Сначала заглядывали к нам, под разными предлогами, горничные девчонки и девушки, даже дворовые женщины, просили у нас «
поцеловать ручку», к чему мы не были приучены и потому не соглашались, кое о чем спрашивали и уходили; потом все совершенно нас оставили, и, кажется, по приказанью бабушки или тетушки, которая (я сам слышал) говорила, что «Софья Николавна не любит, чтоб лакеи и девки разговаривали с ее детьми».
— Вот Матрешка: помнишь ли ты ее? — говорила бабушка. — А ты подойди, дура, что стоишь?
Поцелуй ручку у барина: ведь это внучек.
— Что изволит моя царица — то закон! — произнес пан, галантно
поцеловав ручку Грушеньки. — Прошу пана до нашей компании! — обратился он любезно к Мите. Митя опять привскочил было с видимым намерением снова разразиться тирадой, но вышло другое.
Неточные совпадения
Хлестаков. Возьмите, возьмите; это порядочная сигарка. Конечно, не то, что в Петербурге. Там, батюшка, я куривал сигарочки по двадцати пяти рублей сотенка, просто
ручки потом себе
поцелуешь, как выкуришь. Вот огонь, закурите. (Подает ему свечу.)
Целуя, душенька, твою
ручку, остаюсь твой: Антон Сквозник-Дмухановский…» Ах, боже мой!
Хлестаков. Как же, как же, я вдруг. Прощайте, любовь моя… нет, просто не могу выразить! Прощайте, душенька! (
Целует ее
ручку.)
Г-жа Простакова. Говори, Митрофанушка. Как — де, сударь, мне не
целовать твоей
ручки? Ты мой второй отец.
Митрофан. Как не
целовать, дядюшка, твоей
ручки. Ты мой отец… (К матери.) Который бишь?