Если же она где-нибудь запутывалась,
Арапка внимательно рассматривал её, и почти всегда ему удавалось распутать её.
Арапка застонала, повиснув на ошейнике.
Петербургские гвардейцы звали её «прекрасная креолка» и «прекрасная африканка», а её люди, которым она досаждала своими капризами, звали её за глаза
арапкою.
Она выросла, эта надменная
арапка, безобразная, как людоед.
Хлестова, хвастаясь
арапкой, стремится приблизить себя к особам «дворцового» ранга.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: пропарочный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Потом
арапка, окружённая всю жизнь песком, засохла, отец её спилил и вместо неё остался один пенёк.
Вместе со старым арапом они уселись за столом, а белая абхазка и старая
арапка стали приносить из кухни и ставить им на стол угощения.
А другая
арапка стала ей закреплять волосы к затылку, чтоб не ёрзали по спине.
Одна из трех
арапок подставила ей сзади спину, и она на нее оперлась.
Арапка принесла то платье, чёрное, что было сказано брать в дорогу.
Арапка поймал государеву руку, счастливо поцеловал и белозубо оскалился, запрокинувши чёрную рожицу.
В келеице было жарко натоплено:
арапка постарался.
И были бы вы теперь
арапка…
Осталась одна
арапка лежать на полу у двери.
Арапка захрапела, потянулась во сне во всю свою чёрную длину.
Не доходя до дома,
арапки установили стул с дыркой и горшком под ним, усадили её и оставили, но ей совсем не хотелось.
Одна
арапка легла ей в ноги, чтобы она вниз не съехала.
Потом почему-то перекладывать перестали, только две
арапки улеглись, одна в ноги, другая в голову.
Она закричала,
арапки проснулись.
Тут к ней прыгнули, схватили, потащили обратно в повозку и вместе в
арапками туда запихнули кое-как.
Доктор
арапкам велел раздеть и дальше тереть.
А
арапки тянули со всех рук.
Ни дать ни взять
арапка из какого-нибудь ангольского или суданского племени.
– Глядите в оба! – сказала средняя, Аглая. – Там явно что-то затевается. Помните, что вчера
арапка говорила?
По лестнице тотчас скатилась старуха
арапка: лицо в морщинах, беззубая, скрюченная, как сладкий рожок, на шее мотается золотой крестик.
На её лошадиной шее болтаются бирюзовые бусы, груди у неё свисают до живота и трясутся, когда
арапка громоподобно хохочет, обнажая белоснежные зубы.
– Хозяин, яичко-то забыл выпить! – смеясь, сказала
арапка. – Вот держи, только что курица снесла.
Арапка схватила госпожу за пояс и потащила во двор.
А когда, надёжно укутанная в шёлковую паранджу, в сопровождении старой
арапки, своей кормилицы, выходила она на прогулку, то всякий раз норовила пройти мимо кофейни, где полным-полно мужчин, или спуститься в порт, поглазеть на дерзких грузчиков и лодочников, или же потолкаться у ворот крепости среди крестьян, нестриженых, немытых, потных.
Три
арапки, две собаки и она сама вышли наружу.