Уже никогда больше не просил готтентот
бушменку обращаться во льва и охотиться вместо него.
Бушменка молча поднялась, вошла в шалаш и вернулась через несколько минут, неся две скорлупы страусовых яиц, наполненные свежей, прозрачной водой.
Несчастная
бушменка снова подняла свои заплаканные глаза и опять посмотрела на француза взглядом нежным и глубоким, как у антилопы.
Бушменка взяла стоявший в углу большой сосуд из необожженной глины и осторожно извлекла из него штук тридцать гусениц, по-местному называемых «нгуа».