Не пропускали они сведения и о том, как
русские сектанты уходили искать счастья в неведомые восточные земли.
Его последователи, толстовцы, развили этот комплекс идей, адаптировав их к опыту сопротивления государственной власти
русских сектантов и студенческого движения.
Робинзон (как и вполне реальные
русские сектанты, бежавшие от государства в полную изоляцию сибирской тайги) никогда и ни при каких обстоятельствах не мог начисто избавится от социального бэкграунда и именно этот бэкграунд диктовал ему смыслы, которыми он жил в полном одиночестве.
Ещё до сего дня в тёмной душе
русского сектанта не умерло представление о каком-то сказочном «Опоньском царстве», оно существует где-то «на краю земли», и в нём люди живут безмятежно, не зная «антихристовой суеты», города, мучительно истязуемого судорогами творчества культуры.