Самоумаление героя именно в этой строфе достигает предела за счёт эксплицированного противопоставления: «духи высшие, не я», которое после исключения этой строфы можно вывести лишь косвенно.
Это равенство наружное и неравенство внутреннее, его беспокойство за себя и в то же время беспрерывное самоумаление, — все это составляло разительнейший контраст и достойно было смеху и жалости.