По ту сторону добра

Passionary, 2023

Первый сборник рассказов писателя под псевдонимом Passionary. В него вошли самые читаемые рассказы автора: «Ведунья», «Ночной сторож», «Колодец», «Фриц» и др. Основное направление – мистика, но присутствует и фэнтези, и лирические произведения.

Мистика: «Фауна»

Тяжеловесный бульдозер, выдав струю черного дыма, разворачивался, подминая под собой сухие ветви, которые с хрустом лопались, будто останки живых существ, некогда населявших эти места.

Он беспощадно разрывал плоть земли, перемалывая её с кустами, ссохшейся травою, останками коры и древесных корней. Огромные комья сырой земли перемещались, засыпая собою многочисленные ручейки, словно вены.

Несколько насосных станций шумно бубнили на краю болота, осушая гнусно пахнущую жижу, которая утомленно булькала, выдыхая при этом большие пузыри. Они поднимались со дна и лопались на поверхности, источая невыносимое зловоние.

Болото ожило, сопротивляясь из последних сил насильственному осушению, но силы были неравны. Естество с тысячелетней историей уступало технологическому превосходству.

***

Летний вечер багровой пеленою накрыл город. Тени многоэтажек бесшумно скользили по опустевшим улицам, вытягиваясь вдоль скверов, детских площадок и скамеек. В многочисленных окнах вспыхивал мягкий электрический свет, день подходил к концу, и город постепенно погружался в объятия ночи.

***

Из приоткрытой двери в ванную доносился мелодичный голос. Пар валил клубами, а в воздухе витал тонкий аромат ландыша. За полупрозрачной шторкой с изображениями китайских иероглифов просматривался стройный силуэт девушки. Она мылила себя губкой, мягко водя по округлым бедрам, узким запястьям рук, высокой груди и тонкой шее. Иногда она подносила губку ко рту, как воображаемый микрофон, и запрокинув голову, с чувством выдавала припев песни.

Выключив душ и обмотавшись полотенцем, девушка отшторила занавеску и вышла из ванной. Вытирая волосы, она автоматически взглянула в запотевшее зеркало.

— Непорядок, — сказала она и быстро нарисовала смешную рожицу. — Вот это совсем другое дело!

Пританцовывая, покинула ванную комнату, оставляя влажные следы на линолеуме от мокрых ног.

Непрошенный

Капля воды покорно вытянулась, поддаваясь силе земного притяжения, и, соскользнув с душевой лейки, шлепнулась на стенку акриловой ванны, по которой шустро скатилась в сливное отверстие. Там, присоединившись к другим частицам воды, она превратилась в тонкую струйку, которая побежала по сливной трубе, набирая скорость, и неожиданно налетела на темную органическую массу. Та инстинктивно сжалась, защищаясь. Капельки воды растворились на влажном теле существа.

В ванной комнате уже рассеялся пар, и нарисованная на запотевшем зеркале рожица исказилась. Это уже не был миловидный приветливый смайлик, — это была полная страдания и уныния гримаса, стекающая вниз.

Из черного зёва сливной трубы, протискиваясь и втягиваясь через узкое отверстие, появилось темное существо. Оно вылезло в ванную и остановилось, собравшись в небольшое сплющенное червеобразное создание. Его вытянутое уплощенное тело, покрытое хитиновой кольчугой, поглощало свет лампы.

Подняв морду, существо осмотрелось, шевеля присоской-ртом. Несколько пар микроскопических глаз изучали окружающую яркую среду. Размытые огромные предметы и странное светило, смущали его. Существо вытянулось во всю длину и поползло на край ванны, поднимаясь все выше и выше по мокрой, привычной для него поверхности.

Девичьи грёзы

Светильник в абажуре с причудливыми геометрическими узорами, излучал мягкий рассеянный свет. На стенах и потолке замерли фантастические рисунки, словно боясь разбудить девушку. Уронив книгу на грудь, Ира уснула, погрузившись в мир сладких девичьих грёз.

Растягиваясь и сжимаясь дугой, существо медленно ползло по гладкой и новой для него поверхности. Ему не попадались ни травинки, ни кусочки земли, ни ветви, упавшие с деревьев, и это было странным. Из привычного была только влажная среда — маленькие озёрца, оставленные босыми ногами девушки.

Оно чувствовало выдыхаемый живым существом углекислый газ, а в воздухе витал сладкий химический коктейль из пота и жировых клеток.

Преодолев коридор, странного вида червь, вытянулся у порога спальни, прислушиваясь к своим рецепторам. Углекислота распознавалась теперь отчетливо, а запах кожного покрова человека стал еще слаще.

***

Солнце обжигало плечи и спину, волны успокаивающе шумели, мягко плескаясь о берег. Девушка нежилась на песчаном пляже, закрыв глаза и наслаждаясь солнечным теплом. Позади нее простирался до самого горизонта лазурный океан, а впереди было только голубое безграничное небо.

Нега разливалась блаженным теплом, проникая в каждую клеточку ее тела, смывая усталость и накопившееся напряжение. Она полностью расслабилась, погрузившись в сладкую дрёму и отдалась во власть этого волшебного места. Казалось, что время остановилось…

Солнце пекло всё ярче, прикосновения его стали уже горячими, обжигающими. Вероятно, солнечные лучи нарочно собрались в один пучок и больно жалили между лопаток.

Во сне она повела плечами, избавляясь от жгучей боли, и перевернулась на правый бок. Заложив руки под голову и поджав колени к животу, девушка погрузилась дальше в свой чудный сон.

Трансформации

Весь следующий день Ирка чувствовала себя плохо и, сославшись на недомогание, отпросилась с работы пораньше. Тело её ломило, руки выкручивало, будто в организме происходили изменения, пульс участился, и в голове была постоянная тупая боль. Хотелось все время пить.

Не дождавшись вечера, Ира уснула. Ей снился черный засохший лес на краю болота, гнилое корневище, полное дождевой воды и копошащихся в ней червей. Огромное болото, покрытое тиной, по которой весело бегали водомерки, догоняя друг друга, а над покровом воды летали стрекозы, то и дело зависая в воздухе и стремительно бросаясь на комаров, которые с жужжанием летели им навстречу.

Она плавала, извиваясь словно змея, ныряя под тину, проплывая под корягами, обросшими ракушками, минуя затаившихся у берега воды больших зеленых жаб, жадно смотрящих на пролетающих мимо насекомых. И ей было легко, ей никогда не было так легко и приятно даже во сне.

На следующее утро Ира чувствовала себя хорошо. Девушка удивилась такому странному сну, но еще больше её поразило приятное ощущение влажной среды болота — она не испытывала отвращения.

Это был отличный субботний день, и девушка посвятила его наведению порядка в квартире. К вечеру силы её покинули, и она рухнула в постель, даже не раздевшись.

***

В самом дальнем и сыром углу под ванной, свернувшись, спало существо. Оно было сыто и её тело разбухло от большого количества свежей выпитой крови. Болотное порождение дремало. Никогда ей не приходилось еще лакомиться такой питательной субстанцией.

Подчиняясь простым животным инстинктам, оно понятие не имело о своем предназначении, ибо сознание её было ограничено.

***

Этой ночью девушке снова снилось болото. Лежа на спине и широко расставив руки, она плавала, а вокруг кипела ночная жизнь. В траве стрекотали сверчки, над головой пролетали ночные птицы, она слышала их звонкие голоса. Она видела над собой небо, бескрайнее и бездонное, в котором тонули далекие звезды.

Прохладная вода приятно остужала, а крохотные чешуйки ряски покрывали выступавшее из воды нагое тело холодными поцелуями. Ира чувствовала, как она восстанавливалась и наполнялась новой неведомой силой.

Коллектор

На бежевой плитке валялась пара рабочих перчаток рядом с ломиком-гвоздодером, которым только что диггеры вскрыли канализационный люк. Посреди тротуара зиял черный круг пустоты, молчаливо приглашая.

Вадик глубоко затянулся и выпустил струю сизого дыма, затушив окурок о кирпичную стену, лихо метнул его в урну. Бычок ударился о край и упал на тротуар.

— Черт…

— Ну что, господа хорошие, — произнес он, обернувшись к двум товарищам, разглядывающим витрину с разодетыми манекенами. — Добро пожаловать в подземный город! — оглядев опухшие лица дежурного звена, иронично заявил он.

Вадик нырнул первым, включив нашлемный фонарь и натянув респиратор, аккуратно спустившись по скользкой лестнице. Следом, пыхтя, Егор — здоровенный толстяк, и Иван, худосочный пропитой ветеран подземелий.

Сточные воды, подсвеченные фонарями, медленно текли у ног троицы диггеров, унося с собой обрывки газет, дохлую крысу и оторванную голову куклы с пустыми глазницами. Внизу было жарко и влажно. Пахло гнилью, затхлостью и плесенью. С потолка капало, и было слышно, как капли разбиваются о каменный пол, разлетаясь эхом по туннелю.

Старший подсветил карту, разглядывая разветвления туннелей, сложил её и убрал в набедренный карман штанов.

