– А чего задерживать? – не понял
коптитель небесный. – Душа горит, так пущай повоюют. Кому на балах вальсировать да статс-дамам болонок гладить, сыщем.
С улицы можно было видеть, что в одной комнате второго этажа за письменным столом сидит и пишет что-то высокий брюнет с длинными кудрявыми волосами, с строгими усами и с тою характерной эспаньолкой, которая всё ещё продолжает служить отличительным признаком художников при всём том, что ныне завладела ею большая часть
коптителей петербургских небес.
– Ты –
коптитель небесный, – государь всё же усмехнулся, – но от тебя хотя бы вреда нет.
Если же я-таки хочу понять, что я делаю на этой несовершенной земле, для чего я пришёл в этот непростой мир, если меня гложет мысль, что родился я, скорее всего, не для того, чтобы стать «
коптителем неба», то пора начать размышлять и искать ответ уже сейчас, иначе можно не успеть, ведь «дни лукавы».