Потемневший 
коричневый переплёт, отороченный путаной золотой вязью.        
    
        Виднелись вишнёвый [лакуна] книги учёта спецсталей, 
коричневый переплёт журнала по редким землям.        
    
        Перед его мысленным взором вертелись серебряные единороги, прелестные девушки и почему-то толстые тетради в потрёпанных 
коричневых переплётах…        
    
        Помню огромную книгу в плотном 
коричневом переплёте с золотыми буквами – энциклопедия про диких животных, над которой я сидела часами.        
    
        Толстая книга в 
коричневом переплёте раскрыта примерно на середине.        
    
    
    
        
             Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
            Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
        
        
            
                    
                    
                        Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
                     
                    
                        Вопрос: отбросовый — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?                    
 
         
     
                                
        От одного только прикосновения они поняли, что это не просто книга: она была очень старой, в твёрдом 
коричневом переплёте, который украшали разные камешки, выстроенные в непонятные иероглифы.        
    
        Я тут принёс вам книгу о важности противопожарных мероприятий, – сказал он, показывая друзьям толстенную книжку в мягком 
коричневом переплёте.        
    
        Вместо этого я взял 
коричневый переплёт книги под руку и прислонился к стеклу, так что вибрации от разбивающихся капель ударялись мне в затылок и стал по памяти читать чьи-то стихи.        
    
        – И по дороге вы забросили мне эту книгу! – старик любовно погладил 
коричневый переплёт и опять пролистал страницы.        
    
        Он держал толстую, очень старую книгу в потёртом 
коричневом переплёте и что-то читал оттуда, тихо, монотонно, как будто отчитывал покойника.        
    
        Я же, это… какое-нибудь раритетное издание замороченной «Всеобщей теории всего» в классическом 
коричневом переплёте.        
    
        Эта книга для записей в 
коричневом переплёте всегда лежала подле кровати на полу, заваленная газетами и брошюрами.        
    
        И всё же, какое-то горько-сладостное чувство его одолело и он, отдыхиваясь от натуги, открыл нижний ящик комода и извлёк оттуда фотоальбом, в жёстком 
коричневом переплёте.        
    
        В тайнике лежала ещё одна тетрадь. Её 
коричневый переплёт выглядел старым и потрёпанным. Под обложкой скрывалась очередная колонка трёхзначных цифр.        
    
        Растрескавшийся, без надписи, темно 
коричневый переплёт источал неприятный запах, и даже страх.        
    
        Выглядел солидно: дерматиновый 
коричневый переплёт с золотым тиснёным названием; были там ещё серп и молот и какая-то веточка (думаю, не ошибусь, если скажу, что это был лавровый лист).        
    
        Квадратные картинки мелькали единой клейкой и неинтересной массой, пока взгляд не зацепился за скромный 
коричневый переплёт, сфотографированный наспех и криво.        
    
        С 
коричневого переплёта блестел позолотой крест с косой верхней планкой.        
    
        Однако, едва коснувшись 
коричневых переплётов телячьей кожи, с золотым тиснением на корешках, он обнаружил, что кожа совсем рассохлась, а верхние обрезы томов густо покрыты пылью.        
    
        А может, я эту тетрадь в 
коричневом переплёте посчитал тогда за дневниковые заметки?        
    
        Я скосил глаза на книгу. Жёсткий, безликий 
коричневый переплёт, покрытый узорами, с металлическими углами и замком не был похож на отцовский кодекс.        
    
        Ко мне в руки попал блокнот в кожаном 
коричневом переплёте.        
    
        Общая тетрадь в потрёпанном 
коричневом переплёте.        
    
        Кроме верёвки, в нём оказалась масса нужных вещей: сильный электрический фонарь с запасом батарей, нож, два молотка – один тяжёлый, с ремешком для запястья, другой полегче, на длинной ручке; пуховый костюм, сапоги на меху, сигнальные ракеты – длинные трубки с торчащими из них шнурками, альпинистский пояс, связка скальных крючьев и карабинов, маленький примус «Шмель» (правда, пустой), коробка ветровых спичек, карандаши, несколько блокнотов в твёрдых 
коричневых переплётах с оттиснутой надписью «Полевой дневник»…        
    
        Бумажный кирпичик теперь лежал на койке рядом с ним, мальчик поглаживал толстый 
коричневый переплёт, вертел книгу в руках, смотрел, как она сделана, и даже понюхал страницы – ему всегда казалось, что книги пахнут по-разному, как бы впитывают запахи своих предыдущих владельцев или времён, в которых они когда-то существовали.        
    
        Вторая рукопись – вручную свёрстанные, истрёпанные страницы в плотном 
коричневом переплёте – отцовский труд, начатый ещё в советские времена.