Различные индивиды и группы из числа новоприбывшего населения вступают в контакт с индивидами и группами из числа
старожильческого населения.
Следует специально оговорить, что читатель не найдёт в этой книге подробного этнографического описания
старожильческих групп.
Напротив, северные
старожильческие группы всегда селились небольшими анклавами в условиях, не приспособленных для земледелия, в окружении различных, но всегда численно превосходящих групп коренных жителей.
Общности, которые в русской традиции именуются
старожильческими, имеют аналоги как по всему циркумполярному региону, так и в других частях света.
Далее рассматривается проблема категоризации
старожильческих групп – вопрос о том, как их описывало, трактовало и идентифицировало российское и советское государство.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: безосколочный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Несмотря на то, что в имении уже проживало русское
старожильческое население, численность которого составляла в трёх волостях 11 518 человек, оставался значительный фонд неосвоенных земель.
Члены экспедиции соберут материалы о памятниках русского деревянного зодчества XVIII века,
старожильческих сёлах, расположенных на берегу р.
Уже с начала активного освоения русскими пермского региона в XVI веке, строительства храмов и часовен, формирования сети приходов в
старожильческих территориях края возникает и формируется система местных престольных праздников.
Глава 2 начинается с обсуждения того, как решали вопрос об идентификации и описании
старожильческих групп учёные – представители эволюционистского направления в этнографии XIX – первой половины XX века, т. е. рассматривается эволюционистский дискурс о марковцах, колымчанах и индигирцах.
Частная инициатива собирателей стала отвечать определённой общественной потребности в их деятельности, и не случайно, что почти все публикации русского
старожильческого фольклора в местной периодической печати приходятся на конец 20‐х годов.
Многие переселенцы вынуждены были водвориться рядом со
старожильческими деревнями, основать новые; другим больше повезло – заключали-таки с ними приёмные приговоры, определяли на первое время на квартиру, выделяли в пользование пятнадцать и выше десятин всех угодий на душу мужского пола, помогали с инвентарём.
Подобные расправы перекочевали и в ХX век, когда конфликтность резко усилилась за счёт противостояния многочисленных переселенцев обеспеченному
старожильческому населению.
Против властей с их обременительными повинностями и нередким произволом; против зажиточных казаков и горожан; против обеспеченного землёй
старожильческого населения; против присутствия войск интервентов, посмевших вмешаться во внутренний российский конфликт.
При этом сведения о других населённых пунктах и других
старожильческих группах привлекаются в качестве фона и материала для сравнения.
По сравнению со
старожильческими сёлами и крестьянами наши уроженцы были небогатыми.
Хотя в первоначальном английском варианте этой работы мы использовали термин «креольские общности» (Creole communities), в данной книге мы пользуемся названиями «
старожильческое население» и «смешанные группы» в качестве синонимичных нейтральных описательных наименований.
Немаловажным его достоинством является и то, что материалы фонда дают более или менее ясное представление о фольклорной традиции различных по своему происхождению групп русского
старожильческого населения республики.
Большую роль в этом восстании сыграл национальный фактор, наложившийся на проблему конфликтов новосёлов со
старожильческим населением.