Ясения

Osolio (2024)

Ясения Лукоянова — дочка успешного бизнесмена, — яркая жизнь которой началась с первого учебного дня в институте. Первая любовь, первые горькие слезы и мексиканские страсти. Эгоизм и корысть, счастье и тленность разлуки. Равнодушие и поддержка от тех, кто казался отчужденным и отвратительным человеком. Ясения — таблетка от боли для одного, и надежда в светлое будущее для другого. Ясения — рычаг выздоровления и целый мир. Абьюз первой любви толкнул ее в объятия парня, которого она с первого дня на дух не переносила. Но Стас Милославский был ее панацеей, был ее тонусом и личным клоуном. Она не знала, какие интриги против ее отца плел отец Стаса, а узнав об этом, не смогла простить ни Стаса, ни те чувства, которые она к нему испытывала. Прошло пять лет. Ее жизнь координально изменилась. Днем она приемница отца, а по ночам опытная победительница гонок. Мотоцикл стал ее способом отвлечения, побега от реальности и от чувств, которые так и не покинули сердце.

Глава 1

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.

Очертанья столицы во мгле.

Сочинил же какой-то бездельник,

Что бывает любовь на земле.

И от лености или со скуки

Все поверили, так и живут:

Ждут свиданий, бояться разлуки

И любовные песни поют.

Но иным открывается тайна,

И почиет на них тишина…

Я на это наткнулась случайно

И с тех пор все как будто больна.

А.Ахматова

Рожденная в семье, где серебро не носили на теле, а использовали в качестве столовых принадлежностей, Ясения всегда имела странный трепет к простой жизни. Её не искушали дорогие блюда перед собой, не заставляли порхать бабочек в животе предстоящие высокооплачиваемые курорты. Её больше привлекал летний лагерь, чем-то напоминающий ещё советские времена. Она восхищалась не дорогим шелком, который, хоть она и признавала это, нежно ласкал бархатную кожу, а простой хлопчатобумажной рубашкой, которую ей удалось урвать по скидке.

Дорогие вещи касались её кожи лишь тогда, когда наступал определенный день «Х». Это могли быть благотворительные вечера, которые устраивал её отец, — владелец сети гостиниц в культурной столице и в столице закатов. Тогда собиралась вся знать: от владельцев огромных холдингов до начинающий предпринимателей, пытающихся выбиться в широкие круга.

В свои девятнадцать она твердо решила, что не хочет продолжать дело своих родителей, предоставив эту возможность своему младшему брату Георгию. Гоша был перспективным молодым человеком, который уже в свои пятнадцать лет мог предлагать очень креативные, а главное рабочие, варианты решения проблем. В прочем, за имением второго наследника её отец не сильно разозлился, хоть и не терял надежды. Девушку тянуло больше к истории. Краеведческие конкурсы, поток всевозможных экспозиций в музеях, — вот что вдохновляло и приводило в восторг Ясению.

Сенечка, как звала её любимая бабушка, очень любила своих родителей. Они были для неё идеалом, авторитетом в карьере и семейных отношениях.

Сергей Лукоянов, а ранее известный, как отец Сенечки, начинал свой пусть с простого работяги. Он день за днем упорно поднимался по карьерной лестнице. Бессонные ночи за учебниками, длинные смены на стройке, и спустя двадцать лет о Сергее Лукоянове знала каждая собака, ведь его отели «Лукояноф» пестрели во всех журналах и баннерах на улице.

Мать девушки, Роза Михайловна, работала учителем в школе. Она имела скверный характер, от чего домочадца попросту выпроводили её из дома на работу. Но несмотря на недостатки каждого из них, они стояли горой друг за друга.

Солнце ярко освещало осеннее утро, когда Ясения сел в свой автомобиль, подаренный отцом на окончание школы с золотой медалью, и поехала покорять вершины высших наук. Она была в предвкушении, — новые знакомства, новые материалы, новая жизнь ждали юную студентку первокурсницу.

Черный классический костюм, пиджак которого был накинут на водолазку цвета хаки, белые кроссовки, которые, на удивление, подходили под наряд и большой кожаный рюкзак, — вот в такой образ решила облачить девушка. Своими нарядами Ясения пыталась доказать, что стиль может быть бюджетным. Длинные пшеничные волосы она уложила в пучок, а в уши нацепила маленькие серьги-гвоздики.

Университет встретил девушку холодно. Бледно-голубые стены с черными входными дверьми, которые, не прекращаясь то открывались, то закрывались от сплошного потока студентов, вызывали в Сенечке волнение. За этими дверьми таилась кладезь новых знаний, новых возможностей и новых людей.

Первое, что попалось на глаза девушке, когда все-таки осмелилась зайти внутрь здания, — первокурсники-головастики, которые толпились около расписания занятий. Чтобы подойти к доске и узнать свое расписание, юной особе пришлось чуть-чуть протолкнуться между тремя выстроенными рядами. Один раз она ударила кого-то локтем и тот злобно шикнул. Ясения не обратила внимания на возмущение молодого человека, в её голове была только одно, — группа «И-101», — исторический факультет, у которого сейчас должна быть философия. Она должна была начаться через пятнадцать минут в аудитории на третьем этаже, поэтому, не спеша, она выскользнула из любопытной и взволнованной толпы, и направилась к главной лестнице, на которой был расстелен длинный красный ковер.

Бредя неспешным шагом по длинному коридору, стены которого были усыпаны фотографиями, она с любопытством их разглядывала. Замечтавшись, она не заметила, как ударилась в чью-то спину. Парень выглядел старшекурсником. Он стоял с девушкой, которая хмыкнула, завидев ситуацию. Ей собеседник же обвел Ясению любопытным взглядом от головы до пят.

