроме того, что они никогда не садятся
на землю, а всегда
на дерево и что всегда находишь их в лесу, а не
на чистых местах.
Когда же
деревья облетят, а трава от дождей и морозов завянет и приляжет к
земле, тетерева по утрам и вечерам начинают садиться
на деревья сначала выводками, а потом собравшимися стаями, в которых старые уже смешиваются
с молодыми.
Когда же солнце начнет склоняться к западу, тетерева поднимаются
с лежки, то есть
с места своего отдохновения, опять садятся
на деревья и сидят нахохлившись, как будто дремлют, до глубоких сумерек; потом пересаживаются в полдерева и потом уже спускаются
на ночлег; ночуют всегда
на земле.
Неравнодушно слушая страстное шипенье и бормотанье своих черных кавалеров, и пестрые дамы начинают чувствовать всемогущий голос природы и оказывают сладострастные движения: они охорашиваются, повертываются, кокетливо перебирают носами свои перья, вздрагивая, распускают хвосты, взмахивают слегка крыльями, как будто хотят слететь
с дерева, и вдруг, почувствовав полное увлечение, в самом деле быстро слетают
на землю… стремглав все косачи бросаются к ним… и вот между мирными, флегматическими тетеревами мгновение вскипает ревность и вражда, ибо курочек бывает всегда гораздо менее, чем косачей, а иногда
на многих самцов — одна самка.
Полукругом около шалаша, не далее двенадцати шагов, становятся присады, то есть втыкаются в
землю молодые
деревья, в две или три сажени вышиною, очищенные от листьев и лишних ветвей, даже ставят жерди
с искусственными сучками;
на двух, трех или четырех приездах (это дело произвольное) укрепляются тетеревиные чучелы, приготовленные тремя способами.
А как весело ссадить косача метким выстрелом
с самой вершины огромного
дерева и смотреть, как он, медленно падая, считая сучки, как говорят, то есть валясь
с сучка
на сучок, рухнет, наконец,
на землю!
Поднявшись
с земли, рябчики сейчас садятся
на деревья.
Неточные совпадения
Представляя, что она рвет
с дерева какие-то американские фрукты, Любочка сорвала
на одном листке огромной величины червяка,
с ужасом бросила его
на землю, подняла руки кверху и отскочила, как будто боясь, чтобы из него не брызнуло чего-нибудь. Игра прекратилась: мы все, головами вместе, припали к
земле — смотреть эту редкость.
— Он нам замечательно рассказывал, прямо — лекции читал о том, сколько сорных трав зря сосет
землю, сколько дешевого
дерева, ольхи, ветлы, осины, растет бесполезно для нас. Это, говорит, все паразиты, и надобно их истребить
с корнем. Дескать, там, где растет репей, конский щавель, крапива, там подсолнухи и всякая овощь может расти, а
на месте
дерева, которое даже для топлива — плохо, надо сажать поделочное, ценное — дуб, липу, клен. Произрастание, говорит, паразитов неразумно допускать, неэкономично.
—
С неделю тому назад сижу я в городском саду
с милой девицей, поздно уже, тихо, луна катится в небе, облака бегут, листья падают
с деревьев в тень и свет
на земле; девица, подруга детских дней моих, проститутка-одиночка, тоскует, жалуется, кается, вообще — роман, как следует ему быть. Я — утешаю ее: брось, говорю, перестань! Покаяния двери легко открываются, да — что толку?.. Хотите выпить? Ну, а я — выпью.
Через несколько минут он растянулся
на диване и замолчал; одеяло
на груди его волнообразно поднималось и опускалось, как
земля за окном. Окно то срезало верхушки
деревьев, то резало
деревья под корень; взмахивая ветвями, они бежали прочь. Самгин смотрел
на крупный, вздернутый нос,
на обнаженные зубы Стратонова и представлял его в деревне Тарасовке, пред толпой мужиков. Не поздоровилось бы печнику при встрече
с таким барином…
Самгин поднял
с земли ветку и пошел лукаво изогнутой между
деревьев дорогой из тени в свет и снова в тень. Шел и думал, что можно было не учиться в гимназии и университете четырнадцать лет для того, чтоб ездить по избитым дорогам
на скверных лошадях в неудобной бричке,
с полудикими людями
на козлах. В голове, как медные пятаки в кармане пальто, болтались, позванивали в такт шагам слова: