Старая
графиня отвечала, что она действительно чувствует себя дурно и приписывает это беспокойству по поводу болезни своего духовного отца.
Юная
графиня глубоко вздохнула и уже хотела закрыть окно, как вдруг её внимание привлёк разговор двоих людей, стоявших на углу под окном.
– Вы уверены, что теперь этот корабль – действительно собственность князя? – не стала
графиня обращать внимание на нюансы их деликатного спора.
– Господин граф и госпожа
графиня приехали сюда 28 августа 1898 года и уехали на юг 24 октября.
– Нетрудно было догадаться, что вдовствующая
графиня имела в виду меня.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: метол — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Не зная, как утешить бедного генерала, – шаловливым тоном ответила
графиня, – я решилась пригласить его сегодня в десять часов вечера на ужин.
– И не стыдно вам, господин первый министр?! – прямо спросила
графиня.
Прибыв в дом
графини, я первым долгом отправился к хозяйке, чтобы выразить своё почтение, как и предполагается правилами хорошего тона.
Он хотел отказать им через слугу, но тут же за его спиной увидел красивое, жизнерадостное, аристократическое лицо
графини, а за ней сверлящие глаза сестры.
– Отлично, – улыбнулась
графиня. – А теперь ступай. Да не забудь сделать уроки. Моя помощница не должна получать плохие оценки!
Графиня уж послала в город за каким-то аббатом, который будет исправлять у него должность сиделки и ухаживать за ним.
– Странно, очень странно, – задумчиво произнесла
графиня и махнула рукой, наконец отпуская от себя горничную.
Теперь
графиня может просыпаться и звонить – печальный мой труд окончен.
– Какие высокие слова! – с дерзким смехом воскликнула
графиня. – Однако это – ещё не доказательства!
– Ну, теперь я готов поклясться, что слышал, как пела
графиня!
Я силился удержать смех и лишь взглядами и жестами подтверждал слова
графини.
Замужество
графини ещё всецело владело общим разговором, когда в курительную вошёл член клуба, с чьим появлением воцарилась мёртвая тишина.
– Ты ведь знаешь хорошо, – продолжала
графиня, – что он тебе не родной отец.
– В комнате между окнами висит портрет
графини д’Андевиль, когда именно его там поместили?
Последствием того, что совершилось в эту страшную ночь в замке, было то, что громадные суммы, перейдя в руки старой девы
графини, перешли в руки человека, который был далеко отсюда.
При виде хозяйки пожилая экономка встрепенулась, уронила на пол рукоделие, быстро и внимательно окинула взглядом
графиню – всё ли с ней в порядке, не обидел ли кто, здорова ли?
– А вот ты изменился, – заметила
графиня. – Все эти невероятные перемены! Как это случилось?
Однако даже титул княгини, пожалованный бывшей
графине, не помог ей занять подобающее место при дворе.
Но, к несчастью, муж
графини своим поведением заставил молодую девушку удалиться.
К чести
графини стоит отметить, что взгляды свои на пристрастия в питании она никому не навязывала, позволяя прислуге и другим её людям, живущим в доме и поместье, питаться так, как им заблагорассудится.
Маленькая
графиня стала постоянной спутницей королевы – не как служанка и не как придворная, а скорее – маленькая компаньонка, добрая, старательная и послушная, смышлёная не по летам, она была всеобщей любимицей.
Мы с
графиней остались вдвоём и смогли не спеша, спокойно, без свидетелей поговорить, в чём читатель убедится, если у него хватит на то терпения.
Этот человек получил из рук
графини шкатулку и удалился, а кардинал почувствовал глубокую радость и удовлетворение, что мог оказать услугу супруге своего короля, матери своего будущего короля, и избавил её от необходимости обратиться к другому лицу.
Никогда не забуду отцову родственницу, урождённую
графиню.
Как изменилось теперь настроение прекрасной
графини!
С облицовки камина, сложенного напротив кровати, на
графиню смотрели высеченные в мраморе смешные уродцы, такие безобразные, что она не решалась остановить на них взгляд, – ей боязно было: вдруг они зашевелятся, а из их широко разинутых искривлённых ртов понесётся громкий хохот.
Так, например, в «Горе от ума» в приведённой выше цитате графиня-бабушка просит
графиню внучку сказать погромче то, что ей из‐за её глухоты не удалось расслышать.
Русские мастерицы, жившие по соседству, в «русском» 16-м округе, брали работу на дом, а так как и клиентов
графине принимать было негде, то готовые изделия разносили по домам распространительницы – «пласьержки», интеллигентные русские дамы, приятные в обхождении.
– Как нет? – упавшим голосом проговорила
графиня.
Графиня давала им хлеба, трепала и гладила их по голове и шее.
Я даже знаю, где покои
графини.
Графиня вышла поприветствовать меня.
Графиня очень странный человек.
– Мой будуар, – прошептала
графиня.
Иезуит поднял на ноги весь дом, тотчас рассказал прибежавшему графу про обморок молодой девушки, про свой страх, про то, как он, схватив её на руки, в испуге бежал с ней в комнату
графини, чтобы поскорее подать ей помощь…