— Извините.

–Да ничего страшного, — он обернулся лицом к ней, загородив собой раздосадованное лицо спутницы. — Мне даже нравится, когда красивые девушки внезапно врезаются в меня. Первокурсница?

— Да.

— Позволь тебя проводить?

— Не нужно. Просто скажите, где аудитория триста одиннадцать.

— Прямо и налево. — Отозвался парень, показавшийся ей слишком холеный.

— Спасибо.

Она добралась до нужной аудитории, дверь которой была распахнута. Рядом с ней стояла компания парней, обсуждающих какие-то коды. Часть слов казалась знакомой, ведь она их слышала из уст своего брата. Решив абстрагироваться от лишнего шума, она отошла к окну и стала ждать нужного часа.

Когда время пришло, и к аудитории подошел молодой преподаватель, все стали заходить внутрь, словно после выгула любопытные козы. Зайдя в кабинет, Сенечка удивилась, — преимущество было у мужской половины группы.

— Уважаемые студенты, — начал говорить преподаватель, когда все расселись за парты. — Меня зовут Станислав Михайлович Шульц. Хочу поздравить вас с первым учебным днем и пожелать удачи. Так, вы у нас группа ИТ-101.

Ясения нахмурилась. Казалось, что никого, кроме нее не возмутила ошибка преподавателя. Девушка подняла руку, и дождавшись, когда их глаза встретятся, произнесла:

— Прошу прощения. Станислав Михайлович, вероятно, вы ошиблись. Мы — И101.

На реплику первокурсницы Станислав Михайлович лишь снисходительно улыбнулся.

— Как раз-таки нет. У меня пара с ИТ-101, а И-101 сейчас находится в аудитории триста одиннадцать во втором корпусе нашего института.

Позади нее кто-то засмеялся, но стыд так сильно затмил разум юной особы, что она успела бросить лишь едва слышимое «Извините» и вылетела из аудитории, словно пробка из бутылки шампанского. Она неслась по коридору, перепрыгивая через ступеньки, спеша к доске с расписанием, чтобы просто убедиться в своей правоте. Но, увы и ах! Сенечка неправильно прочитала, находясь в толпе, свою группу и ошибочно пришла не в то время и не в то место.

Ей удалось облегченно выдохнуть, когда, зайдя на этот раз в правильные двери, обнаружила, что преподаватель опаздывал. Она обвела взглядом свою группу и заметила очевидное отличие от той группы, в которую она случайно попала. Здесь было преимущество у девушек.

Оставалось только одно свободное место рядом с девушкой, цветом волос, словно крыло ворона. Она кратко улыбнулась, тут же располагая к себе.

— Не торопись, — произнесла она, когда Ясения стала лихорадочно доставать все необходимые учебники и тетради. — Препод еще сам не пришел.

— Почему?

— Брат только что написал, что у них сегодня день потеряшек. — Ясения вопросительно вскинула бровь. — Я имею в виду, что к ним в группу с начала залетела девушка, а минутой ранее и преподаватель.

— Потому что не нужно было почти одинаковые наименования групп ставить в одинаковые кабинеты.

— Так это ты была потеряшкой? — Девушка широко улыбнулась и протянула руку. — Я — Лиза.

— Ясения.

— Красивое имя.

— У тебя тоже.

У обеих девушек было ощущение, что их знакомство не ограничиться простым знакомством. Им обеим было приятно находиться рядом. Они перешли на непринужденный диалог, не заметив, как со временем прибежала запыхавшаяся женщина в строгом клетчатом костюме. Они вздрогнули, когда тяжелая сумка упала на деревянный стол.

— Добрый день, уважаемые студенты! Не поверите, но сегодня и мой первый день в стенах этого института. — Она смахнула выпавшие волосы с лица, — Я наивно зашла в главном корпусе в аудиторию, разругалась с преподавателем, уверяя, что там у меня сейчас пара. А потом поняла, что в этом случае простофилей оказалась я.

— Вы такая не одна, — хохотнула Лиза, бросая косой взгляд на Сенечку. — Ясения совершила такую же роковую ошибку, и тоже поспорила с преподавателем.

Женщина рассмеялась.

— Значит, теперь не я одна красная тряпка для Станислава Михайловича?

— Слава богу, у нас нет пар по информатики.

— Слава богу. — Согласилась преподаватель и начала вести лекцию.

К концу учебного дня по институту разнеслась информация о вечеринке старшекурсников в честь начала учебного года. Кто-то ещё громко называл эту вечеринку экватором. Лиза поравнялась с Ясенией, сверля её своими карими глазами.

— Пойдем на вечеринку?

— Не думаю, что это хорошая идея.

Ей хотелось провести время в компании новой приятельницы, но она прекрасно помнила строгие правила родителей. Словно по мотивам сказки о Золушке, девушка должна была ровно в девять вечера быть дома. Иначе её белоснежная карета превратиться в многолюдный автобус, а роскошные балы закончатся месячными заточениями в своей башне.

Ясения не могла сказать, что её эти ограничения ущемляли, но и лишний глоток воздуха иногда для молодой девушки был просто необходим. К брату Гоше родители были куда лояльнее, — парень мог допоздна засиживаться в гостях у друзей, на недели уезжать на слеты, инициируемые руководителями компьютерных клубов.

— Разве тебе не интересно?

— Интересно. Попробую отпроситься у мамы.

— Буду ждать тебя в клубе. — Девушка подмигнула Сенечке и скрылась за первым поворотом.

Позвонив своей маме и предупредив её о том, что она задержится в гостях у новоиспеченной подруги, девушка услышала строгое наставление о комендантском часе.

— Отец приедет сегодня чуть позже, чем обычно. В девять жду тебя дома, — будем ужинать.

Время было около семи вечера, — время, когда открывались двери клуба, — когда почти вся группа Ясении оказалась внутри здания. Музыка громко играла, казалось, из-за всех углов. Вокруг было много незнакомых людей, от чего первокурсница искала глазами единственную свою знакомую. Диваны болотного цвета были заняты другими студентами, на первый взгляд похожими на старшекурсников. Один из них казался ей знакомым, и только когда его массивная фигура подошла на нетвердых ногах к растерянной девушке, она его узнала. Это был молодой человек, который оказался помехой в её пути к аудитории.

— У тебя красивые глаза, — запах алкоголя ударил в нос Ясении, от чего она сделала шаг назад.

— Да, я знаю.

— Голубые, как море, или как небо, где нет ни…ик…тучки, — продолжал заигрывать парень, не замечая очевидное равнодушие Сенечки.

— Позвольте пройти, — она сделала шаг в сторону, но тот снова перегородил ей путь. Ясении пришлось оттолкнуть наглеца.

— Я запомнил тебя, красавица, — неприятная ухмылка обдала холодком тело первокурсницы. Вздрогнув, она бросила злой взгляд на пьяного нахала и поспешила присоединиться к своей группе.

Девочки — сокурсницы Ясении сидели у барной стойки, наперебой заказывая различные напитки. Лиза присоединилась к ним. Заметив свою новую подругу, она обернулась к Сенечке.

— Что ты будешь?

— Я за рулем.

— Скучно, — она надула губы, а Ясения виновато пожала плечами, — От бокала шампанского ничего не будет.

— Я все-таки воздержусь.

Лиза заказала себя коктейль, взяла под руку Сенечку и повела её в вип-ложу, где находилась компания ребят. Увидев на горизонте приближающихся девушек, парни стали лукаво улыбаться. Ясения съёжилась. Один из них, выслушав фразу друга, громко засмеялся, и этот смех ей показался очень знакомым.

— Елисей, — Лиза укоризненно уставилась на него. — Перестать смеяться.

— В чем дело? — Не понимая неожиданного веселья, спросила Ясения на ухо Лизы. — Со мной что-то не так?

— С тобой все в порядке. Просто эти придурки вспомнили, как ты ошиблась аудиторией.

— Так это была их группа? — Сенечка на глазах краснела, чувствуя нахлынувший стыд.

Она перевела взгляд на парня, который смеялся над ней в стенах института и сейчас. Он был высок. Под неоновыми лучами его волосы блестели и казались иссиня-черными, как и глаза. У него были схожие черты лица с Лизой, от чего она поняла, что Елисей был братом её новой подруги. Поняв, что Ясения любуется Елисеем, она приложила усилия, чтобы оторвать от него взгляд.

— А как тебя зовут? — Спросил рядом, стоящий с братом Лизы парень. Он был на голову его ниже, волосы смешно взъерошены, от чего появилась на лице Ясении улыбка.

— Ясения.

Молодой человек, поинтересовавшийся именем девушки, широко улыбнулся и толкнул локтем Елисея. Тот лишь устало закатил глаза.

— В чем дело?

— Они весь день пристают к нему из-за имени, — пояснила сидящая позади ребят на диванчике девушка с розовыми волосами.

— А теперь пытаются подобрать созвучное имя для его девушки. — Продолжила Лиза, мотая головой. — Дети… Вы и в школе были придурками.

— Вы давно знакомы? — Спросила Сенечка.

— Я, Леша и Слава, — одноклассники. Лясик на два года старше меня, но долгое время пробыл за границей, поэтому стал одногруппником этих оболтусов. — Ясения слушала рассказ Лизы, но раз за разом возвращала свой взгляд на стоявшего прямо напротив неё парня. Он тоже с любопытством разглядывал девушку, и даже не стеснялся этого. — Мы с детства в одной компании, и шутки про его имя, поверь мне, звучат не впервые. У этих ребят одна цель, — найти брату девушку с созвучным именем. Странная маниакальная мысль какая-то.

— Как так получилось, что вы все учитесь на информационных технологиях?

— Они всегда интересовались информатикой, а я, как видишь, оказалась белой вороной.

— Ты просто пошла в папу, — Елисей дернул Лизу прядь волос, на что она игриво шлепнула его по руке.

Ребята болтали так долго, что Ясения совсем забыла про время и нависший над её головой комендантский час. Время было уже давно за девять часов, когда телефон девушки не переставая трезвонил в сумке Сенечки, но из-за громкой музыки она не слышала звонка мамы. Случайно заглянув в телефон, девушка увидела многочисленные пропущенные звонки от мамы и сообщение от младшего брата. Кровь сошла с лица Ясении. Гошка писал, что папа вернулся домой и теперь интересуется, где пропадает его любимая дочка. Положив телефон на кофейный столик при диванчиках, она наспех выпила стакан воды, принадлежавший Елисею, и выскочила из клуба, забыв про оставленный телефон на столике.

Прохладный осенний воздух ворвался в тело разгоряченной девушки. Она, обнимая себя за плечи и дрожа от холода, брела к припаркованной машине. Так получилось, что мест рядом с клубом не было, поэтому ей пришлось оставить автомобиль за три дома от заведения. Спеша к месту назначения, в голове девушки клубились мысли о том, какой скандал сейчас ждал её дома. Из размышлений её выдернул возникший из ниоткуда пьяный парень из клуба.

–Привет, ещё раз, красотка.

Не обратив внимания на ещё более охмелевшего парня, Ясения продолжила свой путь, но тут не унимался, — он стал следовать по пятам за первокурсницей. Когда его терпение лопнуло, он ускорился, нагнал девушку и больно схватил за локоть, разворачивая её лицом к себе. Она пыталась выдернуть свою руку из его хватки, но все оказалось безрезультатно.

— Куда ты так спешишь? — Едва волоча языком, спросил он. — Давай поболтаем.

— Отпусти, — выплюнула Ясения, в очередной раз пытаясь высвободиться.

— Мы с начала по-бол-та-ем, — прошептал наглец.

— Я не горю желанием вести с тобой диалог, — дергаясь, словно рыба на крючке, шипела то ли от боли, то ли от злости Сенечка.

— Что ты ломаешься?

— Тебе сказали: отпусти. — Позади пьяного парня показалась широкоплечая фигура Елисея.

Увидев едва знакомого парня, она почувствовала облегчение. Улыбка тронула лицо девушки. Елисей подмигнул ей в ответ и освободил Ясению в один миг. Наглец вскрикнул, когда сильные руки Елисея заломили кисти его рук. Оттолкнув подальше от себя и пострадавшей девушки нарушителя спокойствия, Елисей обернулся к Сенечке.

— Ты в порядке?

— Да, — потирая ушибленное место, произнесла Ясения.

— Ублюдок, — выплюнул зло парень, осторожно касаясь руки девушки.

— Пацан перепил, — вздохнула Сенечка. — А как ты тут оказался?

— Ты забыла телефон, вышел следом за тобой и услышал это.

— Спасибо тебе.

Улыбка тронула губы Елисея. Его черные волосы немного закрывали глаза, от чего он одним движением руки уложил их обратно. Оставлять после такого случая девушку в одиночестве он не мог, поэтому подставив свой локоть, спаситель любезно предложил ей проводить до машины.

Бег одинокой испуганной девушки превратился в неспешный размеренный шаг. Она даже на мгновение забыла, что её дома ожидает взбучка. По дороге за непринужденным разговором, она услышала рингтон своего звонка. Альтернативный рок привлек внимание Елисея. На экране высветилось «папочка», от чего девушка обреченно взвыла и подняла трубку. Она зажмурила глаза, слыша грозные крики папы. Зная своего отца, девушка понимала, что собака лает, но не кусает, но почему-то в этот момент ей показалось, что сегодня настанет первый день, когда его угрозы отлупить ремнем все-таки станут реальностью. Когда крики отца прекратились, он бросил трубку, оставляя потерянную Ясению таращить свои голубые глаза-блюдца на попутчика. Елисей лишь коротко улыбнулся.

— Красивая мелодия.

— Одна из моих любимых песен. — Призналась девушка, чувствуя, как начинают гореть не только уши, но и щеки.

— Значит, твоя тема — альтернативный рок?

— Можно сказать и так. — Улыбка тронула ее губы. — А что ты слушаешь?

— Ты сочтешь это за подкат. — Хмыкнул Елисей, сунув руки в карманы и пиная попадавшиеся под его ноги камушки.

— Неужели?

— Ага.

— Нет ничего плохого в том, что ты слушаешь K-POP, — подшутила над ним Сенечка. Собеседник рассмеялся, а Ясения в очередной раз заострила внимание на то, что ей было приятно слышать этот звук.

— Обожаю молодых корейских мальчиков, — он поиграл бровями, вызывая смех у Ясении. — У тебя красивый смех.

— У тебя тоже.

Их глаза встретились, и они оба ощутили неловкость. Сами не заметив как, они дошли до белоснежной машины Ясении. Расставаться не хотелось, но расправа над непослушной дочерью ждать больше не могла.

— Спасибо еще раз, — произнесла Ясения, пряча глаза. Она теребила ручку свей сумки, пытаясь унять нахлынувшее на нее смущение.

— Теперь мне придется провожать тебя каждый день, — заявил защитник. Он сказал это не подумав, и теперь боялся, что его фраза будет воспринята в штыки, но этого не произошло. Девушка лишь улыбнулась.

— Пока.

Машина тронулась с места, разрывая их зрительный контакт. Первый учебный день начался насыщено. Она даже не ожидала, что начало её взрослой жизни примет такие повороты. Она чувствовала, как горело её лицо. Дома её встретил обозленный отец, который кричал так громко, что стены дрожали в особняке. Гошка и мама были выгнаны из кабинета отца. Он хлопал руками по столу, ругаясь на дочь из-за собственного волнения.

— У нас есть негласные правила, — говорил он. — Ты должна быть дома в девять вечера!

— Прости, пап, — только и повторяла девушка. Она чувствовала свою вину перед любящим отцом.

— Что ты заладила, как попугай! Ночью что угодно может произойти! Ты — молодая красивая девушка! Мне что, приставить к тебе охрану?

— Не нужно. Такого больше не повториться.

— Значит так, Ясения Лукоянова, — успокоившись, устало упал на свой стул отец. — Месяц под домашним арестом. Строго из дома в институт и обратно. А если ты и дальше будешь проявлять такое неуважение к нашим правилам, поедешь учиться в Англию, ясно?

— Я не поеду учиться на управленца, папа.

