Неточные совпадения
Я получил
было неприятное впечатление от слов, что моя милая сестрица замухрышка, а братец чернушка, но, взглянув на залу, я
был поражен ее
великолепием: стены
были расписаны яркими красками, на них изображались незнакомые мне леса, цветы и плоды, неизвестные мне птицы, звери и люди, на потолке висели две большие хрустальные люстры, которые показались мне составленными из алмазов и бриллиантов, о которых начитался я в Шехеразаде; к стенам во многих местах
были приделаны золотые крылатые змеи, державшие во рту подсвечники со свечами, обвешанные хрустальными подвесками; множество стульев стояло около стен, все обитые чем-то красным.
В Сергеевку я приехал уже поздно и застал только конец весны, когда природа достигла полного развития и полного
великолепия; беспрестанного изменения и движения вперед уже не
было.
Обитая бархатом или штофом мебель из красного дерева с бронзою, разные диковинные столовые часы то в брюхе льва, то в голове человека, картины в раззолоченных рамах — все
было так богато, так роскошно, что чурасовское
великолепие могло назваться бедностью в сравнении с никольским дворцом.
Передонов взглянул и замер от ужаса. Та самая шляпа, от которой он было отделался, теперь была в Варвариных руках, помятая, запыленная, едва хранящая следы
былого великолепия. Он спросил, задыхаясь от ужаса:
Неточные совпадения
Князь Сережа (то
есть князь Сергей Петрович, так и
буду его называть) привез меня в щегольской пролетке на свою квартиру, и первым делом я удивился
великолепию его квартиры.
То
есть не то что
великолепию, но квартира эта
была как у самых «порядочных людей»: высокие, большие, светлые комнаты (я видел две, остальные
были притворены) и мебель — опять-таки хоть и не Бог знает какой Versailles [Версаль (франц.).] или Renaissance, [Ренессанс (франц.).] но мягкая, комфортная, обильная, на самую широкую ногу; ковры, резное дерево и статуэтки.
Даже самый беспорядок в этих комнатах после министерской передней, убожества хозяйского кабинета и разлагающегося
великолепия мертвых залов, — даже беспорядок казался приятным, потому что красноречиво свидетельствовал о присутствии живых людей: позабытая на столе книга, начатая женская работа, соломенная шляпка с широкими полями и простеньким полевым цветочком, приколотым к тулье, — самый воздух, кажется,
был полон жизни и говорил о чьем-то невидимом присутствии, о какой-то женской руке, которая производила этот беспорядок и расставила по окнам пахучие летние цветы.
Она не
была особенно богомольна, но любила торжественность монастырской службы,
великолепие облачений и в особенности согласное, несколько заунывное пение, которым отличался монастырский хор.
Он весь сверкал и наслаждался и, кроме того,
был уверен, что мы совершенно подавлены его
великолепием и сгораем от зависти.