Он чувствовал, что, кроме благой
духовной силы, руководившей его душой, была другая, грубая, столь же или еще более властная сила, которая руководила его жизнью, и что эта сила не даст ему того смиренного спокойствия, которого он желал.
«Мне уже скоро сорок лет. Это — более чем половина жизни. С детства за мною признавались исключительные способности. Всю жизнь я испытываю священную неудовлетворенность событиями, людями, самим собою. Эта неудовлетворенность может быть только признаком большой
духовной силы».
Атеизм Химика шел далее теологических сфер. Он считал Жофруа Сент-Илера мистиком, а Окена просто поврежденным. Он с тем пренебрежением, с которым мой отец сложил «Историю» Карамзина, закрыл сочинения натурфилософов. «Сами выдумали первые причины,
духовные силы, да и удивляются потом, что их ни найти, ни понять нельзя». Это был мой отец в другом издании, в ином веке и иначе воспитанный.
Неточные совпадения
— Я думаю, — продолжал он, — что эта попытка спиритов объяснять свои чудеса какою-то новою
силой — самая неудачная. Они прямо говорят о
силе духовной и хотят ее подвергнуть материальному опыту.
— Нет, я ведь сказал: под кожею. Можете себе представить радость сына моего? Он же весьма нуждается в
духовных радостях, ибо
силы для наслаждения телесными — лишен. Чахоткой страдает, и ноги у него не действуют. Арестован был по Астыревскому делу и в тюрьме растратил здоровье. Совершенно растратил. Насмерть.
— «Русская интеллигенция не любит богатства». Ух ты! Слыхал? А может, не любит, как лиса виноград? «Она не ценит, прежде всего, богатства
духовного, культуры, той идеальной
силы и творческой деятельности человеческого духа, которая влечет его к овладению миром и очеловечению человека, к обогащению своей жизни ценностями науки, искусства, религии…» Ага, религия? — «и морали». — Ну, конечно, и морали. Для укрощения строптивых. Ах, черти…
В этом
духовном недуге и
духовной войне есть круговая порука всех, и никто не в
силах отклонить от себя последствия внутреннего зла, внутреннего убийства, в котором все мы жили.
Вся ненормальность и болезненность
духовного состояния нашего общества особенно почувствовалась, когда началась мировая война, потребовавшая напряжения всех
сил, не только материальных, но и
духовных.