Странная мысль пришла ему вдруг: встать сейчас, подойти к Никодиму Фомичу и рассказать ему все вчерашнее, все до последней подробности, затем пойти вместе с ним на квартиру и указать им вещи, в углу, в дыре.
Он все больше обрастал волосами и, видимо, все более беднел, пиджак его был протерт на локтях почти додыр, на брюках, сзади, был вшит темно-серый треугольник, нос заострился, лицо стало голодным.