Он подвергал резкой критике методы социализма,
облекаемые завистью и использующие ненависть и мстительность завистников для того, чтобы разрушить общественный строй, вместо которого им нечего предложить (вспомним гимн коммунистов – «Интернационал»: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем…»).
Ничего необычного в себе не замечая, не чувствуя, они принимали решения, издавали указы, разрабатывали планы через призму внутренних рассуждений и раздумий, рождающихся в глубинах подсознания и затем трансформирующихся в окончательный,
облекаемый мыслью вариант.
Лёгкая волна расходящегося круга, как бы влёт просвеченная невысоким, то ли восходящим, то ли заходящим солнцем, отмечает в своём движении каждую травинку, щепку, тростник, рыбку, прозрачно сверкнувшую в ореоле золотистых струй подобием давнего мимолётного мгновения в тускло-казенных стенах университета, мелькнувшего ореолом светлых волос, зелёными глазами и гибким, отрочески-чудным движением девической руки, посылающей кому-то привет: не чудо ли – из мимолётного света, канувшего, подобно зерну, в воды времени, возникает влечение,
облекаемое тревожно-прекрасным пространством звёздной ночи, чутким сообщничеством парков, улиц, озёрных вод, сокровенным течением молодых жизней, которое потоком перекрывает все внешние обстоятельства и неурядицы: оформление казённой бумаги в бюро регистрации актов гражданского состояния; чужие углы с мерзкими соседями, низкооплачиваемую работу в тёмном подвале, несмотря на диплом с отличием.
Облегчённо перевёл он дух в тесно
облекаемой кольчугою груди, потянул с головы рысью мегерку и, оперевшись на саблю, опустился на колени.