Неточные совпадения
По большей
части история оканчивается тем, что через несколько часов шумное, звучное, весело населенное болото превращается
в безмолвное и опустелое место… только легко раненные или прежде пуганные кулики, отлетев на некоторое расстояние, молча
сидят и дожидаются ухода истребителя, чтоб заглянуть
в свое родное гнездо…
В исходе марта начнет сильно пригревать солнышко, разогреется остывшая кровь
в косачах, проснется безотчетное стремление к совокуплению с самками, и самцы начинают токовать, то есть,
сидя на деревьях, испускать какие-то глухие звуки, изредка похожие на гусиное шипенье, а
чаще на голубиное воркованье или бормотанье, слышное весьма далеко
в тишине утренней зари, на восходе солнца.
Одного убьешь, а другие
сидят кругом спокойно; но напуганные
частою стрельбою становятся очень сторожки и подпускают
в меру только рано утром, пока голодны.
Рябчики
в начале мая садятся на гнезда, которые вьют весьма незатейливо, всегда
в лесу на голой земле, из сухой травы, древесных листьев и даже мелких тоненьких прутиков; тока у них бывают
в марте; самка кладет от десяти до пятнадцати яиц; она
сидит на них одна, без участия самца,
в продолжение трех недель; молодые очень скоро начинают бегать; до совершенного их возраста матка держится с ними предпочтительно
в частом и даже мелком лесу, по оврагам, около лесных речек и ручьев.
Это я говорю про больших дроздов рябинников; малые же появляются позднее и всегда
в небольшом числе; они гораздо смирнее и предпочтительно
сидят или попрыгивают
в чаще кустов, у самых корней; их трудно было бы заметить, если б они
сидели молча, но тихие звуки, похожие на слоги цу-цу, помогают охотнику разглядеть их.
Вообще дрозды не дики, но они беспрестанно перелетывают с сучка на сучок, с дерева на дерево и всегда
сидят так, что их не вдруг разглядишь
в чаще ветвей и листьев.
Вальдшнепы
сидят крепко и плотно таятся
в корнях дерев и кустов,
в частых, мелких поростях,
в крупной, высокой траве и очень любят лесные сырые опушки около озимей и небольшие овражки с рытвинами и водоеминами, густо поросшие таловыми кустами и молодыми ольхами, особенно если по овражку бежит речка или ручеек, а по берегам есть родниковые паточинки.
Сейчас написал я к полковнику письмо, в котором просил о пропуске тебе, ответа еще нет. У вас это труднее будет обделать, я полагаюсь на маменьку. Тебе счастье насчет меня, ты была последней из моих друзей, которого я видел перед взятием (мы расстались с твердой надеждой увидеться скоро, в десятом часу, а в два я уже
сидел в части), и ты первая опять меня увидишь. Зная тебя, я знаю, что это доставит тебе удовольствие, будь уверена, что и мне также. Ты для меня родная сестра.
Ноги, даже выше колен, насквозь мокры, в голове какой-нибудь ужаснейший вздор (твердишь тысячу раз сряду мысленно: и-и-и по-оо-о двад-ца-а-ать и-и-и по семь), руки и ноги сквозь промоченные панталоны обожжены крапивой, голову уже начинают печь прорывающиеся в чащу прямые лучи солнца, есть уже давно не хочется, а все
сидишь в чаще, поглядываешь, послушиваешь, подумываешь и машинально обрываешь и глотаешь лучшие ягоды.
Неточные совпадения
— Я очень рада, что уговорила его завтра собороваться, — говорила она,
сидя в кофточке пред своим складным зеркалом и расчесывая
частым гребнем мягкие душистые волосы. — Я никогда не видала этого, но знаю, мама мне говорила, что тут молитвы об исцелении.
Когда Левин вошел наверх, жена его
сидела у нового серебряного самовара за новым чайным прибором и, посадив у маленького столика старую Агафью Михайловну с налитою ей чашкой чая, читала письмо Долли, с которою они были
в постоянной и
частой переписке.
Оба
сидели рядом, грустные и убитые, как бы после бури выброшенные на пустой берег одни. Он смотрел на Соню и чувствовал, как много на нем было ее любви, и странно, ему стало вдруг тяжело и больно, что его так любят. Да, это было странное и ужасное ощущение! Идя к Соне, он чувствовал, что
в ней вся его надежда и весь исход; он думал сложить хоть
часть своих мук, и вдруг теперь, когда все сердце ее обратилось к нему, он вдруг почувствовал и сознал, что он стал беспримерно несчастнее, чем был прежде.
Все-то мы, все без исключения, по
части науки, развития, мышления, изобретений, идеалов, желаний, либерализма, рассудка, опыта и всего, всего, всего, всего, всего, еще
в первом предуготовительном классе гимназии
сидим!
Климу
чаще всего навязывали унизительные обязанности конюха, он вытаскивал из-под стола лошадей, зверей и подозревал, что эту службу возлагают на него нарочно, чтоб унизить. И вообще игра
в цирк не нравилась ему, как и другие игры, крикливые, быстро надоедавшие. Отказываясь от участия
в игре, он уходил
в «публику», на диван, где
сидели Павла и сестра милосердия, а Борис ворчал: