В этот момент дверь отворилась, и в вестибюль вошла молодая японская пара с двумя возбуждёнными маленькими девочками, что-то радостно
восклицавшими на родном языке.
Эта утрата стала невосполнимой для мыслителя, горестно
восклицавшего, что «он не знал человека, более преданного своим друзьям и служению человечеству».
Иногда встречалась нам целая вереница таких фаэтонов: в первом сидели зурначи, услаждая слух окружающих гнусавыми и барабанными звуками зурны; в следующих – по пяти и по шести человек в каждом – развеселившиеся местные жители из простонародья, с бутылками и стаканами в руках, что-то громко
восклицавшие, протягивавшие руки с наполненными стаканами в разные стороны и пившие за здоровье встречных прохожих.
У одного из силомеров с двумя косыми рукоятями толпилось и галдело небольшое хмельное общество; в нём героем и центром внимания был толстый красный человек, периодически сдавленно
восклицавший «ah voila!» или «sans blagues»; другой, маленький, в синем рабочем костюме, пьяным голосом доказывал, что ручки для него велики, но никто не допускал этих смягчающих обстоятельств.