— Где ты спрятался от меня, — освещая туннель сначала по течению стока, затем — против, произнес Вадик. — Ну, вперед, господа. Нам туда…

Луч фонарика побежал по туннелю, разглядывая сырые кирпичные стены. Хлюпая по воде, за ним шли три тени. Вадик шёл первым, за ним, чуть приотстав, Егор. В конце ковылял Иван. Он все время останавливался и напрягал слух.

— Постойте, парни, — остановившись и повернувшись по течению, Иван прислушивался. — Вы слышите?

— Что такое? — спросил подошедший к нему Вадим.

— Да шорох какой-то, слышишь, Вадим? Откуда мы пришли, там кто-то лазает, — шепотом заговорил он. — Во опять, слышишь, по воде ходит!.. Слышишь?

Вадим потушил ручной фонарь, прислушиваясь, пытаясь определить природу шума.

— Может, кто залез за нами в люк? — спросил он. — Ты люк закрыл? — взглянул он на Ивана, освещая перепуганное сухое лицо нашлемным фонариком.

— Да когда это мы люки за собой закрывали? Что ты городишь Вадим! — огрызнулся тот, потирая нос.

— Вадим, к черту валим отсюда. До следующего люка и наверх! Не нравится мне это, — Егор, волнуясь, шумно задышал и затоптал сапогами в сточной канаве.

Плеск, издаваемый им, прокатился по тоннелю. Странное то ли шуршание, то ли многоголосый шепот моментально прекратились.

Вадим выругался, сплюнул и произнес не своим голосом:

— Ладно, валим, парни, отсюда до следующего пролета.

Егор уже сорвался с места, хлюпая сапогами по сточным водам. Вадим дернулся было за ним, но обернулся окликнуть Ивана. Тот стоял, замерев, луч его фонаря бил в черную огромную, копошащуюся массу. Она двигалась на них, поглощая собой полностью весь туннель, все пространство, поднимая волну из сточной канавы, и это был не только гул, это было, как дыхание, как работа огромного живого организма.

Вадим первым очнулся, что-то скользкое и мерзкое упало ему за шиворот с потолка, и истерично забилось между рубашкой и телом. Он машинально стал вытряхивать существо. Но сверху посыпалось ещё и ещё, дико извиваясь и жаля, пролезая в рукава, штаны и даже сапоги.

Королева…

Луч солнца пронзил оконное стекло, причудливо преломляясь в стакане с водой, стоящем на столе.

Ира, погрузившись в раздумья, смотрела, сидя в кресле и поджав ноги под себя, как он, пробив материю стакана, замер на столе желтым размытым пятном. Вены на лбу её вздулись синими прожилками, кожа на лице приобрела багровый оттенок. Её абсолютно темно-бордовые глаза, в которых не отражалось ничего человеческого, были устремлены на солнечный луч.

Луч, лежащий на столе, нервно дернулся, потом еще раз, стакан вздрогнул, затем еще сильнее и упал на стол, вода пролилась на пол. Стакан, покатившись, глухо упал на паркет и остался лежать там, покачиваясь. Все в комнате заходило ходуном, задрожали стены, посыпались книги с полок стеллажа, цветы, стоящие в горшках на подоконниках, попадали и разбились, на кухне загремела посуда.

Что-то с нечеловеческой силой долбануло по двери, она надулась, как мыльный пузырь, и лопнула, разлетевшись в щепки по квартире. В прихожую ввалилась, поглощая собой всю комнату, живая черная масса состоящая из бесчисленного количества насекомых, земляных червей, ракушек, улиток, муравьев и пиявок. Все это существо издавало жуткий скрежет и треск, оно без конца двигалось и копошилось, то развалившись на мелкие кучки, то снова собираясь в одну однородную массу.

Ира стояла у окна, без особого интереса рассматривая улицы города, погрузившегося в хаос. Перепуганные люди метались по улицам с дикими криками. Из окон, дверей, чердаков и канализационных люков на тротуарах, рвотной массой вываливались миллиарды насекомых. Город погрузился в апокалипсис.

Ира смотрела на солнце, которое так же ярко и беспристрастно светило, будто ничего и не происходило вовсе. Она открыла окно и сделала шаг вперед, ожившая масса испуганно рванулась из комнаты, стелясь под ногами своей королевы. Огромные желейные черви ручьями потянулись к ней с улицы, образуя широкие живые ступени из многочисленных насекомых и червей.

Город опустел, он был очищен и перерожден. Жизнь снова закипела в нем, пусть и не в такой развитой форме, но зато более естественной.

Фауна…