— Если мы идем на уступки, соглашаясь с твоим отказом принимать мои дела в будущем, то и ты, будь добра принимать наши условия. Ты не простой ребенок, Ясения. За тобой стоит многомиллионная компания. Наша фамилия на слуху, и я не позволю, чтобы ты связалась с какими-нибудь недостойными людьми.

— Ты мне не доверяешь?

— Я тебе доверяю, я не доверяю тем, кто находится вне стен этого дома.

Следом за отцом с дочерью решила пообщаться и мама. Роза

Михайловна была более сдержана, но повторяла почти все тоже самое, что и минутами ранее отец. Заезженная пластинка тое дело крутилась и крутилась, в конечном итоге, заставляя Ясению взбрыкнуть, хлопнуть дверью своей комнаты, прячась в стенах комнаты младшего брата.

— Я тебя предупреждал, — бросил брат, не отрываясь от своего компьютера, произнес брат. — Сказала бы мне хотя бы.

— И что бы ты сделал?

— Что-нибудь бы придумал. Не брошу же я свою сестренку.

Ясения обняла брата со спины. У них были типичные отношения брата и сестры. Они могли драться, ругаться, подшучивать друг над другом, но спустя мгновение ребята уже счастливо улыбались, обнимались и таскали наперегонки вкусности с кухни. И вот сейчас, Ясения почувствовала, что её младший брат был куда умнее старшей сестры. Он показывал свое волнение и поддержку.

— Только ты мне сегодня не высказал свои угрозы.

— А надо? — Улыбнулся брат.

— Не надо. — Она крепче его обняла, пожелала спокойной ночи и ушла в свою комнату.

Сегодня её мысли были заняты выразительным взглядом исподлобья Елисея. Эти глаза и улыбка преследовали девушку во сне. Смех парня эхом раздавался в голове, от чего она, переживая раз за разом сегодняшний вечер, смотрела в потолок и улыбалась.

Глава 2

Время быстротечно стекает по ладоням,

Оставляя влажные следы.

Пусть счастье радостно заслонит

Место, где есть только ты.

Osolio

«Забудь дорогу всяк сюда входящий», — табличка, которую повесила себе на дверь Ясения, когда ей было ровно столько же, сколько её брату Георгию, не имела глубокой истины. Ей попросту нравилась циатат из «Божественной комедии» Данте Алигьери. Но сегодня, прикоснувшись к дверной ручке, она впервые заострила внимание на смысле фразы. Она сняла бумагу с деревянного покрытия и зашла внутрь по-настоящему девчачьей розовой комнаты. Большая двуспальная кровать с балдахином в пыльном розвом цвете смотрелась ложей для Барби на фоне былых стен.

Прошла неделя с первого учебного дня. Пары казались занимательными, и она снимала каждый новый материал. Она сдружилась практически со всеми одногруппниками. Исключением была Виктория, — красивая брюнетка с острым, как кинжал, взглядом. Она была возлюбленной того самого Стаса, — парня, который осмелился вести себя грубо по отношению к Сенечке.

После выговора отца Ясения оказалась под недельным домашним арестом. Дом-учеба-дом, — такой был распорядок дня юной, жаждущей приключений девушки. Она обижалась на отца, — злилась, что отношение к детям у главы семейства было отличимым. Гошка разрешались многое. Он мог вернуться поздно домой или же вообще остаться на ночь у друга, часто ездил в поездки с группой, а вот Ясения довольствовалась домом. Она находилась в каменной клетке, который снаружи напоминал дворец.

Их дом был трехэтажным. Белый камень и коричневая крыша кричали о богатстве, к этому добавлялись такие же белые колонные в греческом стиле и огромный двухметровый кирпичный забор. У Лукояновых не было прихожии, — фойе, где по центру стояла внушительная фируга Мадонны. Она так нравилась маме, что заставляла бедную служанку Альбину до дыр тереть статую.

Но заточение в замке не омрачало ее дни. Их мог разукрасить парень с черными, как перо ворона, волосами. Елисей, который ляпнул, не подумав, обещание провожать ежедневно девушку от машины до двери аудитории и наоборот, теперь исправно выполнял свое слово. Ясения не противилась этому. Ей нравился парень. Он был весел и прямолинеен. Иногда выбрасывал острые шуточки, которые могли бы обидеть Сенечку, но она не обижалась, потому что сама любила для красного словца бросить несколько громких и отрезвляющих слов.

Сегодня пары закончились раньше обычного. Выходя из главного корпуса института, Ясения не обнаружила на улице своего друга. Это расстроило девушку. Она разочарованно вздохнула, пиная носом ботинка камущек и побрела в сторону припаркованной машине. Сегодня ей пришлось оставить свой автомобиль на подземной парковке, — все места возле истута были заняты дорогими машинами. Скорее всего, на каком-то факультете был открытый семинар.

Уже подходя к круглому бетонному зданию, напоминающему издалека шайбу, она краем глаза заметила движение сбоку. Подумав, что Елисей все-ж-таки успел на встречу, она обрадовалась. Но девушку ожидало разочарование, — буквально дыша ей в затылок, приближался не Елисей, а тот самый наглец. Она сжала челюсть от злости. Сердце застучало быстрее. Стас поровнялся с девушкой, оценивающе рассматривая ее внешний вид. Потом его зеленые глаза остановились на голубых глазах Сенечки. Он улыбнулся. Ясения продолжала молчать.

— Снова здравствуй, красавица, — низкий голос парня спазмом отозвался внизу живота девушки. — А я все гадал, когда же мне удасться поболтать с тобой без твоего охранника.

— Советую тебе забыть о такой возможности, — она вперила свой острый взгляд на него, подмечая, что Стас был хорош собой, очевидно, он этим пользовался. — Потому что такой никогда не будет.

— Да ладно, — протянул парень, преграждая дорогу Ясении. — Чего ты сразу выпускаешь когти? Может, тебе понравится мое общество.

— Я так не думаю, — она хотела обойти парня, но безрезультатно. — Что тебе нужно?

— Хотел с тобой подружиться. Ты не похожа на избалованную богатенькую сучку.

— Пропусти мне к машине, и мы спокойно разойдемся, — она подняла на Стаса усталый взгляд.

— Ну уж нет, — настаивал он, сунув курки в карманы джинс. Он сделал шаг настречу Ясении, и запах табачного дыма врезался в нос. — Я хочу узнать тебя.

Стас попытался остановить девушку, хватая за локоть. Ясения не ожидала его действий, и, не удержавшись, упала на парня. Она была так близко, что смогла разглядеть черные крапинки на его глазах. Стас ухмыльнулся, облизывая губы. Она попыталась вырваться из его рук, но парень крепко держал ее в своих объятиях.

— Отпусти, — прошипела она.

— Не противься, — прошептал Стас, чуть наклоняя голову, чтобы коснуться ее губ.

Но поцеловать девушку ему не удалось, — позади Ясении выросла фигура ее охранника. Лицо Стаса скривилось в пренебрежении, и он немного грубо оттолкнул от себя Ясению. Она тут же ощутила знакомый мускусный аромат парфюма и ее дыхание выровнилось. Осторожно отодвинув девушку в сторону, Елисей приблизился к Стасу. Его руки были сжаты в кулаки, и оппонент это заметил. Он ухмыльнулся.

— Что, бить будешь? — Хмыкнул Стас и получил кулаком в лицо. Он захохотал, а Елисей обозлился. Его черные глаза налились кровью. Он повалил парня на лопатки и бил, пока истуричный крик Ясении не заставил его поднять голову.

Сенечка была напугана, Стас смеялся, харкая кровью на бетонный пол, а Елисей тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Парень зажмурился, отбросил от себя соперника и медленно подошел к девушке. Он ругал себя за своб несдерженность.

— Прости, что напугал, — прошептал Елисей. Лукоянова взглянула мельком на Стаса и только покачала головой.

— Все в порядке, — сдавленно произнесла она. — Но насилием не решишь проблемы.

В этот день Ясении больше не хотелось ни с кем разговаривать. Она молча села в свою машину, оставляя двух странных парней внутри каменных джунглей. Дома ее ждали, как обычно, вечно ворчливая мать и озабоченный информатикой брат. Отец работал до поздна, ужин перенесли на восемь вечера, а после ее ждала гора книг по античной культуре.

На следующее утро Елисей стоял около входа в институт. Он послушно ждал Ясению, проматывая в голове очередные слова с извинениями. Когда девушка вышла из своего автомобиля и приблизилась к растерянному парню, все слова смешались в голове, и он глупо улыбнулся.

— Привет, — произнес Елисей, почесав затылок. — Прости меня еще раз.

— Будешь теперь до конца жизни извиняться? — Хмыкнула Ясения, встречая Лизу глазами. Она помахала ей рукой, девушка ответила тем же. — Может, пойдем?

Ребята вошли внутрь здания, сбрасывая со своих плеч верхнюю одежду. Высокие сапоки казаки Сенечки эхом отзывались по полупустым коридорам. Елисей молчал, Ясению эт тяготило. Уже возде аудитории, девушка тяжело вздохнула, поднимая свой голубой взгляд на парня.

— Пойдем после пар в кафе, — предложила она. Ей не хотелось, чтобы Смирнов мучился чувством вины. Лицо Елисея разгладилось, губы растянулись в улыбке.

— Согласен. Только плачу я.

Ребята расстались на несколько часов. Пары были длинными и скучными, — предметы, которые поставил деканат студентам, не были профильными, от этого тоска на лицах учащихся была видна каждому. Но скука в миг растворилась, когла Ясения вышла из стен инстута, замечая на лавочке сидящего Елисея. Парень вытянул ноги, облокотился на спинку скамьи и запрокинул голову, разглядывая что-то на небе. Это улыбнуло девушку. Она подошла чуть ближе, наблюдая за безмятежностью Смирнова. Громкий крик сестры встрепенул парня и заставил вздрогнуть Сеньку.

— Елисей, я домой! — Крикнула Лиза, не собираясь приближаться к ребятам. Она отсолютовала подруге и скрылась за остановкой.

Глаза Елисея нашли Сенечку. Он улыбнулся, согревая своей улыбкой сердце Лукояновой. Девушка переминалась с ноги на ногу, нервничая. Она пригласила Елисея на свидание, а поняла это только в середине дня. Парень поднялся с лавки, поровнялся с Ясенией и взял из её рук тяжелую сумку, набитую учебниками.

— Здесь неподалеку есть кафе с видом на реку. — Елисей протянул ладонь. — Пойдем?

Ребята приехали на место, заняли небольшой уютный столик рядом с понорамным окном. Атмосфера была расслабленной. Ясения кротко улыбалась на пристальные взгляды Елисея. Внутри Сенечки бушевали эмоции, которые она испытывала впервые. Живот сводило от волнения, ладошки вспотели, а глаза находили новые орнаменты в скатерти. Открытый заинтересованный взгляд Елисея ее смущал, заставляя щеки на бледном лице становится пунцовыми.

