Как я понял из разговора, девушка работала
кельнершей в ресторане «Эспланада» и одновременно являлась осведомительницей…
Должно быть, посещалась она не особенно охотно, так как
кельнерша стояла без дела на пороге и со скучающим видом смотрела на улицу.
Молодая, рослая
кельнерша поставила перед нами по рюмке коньяку, повернулась и ушла.
Кельнерша остановилась и обратила к нам улыбающееся лицо.
Оказалось, что
кельнерша выписывает большую петербургскую газету, где я в то время преимущественно работал.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: заштемпелевать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
К парочке подошла молоденькая
кельнерша, а через две минуты она же подошла к нему.
Задрёмывая, он слышал возглас с палубы: «Почта пришла!» Ещё разок вспомнил он красивую
кельнершу – всю в кружевах, пахнущую миндалём…
– Если вы один, не пожелаете ли присесть к окну? – спросила
кельнерша.
К нему спешила
кельнерша, но он только рукой махнул и пошёл вслед за женщинами, сам не зная зачем.
Она опрометью несётся к стойке, вспрыгивает на высокий табурет, как учёная птица на жёрдочку, тычется носом в плечо высокой седовласой
кельнерши.
Кельнерша подала ему пакет с книгами.
– Не хочу тебя смешить, Леончик, но… Так и быть, можешь смеяться: она служит
кельнершей в этой кондитерской.
– Я ведь окончила гимназию. Это чистая случайность, что я стала
кельнершей. Я ещё надеюсь поправить свою судьбу.
– Я не виновата, – с милой улыбкой отвечала
кельнерша.
Кельнерша несёт, прижав к необъятной груди, десять толстого мутного стекла литровых кружек.
Рекорд на состязании
кельнерш – четырнадцать.
Никакого десерта, только эспрессо, объявил он скуластой
кельнерше с таким высокомерно-возмущенным видом, что уже не мольбу о поддержке, но крик о помощи прочитал я в её глазах…
Мест в зале практически не было, однако расторопные
кельнерши в крахмальных передниках и белых наколках разглядели озябшего молодого человека и очень красивую, розовощёкую с мороза девушку и нашли им маленький столик.
Рядом с ним стояла и улыбалась миниатюрная
кельнерша в белой наколке на скромно уложенных волосах, в руках она держала большую, обтянутую коричневой кожей книгу меню.
Да, она и в самом деле осторожно извлекла на свет компьютер, украденный у меня, и протянула на ладони, словно блюдо
кельнерша.
Смуглая, стройная, черноглазая
кельнерша расставляет стулья в кафе внизу, смотрит на меня и хихикает.
Куда же мы двинемся, пора расплатиться, куда девалась
кельнерша в коротких штанишках?
Как прикажете! –
кельнерша вытянулась, щёлкнула каблуками и, развернувшись почему-то через правое плечо, удалилась.
Кельнерша поспешила исправить досадную оплошность.
Да ещё и подрабатывала вечерами
кельнершей в таверне «Старая пивоварня».
Через некоторое время собеседникам без особой оглядки подошла весёлая пожилая
кельнерша в зелёном платьице и в белом традиционном переднике, с перевязанным по краю крестом из коричневых нитей.
В двенадцать часов является
кельнерша с большим жестяным насосом, наливает туда суп, и если кто-нибудь оказывается не в состоянии доказать свою принадлежность к батальону, она тем же насосом выкачивает обратно жидкость.
Ряды длинных столов и скамей тянулись во всю длину площадки и ровными ступенями восходили к шатру, атакованному накрахмаленной кавалькадой
кельнерш.
Дебелые
кельнерши, подняв над головами нанизанные на пальцы кружки, протискивались к шатру, укрывавшему бочки с пенистой влагой.
Оранжевая черепица крыш, кнопка воздушного звонка, кожаная манжета колбасницы, головной гребень
кельнерши – известный, только пм присущий, только им преподанный, приятный тембр.
Кроме бармена, по залу проворно сновали
кельнерши с тяжёлыми подносами уставленными посудой и просто изумительно пахнущими блюдами.
Я робко признался
кельнерше, что у меня не оказалось с собой денег, но я готов оставить в залог книги.
Толстая
кельнерша стояла уже возле стола. Она давно прислушивалась, поняв, что разговор идёт о гильотине и о разбойниках.
Я напряжённо всматривался в царивший за нею полумрак, однако никого, ни единой живой души, как ни старался, не мог разглядеть – помещение было пусто, если, конечно, не считать смахивавшей пыль старой
кельнерши в белом голландском чепце.
Он всегда являлся с разными дамами, трудноопределимого в нескольких словах типа, но для жизни которых был, чаще всего, характерен какой-то перерыв в их деятельности: если это была артистка, то бывшая артистка, если певица, то у неё недавно испортился голос, если просто
кельнерша, то вышедшая замуж некоторое время тому назад.
А поскольку у
кельнерш складывается впечатление, будто мы спим, они уже и не спрашивают, не хотим ли мы чего-нибудь ещё.
Поэтому мне действительно повезло, что
кельнершу позвали ещё куда-то.