До самой тридцать
восьмой улицы мы больше не встретили живого человека.
Семьдесят
восьмая улица была чистой, усаженной деревьями, заставленной типичными нью-йоркскими зданиями, подпирающими друг дружку «плечами».
Но потом, когда сделал пи-пи в известном только мне открытом ночью холле дома на пятьдесят
восьмой улице, – я пожалел.
– Драка в таверне
восьмой улицы, разбой у тридцать шестого дома четверой улицы…