Елисея же привлекали небесно-голубые глаза Сенечки, которые скрывались за полуопущенными ресницами. Его завораживали ее движения: как она поправляла волосы, как прикусывала губу, мучаясь в сложности выбора в меню, как ее сосредоточенный взгляд цеплялся за новые блюда. Его веселила эта сосредоточнность. То, как она пытливо потирала лоб, словно это могло ей помочь. У нее был маленький курносый нос, чуть раскосые глаза и аккуратные губы. Длинные белокурые волосы едва доходили до поясницы. На солнце они отливали золотом, словно рожь в поле.

— Вы выбрали? — К ребятам подошла девушка официант с блоктоном в руках.

— Да, — вздохнула девушка, вымученно улыбаясь парню. — Мне капучино на кокосовом молоке и чизкейк Нью-Йорк.

— А мне черный американо и пару шоколадных маффинов.

Записав заказ, официанка удалилась с их поля зрения. Ясения с легкой улыбкой на лице смотрела в окно, а парень любовался ею. Порой не нужны слова, чтобы понимать друг друга. Елисе казалось, что он понимал, что творилось в голове девушки. Очевидно, там была учеба, родители и он сам. И сегодня Смирнов оказался прав. Елисей смотрел на румяные щеки девушки и улыбался, понимая, что в его сердце случилась революция. Ему захотелось протянуть к ней ладонь и коснуться ее мягких, как шелк, волос. Он так и поступил. Ясения вздрогнула, поднимая на него встревоженный взгляд. Открытость взгляда Лукояновой и легкая надежда дали ему понять очевидную вещь. Ялисей влюбился в жту крохотную особу с первого взгляда. Она была очаровательной, и смогла очаровать даже такого сухого и неприступного парня, как он.

— Ты мне нравишься, — выпалил Елисей. Ясения сжала салфетку, теряясь в его глазах. — Я смутил тебя?

— А ты прямолинейный, — хмыкнула Ясения, чувствуя, как горят ее легкие. Он тоже нравился девушке, но бросаться словами она не хотела.

— Ты, вроде бы тоже, — ответил Елисей, перемещая своб ладонь на ее руку. Его большой палец выводил узоры на тыльной стороне ее ладони, а по телу девушки победали мурашки.

— Да, но… — Елисей рассмеялся. — Расскажи, о чем ты думаешь?

— Я хочу узнать тебя.

Бесспорно, девушка немного знала парня. Знала, что он любил альтернативный рок, любил абстракционизм и историю, несмотря на то, что пошел учиться на программиста. Она знала, что его любимый напиток, — черный кофе, что он в восторге от хоккея, и много раз уже пересматривал «Острые козырьки».

— Тогда сыграем с тобой в игру, — улыбнулся Елисей. — Я буду отвечать тебе двумя предложениями, а ты угадывать, какое из них правдивое. Угадаешь, я буду должен тебе желание, нет, — ты мне.

— Какое у тебя хобби? — Спросила Ясения, делая глоток горячего кофе, которое только что принесла официантка.

— Я люблю лошадей. Стараюсь каждые выходные посещать конюшнню. — Елисей откусил свой маффин. — Или я занимаюсь волонтерством.

— Второе?

— Угадала, — улыбка снова тронула его губы. — Каждый вечер я с семьей выезжаю на пункты выдачи еды бездомным, а в вызодные мы посещаем приюты для животных.

— Это очень благородное дело! — Восхитилась Ясения. — Если представиться возможность, возьмешь меня с собой?

— Конечно. Давай второй вопрос.

— Кто твои родители?

— Они профессоры. Мама — преподаватель в соседнем институте по экономике, а отец — кандидат наук в области биологии.

— Я так понимаю, тебе достались мамины гены? — Спросила Ясения, не обращая внимание, чо ей не предоставили второго варианта ответа.

— Определенно, — кивнул Елисей. — И внешность тоже. Хотя по всем отцовским прогнозам я должен был быть копией папы. А у тебя есть младшие брат или сестра?

— Брат. — Вспомнив о Гошке, Ясения ухмыльнулась. — Иногда мне кажется, что он старший. Или приемный, — она захихикала. — Гоша очень умный мальчик. Ему пятнадцать, а он уже во всю помогает отцу. Возможно, это еще потому что папа терпеть не может компьютеры.

–Как тебя занесло в историю? — Удивился парень. — У тебя же прямая дорога в бизнес.

— Моя бабушка была историком, — пожала плечами девушка. — Она работала до приклонного возраста, пока с почетом не ушла на пенсию. Я все детство, пока родители пропадали на работе, жила у нее. Мы тогда жили в небольшой двушке в спальном районе вместе с ней. — на взглянула на вид из окна, замечая, как лениво шли теплоходы по Волге. — У нее в комнате была огромная библиотека. И почти все книги исторические. — Ее голубые глаза нашли глубокую ночь Елисея. — Отсюда и проявилась моя краеведческая жилка.

— А ты интересная девушка, Ясения. — Парень не сводил взгляда от смущенной девушки. — Видимо, это тебя и отличает от остальной массы. А еще ты куда милее моей сестры. — Он хитро заулыбался, словно Лизка могла его услышать.

Ясения рассмеялась.

— Почему ты так смотришь на меня? — Не выдержала девушка. Лукоянова и без того уже была красная, как помидор.

— Ты красивая, и мне нравится на тебя смотреть, — просто ответил Елисей. Девушка хмыкнула.

— Порой твоя прямолинейность меня обескураживает, — буркнула она, отводя взгляд на реку. Она не могла выдержать такой настойчивости.

— Но это куда лучше, чем хранить в себе.

