Когда она несколько раз пыталась спросить отца, кто приходил к ней в гости, каждый раз натыкалась на его мгновенно
каменевшее лицо и получала невразумительные ответы.
Так, день за днём, я добавляла в складывающуюся картину новые кусочки, а по вечерам сидела с крючком и с мотком шерсти, перебирая в голове данные, которые переписывала днём, гладила время от времени болезненно
каменевший живот, растирала опухшие лодыжки и старалась не есть слишком много.