Нас прочно связывала внутренняя суть, никогда не позволявшая нам отдаляться, а если порой, как, например, в средний, тюбингенский период нашей дружбы, между нами невольно и возникало некоторое отчуждение, обусловленное особенностями развития каждого из нас, то мы вскоре с той же силой вновь сходились, найдя полное взаимопонимание.