Неточные совпадения
По окончании послеобеденных классов, после получасового беганья в приемной зале, в котором я только по принуждению принимал иногда участие, когда все должны были усесться, каждый
за своим столиком у кровати, и твердить
урок к завтрашнему дню, я также
садился, клал перед собою книгу и, посреди громкого бормотанья твердимых вслух
уроков, переносился моим воображением все туда же, в обетованный край, в сельский дом на берегу Бугуруслана.
Придя в комнату, Сережа, вместо того чтобы
сесть за уроки, рассказал учителю свое предположение о том, что то, что принесли, должно быть машина. — Как вы думаете? — спросил он.
— Дети, я должна вам сказать, что прежде нежели приступать к урокам, я хочу вам продиктовать те правила, которые я считаю необходимыми внести в вашу жизнь. A именно: вы должны вставать не позднее восьми, одеваться как можно скорее и пить кофе не позднее трех четвертей девятого, чтобы ровно в девять часов уже
садиться за уроки… Отдых между уроками вы будете получать по десяти минут. — В котором часу вы обедаете?
Неточные совпадения
Несколько раз, с различными интонациями и с выражением величайшего удовольствия, прочел он это изречение, выражавшее его задушевную мысль; потом задал нам
урок из истории и
сел у окна. Лицо его не было угрюмо, как прежде; оно выражало довольство человека, достойно отмстившего
за нанесенную ему обиду.
Через два дня учитель пришел на
урок. Подали самовар, — это всегда приходилось во время
урока. Марья Алексевна вышла в комнату, где учитель занимался с Федею; прежде звала Федю Матрена: учитель хотел остаться на своем месте, потому что ведь он не пьет чаю, и просмотрит в это время федину тетрадь, но Марья Алексевна просила его пожаловать посидеть с ними, ей нужно поговорить с ним. Он пошел,
сел за чайный стол.
С десяти утра
садился за работу — делать парики, вшивая по одному волосу: в день был
урок сделать в три пробора 30 полос.
Учитель был желтый, лысый, у него постоянно текла кровь из носа, он являлся в класс, заткнув ноздри ватой,
садился за стол, гнусаво спрашивал
уроки и вдруг, замолчав на полуслове, вытаскивал вату из ноздрей, разглядывал ее, качая головою. Лицо у него было плоское, медное, окисшее, в морщинах лежала какая-то прозелень, особенно уродовали это лицо совершенно лишние на нем оловянные глаза, так неприятно прилипавшие к моему лицу, что всегда хотелось вытереть щеки ладонью.
— Да-с, так вот сидим мы однажды с деточками в классе и переводим:"время, нами переживаемое"… И вдруг — инспектор-с. Посидел, послушал. А я вот этой случайности-то и не предвидел-с. Только прихожу после
урока домой,
сел обедать — смотрю: пакет! Пожалуйте! Являюсь."Вы в Пинеге бывали?" — Не бывал-с. — "Так вот познакомьтесь". Я было туда-сюда:
за что? — "Так вы не знаете? Это мне нравится! Он… не знает! Стыдитесь, сударь! не увеличивайте вашей вины нераскаянностью!"