Какую услугу оказали сто тысяч вандейцев и сто тысяч
федералистов для коалиции в 1793 году?
Иначе говоря, политический радикализм, присущий некоторым из выступлений
федералистов, не было основания воспринимать как неизбежное следствие их исследовательской программы.
Однако только обращение к самому дискурсу
федералистов, как представляется, позволит выяснить, почему эта девальвация в данном случае оказалась столь стремительной и необратимой.
Один из самых замечательных людей, состоявших при главном штабе
федералистов, тоже очутился в плену.
Здесь по поручению конгресса разгромил «унитарную республику» Кундинамарка и основал партию
федералистов.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: многопредметный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Помимо либеральных партий существовала ещё одна, совсем иная группа немецких партий, чьей базой служил Mittelstand(средний слой общества) и чьи сторонники, как представляется, почти без исключения, можно сказать скопом, переметнулись к нацистам, – это так называемые
федералисты, или партии региональной автономии.
Слишком узко ориентируясь на служение потребностям городского торгового сословия,
федералисты отвращали от себя своих потенциальных сельских сторонников, и в стране, которая тогда являлась в основном аграрной, они неизбежно переставали быть влиятельной партией.
Вместе с тем обращение к этому давнему опыту представляется поучительным хотя бы в силу того, что ни до, ни после
федералистов начала 1860‐х никто не пытался с такой решительностью противопоставить историю областей тому основополагающему взгляду, который готов отводить российским регионам лишь роль периферии, положение которой определяется в центре.
Такие приёмы оправдывались, в частности, тем, что публикации
федералистов адресовались широкой публике «толстых» журналов.
Республиканцы обвиняли
федералистов в подрыве демократических принципов, в аристократизме и приверженности монархическому устройству.
При всём этом основная часть назначенных ранее
федералистов оставалась на своих постах.
Автор отмечает, что на позиции региона сказывались и партийные разногласия, поскольку в нём доминировали
федералисты, не признававшие политику республиканцев.
Из полковника – командира небольшой, направленной против
федералистов колонны – этот офицер на протяжении трёх месяцев успел сделаться бригадным генералом, затем дивизионным генералом и, наконец, главнокомандующим.
Не только республиканцы, но и
федералисты относились к нему с известной долей недоверия.
Партия
федералистов находилась в состоянии хаоса и вообще не выдвинула кандидата.
Они хорошо умели воздействовать на умы публики посредством газет и блестяще аргументированных «Записок
федералиста».
Об этом мечтали и европейские, и американские
федералисты.
Газету он бросил в первую урну, попавшуюся ему на пути, в стане
федералистов царило смятение.
Этому способствовало то, что президент воспринял в качестве конструктивных некоторые основополагающие положения программы
федералистов, прежде всего связанные с укреплением общенационального правительства и активным содействием свободному развитию промышленности, торговли, финансовой системы.
Армия
федералистов наступала после двух лет поражений, за которые жаждала отомстить.
Партия
федералистов выдвигая на первый план политические и национальные проблемы в жизни народа, одновременно, подчёркивала важность социальных вопросов, в частности, земельного и рабочего.
Следует отметить, что по всем основным вопросам, обсуждаемым на съезде, мусаватисты и
федералисты занимали идентичные или близкие позиции.
Устремления европейских
федералистов (и представления евроскептиков о европейской сверхдержаве) в один миг оказались пустышкой: все страны, спасая себя, закрывали границы и старались не расставаться с дефицитным медицинским оборудованием.
Как выражение благодарности и уважения примите, пожалуйста, сердечное поздравление всех друзей и сотрудников наших объединений «Мировая спираль» и «Всемирные
федералисты».
При этом в число управляющих попадают не представители естественной аристократии, наделённые превосходящими нравственными качествами, а удачливые эгоисты-собственники, одерживающие верх над себе же подобными в жестокой конкурентной борьбе (что воспринималось
федералистами как естественное, нормальное явление).
Прогрессисты же, как мы видели, были сторонниками мажоритарной демократии и резкими противниками власти той самой плутократии, путь для которой расчищали
федералисты.
Ведь это опять-таки есть факт, неустранимый и неоспоримый факт, что все
федералисты указанных партий писали и печатали статьи в духе меньшинства!
Сторонником
федералистов он не был, дальше проекта начального образования его отношения с ними не заходили, однако, в отличие от своих коллег, он этих людей не боялся и вполне дружески раскланивался на улице со знакомыми из числа тех, кто носил красные шарфы.
Воспринимаю живописно: в чёрном анархисты, в красном эсеры, в синем эсдеки, в остальных цветах
федералисты.
Более того,
федералисты уже были достаточно влиятельны, чтобы приступить к такому проекту по строительству государства; они уже обладали значительной властью и были достаточно авторитетными политиками.
Однако в результате институциональная архитектура новой страны отличалась от «Виргинского проекта», потому что общество (или хотя бы определённая его часть) не полностью доверяло
федералистам и хотело, чтобы его свобода была защищена лучше.
Встревоженный успехами
федералистов, президент X.
На протяжении всей этой возни он выражал надежду, что в будущем
федералисты «будут усмирены».
Хотя фактически торговля продолжалась, она стала нелегальной, что взвинтило цены и вызвало недовольство на северо-востоке страны, где
федералисты, представлявшие интересы развивавшегося промышленного и торгового капитала, сохраняли влияние, хотя оно всё более сокращалось.
После увольнения участвовал во всяких акциях – «Ученых-атомщиков», Всемирного движения
федералистов, Прогрессивной партии…
– Не сходится что-то, – покачал головой я. – Как же
федералисты примут истинную веру, если будут без скальпов?
Весь пыл
федералистов, который представлялся беглецам огнём бикфордова шнура, угас вместе с зыбкими предвыборными надеждами.
Обстоятельство это послужило сигналом к общему восстанию
федералистов.
Проклятые
федералисты совсем обнаглели! – сквозь зубы процедил сидящий на соседнем кресле местный житель.
Одна надежда:
федералисты пришлют нормальную эскадру и раздолбают свои недавние призы на куски вместе с ассимилирующими их флоринитами.
Здесь преобладали
федералисты, придерживавшиеся проанглийской ориентации, в отличие от республиканцев, стоявших на профранцузских позициях.
Карикатура была нацелена на дискредитацию противников войны
федералистов.
Нет, оказывается, наоборот: по их мнению, результаты должны быть пересмотрены в пользу увеличения числа голосов
федералистов.
Плохие картины эпохи
федералистов.
Хотя на протяжении 1960-х годов демохристиане и социалисты оставались главными соперниками за власть, как фламандские, так и валлонские
федералисты продолжали добиваться успехов на всеобщих выборах, в основном за счёт либералов.
Веришь, нет, я бы этих
федералистов зубами рвал.
Республиканцы-демократы обвиняли
федералистов в том, что те – скрытые монархисты и даже британские агенты, готовые восстановить колониальный статус.
Именно эти круги составили главную опору формирующейся партии
федералистов.
Это представление впоследствии органично вошло в систему взглядов американской партии
федералистов.