Приключения Папы Бобра, который знал много секретов

VSvv ES (2024)

Приключения Папы Бобра в Лесу, в наполовину заколдованной Деревне и полностью Заколдованном Городе. Книга написана на бобрином, человеческом, собачьем, заячьем и волчьем языках.

Работа Папы Бобра.

Долго ли коротко ли, коротко ли это продолжалось, но вдруг наступила тишина, а Папа Бобер во что-то врезался. Это был второй завал.

— Ого-го-го! — воскликнул Папа Бобер, потирая лоб. — Ничего себе катка!

«Катка» на бобрином языке означала гонки во время игры.

А как же происшествия и приключения на его пути?!

Происшествия и приключения, конечно, были, но Папа Бобер так мчал, что проскочил мимо всех неприятностей и бед.

Папа Бобер огляделся и увидел, что вокруг много лягушек. Обычные маленькие лягушки, меньше даже Сестренки Бобренка.

Лягушки сидели на стволах деревьев, на грязных ветках у завала, в воде перед завалом, высунув из воды только глаза. Глаза смотрели на Папу Бобра и неожиданно часто моргали.

Это были незнакомые лягушки. Папа Бобер не стал с мелюзгой разговаривать. И смотреть на них. Он им не улыбнулся. Отвернулся и все. Нахмурился только на всякий случай.

"Может быть, им еще кулак показать?", подумал Папа Бобер.

Это были совсем незнакомые лягушки.

Папа Бобер посмотрел на завал — здоровая куча из сломанных деревьев, веток и всякой травы. С дом высотой, а может с гору. Хорошо, что Папа Бобер врезался в завал. На лбу, конечно, вскочила шишка, но половина завала разлетелась. Не у всякого бобра такая остроумная голова, чтобы сходу пол завала раскидать!

Со стволов деревьев свисали какие-то тряпки. Папа Бобер пригляделся — это свисали обрывки коры. Такого Папа Бобер никогда не видел. Деревья не были подпилены или подгрызены, как это делают бобры, лесорубы или туристы. Деревья сломали, а части стволов с яростью оторвали.

— Кто ж это так? — проговорил заробевший Папа Бобер.

— Да был тут такой, — затрещали лягушки.

— Приходил.

— Медведь.

— Черный.

— Когда снег вдруг пошел.

— Злой.

— Все крушил и вредничал.

— Зевал.

— Обзывался.

— И зевал. Все обзевал нам тут.

— Не снег, а град.

— Здоровый, как гора.

— Мы ему:"Давай, до свиданья".

Но Папа Бобер уже не слушал. Он обхватил ближайший ствол и потянул его завала. Не получилось! Ни обхватить ствол, ни вытащить его из завала.

И со вторым бревном не получилось.

И с третьим не получилось.

И когда Папа Бобер устал считать попытки — не получилось.

"Может придумать еще раз что-нибудь остроумное?", подумал Папа Бобер, потирая шишку.

И тут Папа Бобер услышал еле слышный и знакомый треск. Так потрескивала его плотина под натиском вод Предлинной реки: капельки за капельками плечом к плечу давили и давили на завал. Папа Бобер захлопал хвостом по воде. Вот кто ему поможет.

— Мы давно готовы, — закричали лягушки, как будто это им постучал Папа Бобер.

— Давай поможем.

— Поможем, поможем.

— Бобер, начинай справа.

— Вот за это бревно.

— Чего не начинаешь.?!

Папа Бобер их опять не слушал. Он вспомнил старинную бобриную поговорку «Если забыл про рычаг и клин — ты не бобер, блин!». Рычаг и клин — вот кто ему поможет. Рычаг и клин — вот кто ему помогал построить плотину и хатку.

Рычаг — это те же качели. Когда один конец доски идет вниз, другой идет вверх. Клином может быть любая щепка, забитая в бревно. Три или четыре клина расколют самое толстое бревно.

Папа Бобер устраивал рычаги так, что на конец жерди давила Предлинная Река, капля за каплей плечом к плечу. Надо только приготовить для воды первый проход, дырочку. А тот конец, на который поток упирается, надо на половину стесать, чтобы как весло было.

Папа Бобер начал работать. Он оттаскивал, переворачивал, сдвигал бревна, давая воде давить на рычаги. Раскалывал стволы и ветки на доски, жердочки и дрова. Вязал из освободившихся бревен плоты. Складывал на плоты доски, жердочки и дрова. Если этого не сделать, и просто отправить стволы и ветки вниз по течению, то рано или поздно они снова собьются в завал или начнут гнить вдоль берегов.

— Давай, поможем, — все это время кричали лягушки. — Дада-давай поможем, да. Помо-поможем, да. Давай — давай.

— Бобер, бери вон то бревно.

— Бери вон это бревно.

— Хватай вот так.

— Вот так и так.

Были еще лягушки, которые начали петь:

— Работай живей.

— Работай с приветом.

— Не так все делаешь, работать не умеешь.

— Ты меня слушаешь или опять о чем-то мечтаешь?

— Вымой руки!

— Сделай уроки!

Но от удара широким бобриным хвостом эти певцы улетали куда-то ввысь, будто теннисные мячики. Они улетали так высоко, что их не было видно. На такую высоту даже Высокий Филин не залетал.

— Подавай по-другому!

— Ногу подверни!

— И застони громко, когда хвостом попадешь.

— Тогда улетят еще выше.

Так тоже трещали лягушки, но большинство пело:

— Давай поможем, да, дава-дава-да, да! Помо-поможем, ва, дададада!

Целый день работал Папа Бобер, а может быть целых десять дней, а может даже месяц.

— Давай поможем!!! — тянули лягушки, и от воплей Папа Бобер не слышал своих мыслей и собственной усталости. Самые трудолюбивые запрыгнули на бревно и пели в самые уши Папы Бобра.

Когда завал был разобран, Папа Бобер смотрел на бегущую воду, на свои руки и не верил своим глазам. Лягушки тоже тяжело дышали. Некоторые повалились на спину от изнеможения, раскидывая капли пота.

— Спасибо, ребята, — сказал Папа Бобер лягушкам. — А моргаете-то зачем?

— Мы так красивее.

— На крокодила не похожи.