Это было плешивенькое, коренастое создание, вечно в форменном с гербовыми пуговицами сюртуке и в
мухояровых панталонах.
Дряхлые слуги в полинялых
мухояровых кафтанах, седые, шершавые, точно мохом обросшие, хватали царевича за полы, целовали его в ручку, в плечико.
По бокам его встали два яицких казака – молодые, чубастые, высокие, в
мухояровых казакинах; у одного в приподнятой руке булава, у другого – посеребрённый топор.
Точно такая, какой он запомнил её в последний день перед бегством из дома: в синем распашном летнике с пуговицами под самое горло, в
мухояровом плате-убрусе поверх высокого кружевного волосника, со связкой ключей в руке и с непреклонностью на лице.