Исповедующие спасовщину и
молокане отвергали таинства крещения и причащения.
Духоборы и
молокане впервые в области завели фургоны и даже фаэтоны.
Духоборы и
молокане монополизировали грузовой и пассажирский извоз.
Духоборы были противниками военной службы, и местное начальство быстро оставило их в покое, зато
молокане привлекались к воинской повинности.
Если мухтар не нравился властям, его просто смещали и заменяли назначенцем, обычно таковым становился
молоканин.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: итоженный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Окрестности города активно заселяли
молокане, русские переселенцы.
Ты озлобилась и на природу, и на людей, бранишь армян, бранишь татар; даже здешними русскими
молоканами, и теми недовольна, а я скажу, что армяне далеко уже не так худы, как про них говорят; в них много природного радушия, гостеприимства, весёлости, они чрезвычайно трудолюбивы и способны; что же касается татар, – мне в них нравится религиозность, безропотная покорность судьбе, величавая важность во всех движениях и их беззаботность в завтрашнем дне, они истые философы, чуждые европейской меркантильности…
Наиболее многочисленными здесь были общины
молокан и старообрядцев.
Кстати, секту
молокан организовал во второй половине XVIII в.
Если исключить из числа наших разнообразных сектантов малочисленных
молокан и духоборцев, в которых уже почти ничего византийского не осталось, то главные отрасли нестарообрядческого раскола окажутся мистики: хлысты и скопцы.
Так что угоны скота у
молокан случались крайне редко.
Русские раскольники, какого бы ни были толка, называются здесь общим именем липован и даже иногда
молокан, а невежество полицейских чиновников относительно значения каждой секты делает их ещё более неспособными к особенному скрытому надзору за действиями старообрядцев.
Желает, в-четвёртых и главное, чтобы были уничтожены все законы, стесняющие людей в исповедании их веры, чтобы были уничтожены законы, карающие как преступление переход из признанной правительством веры в другую, а также и беспрепятственное для каждого, гласное исповедание своей веры, чтобы не были запрещены службы в староверческих часовнях, церквах и собрания в молитвенных домах
молокан, штундистов и других.
В основном это были православные верующие, были также представители староверов, которые спустя некоторое время перебрались в другие районы, и представители
молокан [1].
Христианские секты были представлены
молоканами, субботниками, раскольниками, скопцами, баптистами, адвентистами, прыгунами и др.
Своё название
молокане получили за то, что во время поста употребляли продукты животного происхождения (пили молоко).
Церкви, как таковой, у
молокан нет.
Удивительно то, что кое-где в глубинке потрясённая публика обходилась без положенных аплодисментов, а в одном месте на другой день после показа прорвавшаяся в административную каморку толпа местных
молокан убеждала испуганного иллюзиониста открыться народу в присущем его рангу небесном облике.
Вот
молокан навис над барабанщиком, гребцы затаили дыхание, ожидая кровавой развязки.
– Что там-м, боцман? Что ты видищ-щ? – спросил
молокан с обезображенной шрамом мордой.
Эти основы веры
молокан очень похожи на протестантизм, но проросший на русской земле.
Только раз поп не стерпел: как пришёл домой, засел строчить донос; строчил, строчил – ну и настрочил же: будто придерживается заноза неведомого вероисповедания и с кавказскими
молоканами в сношение-де вступить намерена для ниспровержения предержащих властей; оттого-де и социалистка; и ребят не учит, а всё только пакостью занимается, чему свидетель он, настоятель целебеевского храма.
Все отвлеклись – всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы из-за пристройки выскочил
молокан и, разбежавшись, ловко подпрыгнул на пружинящем мосту.
В этот день гребцов не кормили, по верхней палубе кто-то ходил, велись разговоры на непонятном языке, эти голоса, скорее всего, принадлежали
молоканам.
Ещё до обеда стали поднимать парус, было слышно, как рычит на малочисленных матросов какой-то
молокан.
Скрип ступеней заставил всех обернуться – из «колодца» выглянул косматый
молокан и, выждав, шагнул на деревянный настил.
Пройдя через всю палубу,
молокан повернулся и, подождав мгновение, вернулся к трапу и поднялся наверх.
В пролом сверху заглянул
молокан, встряхнул грязными лохмами и исчез.
Наверху невнятно рявкнул
молокан, и моряк стал считать медленнее.
– Не проспать, – кивнул командир и, заметив, что другой
молокан берёт клетку с ягнёнком, толкнул его в плечо. – Зачем берещ, да? Убери руки, да?
– Пач-чему они не берут жертву? Пач-чиму? – закричал главный
молокан, хватая боцмана за горло.
Радоваться действительно было чему – апрель достаточно «постный» месяц, закатанные осенней порой припасы практически закончились, в магазинах традиционно хоть шаром покати, а на базарных прилавках лишь свежая зелень, прошлогодняя картошка с морковкой, орехи с сухофруктами да соленья, которые привозят
молокане.
Сновали озабоченные поляки с бритыми лицами, степенно вышагивали крепкие бородатые
молокане; немало, конечно, имелось и магометан.
Всё ссылается, что у нас практическая подготовка есть, в семинарии беседы с
молоканами проводили.
Хозяин, плечистый строгий
молоканин, предложил гостям всё того же поднадоевшего барана.
Тогда и будем решать, случайно
молоканина убили в день инспекции, или преднамеренно.
Этот
молоканин позакрывал все злачные места.
Молоканин тут же вцепился в пассажира как банный лист: стал расспрашивать про трамваи, как они уживаются с извозным промыслом.
Возле изгороди, за которой раскинулся густой сад
молокан, редиф остановился и со смехом обрушил изгородь.
– Свято дело, – перепугались
молокане. – Благодать в нём заговорила. О блаженном вспомнил…
Вбежал старик
молоканин, служивший в доме.
Этих людей в здешних местах называли
молоканами.
В таборе помнили, что она принадлежит к группе
молокан, почти вымершей от болезни.
В результате родилась книга стихов «Сестра моя жизнь», где упомянуты «большие шляпы
молокан».
А потом вдруг здесь обосновались
молокане.
Мало кто из бакинцев оценил труд
молокан по достоинству: не потому, что они такие неблагодарные или чёрствые, просто – не задумывались.
У себя, на «Звёздочке»,
молокане открыли свой фирменный, брендовый «Ивановский магазин», оформив его так же, как и тот, что остался наверху.
Наверное, во всех окрестностях города не было людей, лучше
молокан знающих, где чисто, а откуда лучше уносить поскорее ноги.
Именно эти станции вместе с прилегающими к ним территориями и были обустроены
молоканами, за что этим людям отдельное спасибо.