— Ты говоришь, как мой папа. — Снова захихикала Лукоянова. — Сколько тебе лет?

— Двадцать один. — Ответил Елисей, и Ясения нахмурилась. Двадцать один год, а он только еще на первом курсе.

— Ты пропустил год?

— Два. — Елисей отпил немного кофе. — Улетал во Францию к бабушке. А почему ты поступила позже?

— Мы часто переезжали, когда я училась в школе. Жили не только в России. Поэтому, так вышло, что пришлось поступить на год позже.

— Будут еще вопросы? — Лукоянова лишь покачала головой в знак отрицания. Время было уже много, и ей нужно было возвращаться домой. Второго домашнего ареста ее сердце не выдержит.

— И за кем победа? — Вспомнив об игре, спросила Сенька.

— Твоя победа, — его рука снова накрыла руку девушки. — Победа всегда будет за тобой.

«Она входила в калитку один раз, а биение сердца до этого я испытывал не менее десяти…»¹, — черные буквы на белоснежной бумаге были напечатаны чернилами и выплюнуты принтером. Девушка изучающе всматривалась в надпись, словно быталась найти что-то между срок. И, казалось, она находила.

Когда Елисей смотрел на новую студентку, начиналась аритмия. Ей нравилось в нем все: улыбка, запах, голос. Ей нравилось наблюдать за эмоциями на лице Смирнова, нравилось то, как уверенно он вел её автомобиль. Она растворялась в парне, чувствуя нехватку их разговоров в разлуке. Это удивляло. С момента их знакомства прошло не больше двух недель.

Она боролась с желанием набрать его номер, который могла бы с легкостью узнать у Лизы. Нет, пусть Елисей сам звонит. Первый шаг она уже сегодня сделала. Грызя ластик на кончике карандаша, ей в голову пришла интересная мысль.

Она нашла в своих закромах небольшой листок бумаги, напоминающий пергамент, взяла перьевую ручку, ощутив себя леди из девятнадцатого века, которая строчила письма возлюбленному. Она писала о том, что хотелось сказать сейчас Елисею. Например, что она была рада познакомиться с ним, узнать его, или что ее до мурашек интересует та благородная часть его жизни, или что ей катастрофически мало времени, проведенного вместе.

Когда девушка закончила писать, она оставила небольшую кляксу в правом углу письма, завернула пергамент конвертиком, припечатывая расплавленным воском и небольшой печатью. На душе был легко и тепло. Улыбка не сходила с лица до позднего вечера. Ужиная за большим круглым столом, где каждый вечер всегда собиралась вся семья, Ясения не слышала ни слова из разговоров родителей. Её мысли были далеки от дома.

— Дочка, ты нас слушаешь? — Громко спросил отец, теряя свое терпение.

— Прости, папа, — потупила взгляд девушка. — Что ты спрашивал?

— Я спрашивал, как ты смотришь на то, чтобы перед новым годом поехать в Альпы.

— Ты же знаешь, что я поддержу любое твое решение.

— Папина дочка, — закатил глаза брат. — Или подлиза.

— А ты приемный, — девушка по-детски высунула язык. Гошка бросил в сестру салфеткой.

— Дети, — понизив голос, прошипел недовольно отец.

— То, что лежит на столе, — ворчала мать, — неприкосновенно! Это богохульство, — разбрасываться предметами со стола. Вас что, не воспитывали?

— Прости, мам, — хором ответили дети, опустив глаза в тарелки.

— Кстати, к нам присоединиться семья моего парнера по бизнесу. У Милославских есть сын, он на пять лет старше тебя и учиться в том же институте. Может, ты слышала про него? Стас Милославский.

— Нет, — подумав, ответила Сенечка. — Не слышала о таком.

— Их семья приедет к нам в гости в эти выходные на ужин. Тут и познакомитесь. Парень не плохой, но немного избалованный.

— Семья Лукояновых и семья Милославских, — жгучая смесь. — Хмыкнула мать. Надеюсь, вы найдете общий язык и не переубиваете друг друга.

— А с кем я не находила общий язык? — Удивилась Сенька.

— Со мной, например, — вмешался брат. Из-за переходного возраста он жутко раздражал сестру, правда меньше она его любить не начала.

Ужин закончился, и девушка упала на кровать. Она взяла в руки телефон, строча сообщение Лизке. Девушки неплохо стружились за жти недели. Сидели всегда вместе, находя общие темы для разговоров. Несмотря на то, что у Елисея и Лизы была разница в два года, они были очень похожи.

«Как ты?» — прислала Ясения подруге и получила быстрый ответ.

«В каше», — ответила она со смеющимся смайлом. — «Мой брат придурок».

«Все братья придурки», — прислала Сенечка. — «Мой считает меня папиной подлизой, а у тебя что?»

«Мой из-за шутки про тебя и него облили меня кашей!» — Лиза прислала злой смайлик, а Ясения громко рассмеялась. — «А сейчас он показывает мне язык».

«Вы милые», — заметила девушка.

«Ох, нет! Я пойду смывать с себя манные комочки!», — Лукоянова продолжала заливаться смехом. — «Придурок!»

Ясения закрыла глаза и утонула в сладком сне. Они были во Франции, посреди фиолетового поля. Счастливые и свободные. Шляпка с пшеничной головы слетела, но Лукояновой было все равно, — она пряталась в кольце рук высокого парня, чьи волосы были чернее ночи.

Это был первый сон, в котором фигурировал Елисей. С этого дня он больше оставлял ее даже ночью.

Примечания

1

Отрывок из книги «Мастер и Маргарита» М.Булгакова