Стоически и эпикурейски вздыхая, понимал, что несчастным да обездоленным, видимо, нужнее оказалось – особенно на фоне внешнего благополучия среды, когда страдалец словно понуждаем ещё и приносить извинения за неловкость лицезрения своих невзгод, а весте и собственную неустроенность, будто бы
лжесвидетельницей выступающую против нравов и ценностей оптимистичного света.