Тринадцать странных рассказов. Сборник фантастики

Mary N

Светлые, грустные, странные. Иногда спасающие жизни и меняющие к лучшему, а когда-то усложняющие и ведущие в неожиданном направлении. Таинственные, мистические, обычные, честные… разные. Они здесь. Они таятся на листах книги. Просто странные встречи молодых людей: парней или девушек. Просто «Тринадцать странных рассказов».

Без продолжения

Депрессивная, замкнутая, необщительная. Люсия чуть было не свела счеты с жизнью, и теперь вынуждена ходить на занятия с психологом. Но от этого ее жизнь не становится лучше. Только разве она может подумать, что светлая улыбка одного парня отпечатается у нее в памяти? Только разве она может подумать, что эта улыбка изменит ее жизнь до неузнаваемости?

Запись первая

Я не хочу это обсуждать. Не хочу, и не хотела. Только придется — меня заставили. Отец. Хотя его тоже можно понять.

Я сегодня была у психолога — доброжелательная женщина, только, наверное, она так с каждым своим клиентом, больше пока сказать не могу. Она сказала, что это просто диалоги — так надо, он сказала, что эта «работа» нужна — и в первую очередь мне… Она спрашивала, зачем я так сделала? Зачем? И что я ответила? Почти ничего. Ведь я не разговорчива с посторонними. А как мне ее еще называть? Ведь я вижу ее второй раз, не считая той больницы.

Отец связался с ней после выхода оттуда. Он непреклонен. Он старается быть мягким, только не в этом вопросе. И что? Наверное, он просто боится потерять меня. По крайней мере, так говорит психолог — миссис Грей. Да, а еще она сказала, что эти «занятия» обязательны, ведь ей нужно следить за моим состоянием.

Состоянием…

Я знаю, что я сделала, вернее, хотела. Но я не хочу это обсуждать. В мои двадцать мне даже не хватило ума выпить в два раза больше таблеток, чтобы избежать этих встреч…

Хе, депрессивная? Настолько? Забавно! Или в наше время можно и нужно быть абсолютным оптимистом? Чтобы не замечать всего… В мои двадцать мне хватило ума это понять, что я не хочу так жить. ТАК. Когда все окружение готово от тебя что-то иметь. Мир стал плоским. Миром правят деньги. И лучше, когда они есть, ведь если их нет, придется вертеться в два раза лучше. Да. Как моему бывшему «дружку», он сделал это, он замкнул этот круг. И дело лишь в том, что мой отец не из бедных, как, получается, и я. И надо было держать язык за зубами, хотя раскрутить меня не на любовь, а на деньги оказалось слишком просто.

Что ж, теперь перевод в другой универ, переезд в новый район и… эти встречи.

Неделю назад мы с отцом въехали в эту квартиру. Она не хуже старой по ценнику, и скучать по прошлой я тоже не намерена. По крайней мере, на этом настаивает миссис Грей. Вторая встреча прошла так же как и первая — она много говорила, спрашивала и записывала в свою синюю тетрадь.

Мне досталась просторная светлая комната с широкими окнами и видом на парк. Хороший район. Хорошая квартира. Хорошие деньги. Но отец готов пойти на это — ведь его единственная дочь чуть не свела счеты с жизнью. Он любит — наверное, единственный человек, которого можно так же любить. Не боясь. И не бояться — он не предаст. А если? Нет! Ведь тогда все потеряно. И мир еще хуже, чем даже сейчас я думаю.

Я снова зашла в свою комнату и посмотрела в окно. Издалека был виден университет.

«Да, завтра мне туда дорога!»

«Третий курс, новые занятия!»

Отец так же решил все проблемы с тем, что я пропустила первые две недели.

«Уважительная причина — думаю, без его связей там не обошлось! Но это не мое дело.»

«Буду просто держаться особняком!»

Я не хочу заводить новые разговоры, связи, общение… Все, зачем я там, это занятия и учеба. Все! Лишь только то, что даст мне диплом и возможность доказать отцу, что я на что-то способна.

Я хорошо училась в школе. Первый курс универа я закончила на отлично. И так было бы и со вторым, если бы не… Но преподаватели пошли на встречу — я также сдала все заочно. И пусть я там больше не появлюсь, меня запомнили как способную ученицу.

«Хе — отлично!»

Что? Оптимизм? Два разговора с миссис Грей пошли на пользу? Не думаю!

«Отлично! Теперь моему «дружку» никто не поможет с практикой и лабораторной!»

Я не хочу говорить, что у меня нет подруг и друзей. Потому что это еще одни депрессивные мысли.

«Больше оптимизма — тебе нужно учиться превращать все в положительные стороны».

Я не хочу говорить, что в свои двадцать мои единственные взаимные отношения оказались не взаимными, и это привело к тому, к чему привело.

«Новые люди — больше общения! И ты поймешь, что жизнь широка, и на этом не заканчивается!»

И да — я не хочу говорить, что мой сексуальный опыт заканчивается несколькими поцелуями.

«Наверное, это к лучшему. Никогда не знаешь, где тебя найдет нужный тебе человек!»

…

«Слишком много слов!»

«Третье занятие с миссис Грей, и она лезет слишком близко к сердцу. К тому, что сокровенно. У нее есть туда допуск?»

«Через час новые занятия, а я не могу отойти от этих бессмысленных разговоров!»

Что ж, пусть так — так легче отцу. Легче знать, что все нормально. Уже. Или нет. Или не будет. Пусть так… Время покажет.

Запись вторая

Я держалась молодцом на этих лентах. Перед первой наша куратор представила меня перед группой — только что с того? Я же все равно не хочу заводить новых знакомств.

— Люсия Хант! Да можно просто Люси!

«Хоть Ли! Все равно я запишу Ваши имена в тетрадь, а после вручения диплома забуду!»

— Она перевелась из другого универа, прошу любить и жаловать, — добавила куратор и указала на свободное место, а после шепнула, — если будут вопросы, обращайся!

Я согласно кивнула.

Занятия пролетели довольно быстро, достаточно было слушать только преподавателей, а не этот шепот за спиной. Несколько раз меня спрашивали по теме, я уверенно отвечала, за что получила несколько «плюсов». Что ж, предметы я знала на «ура!» — еще бы, мои занятия в больнице не прошли даром.

Когда отзвучал последний на сегодня звонок, я быстро собралась и выскользнула в коридор. Несколько вопросов за спиной — только мне было наплевать, я лишь отвечала нейтральной улыбкой.

На улице была теплая осень. Но не то чтобы я не любила это время года, скорее, оно навевало еще бОльшие депрессивные мысли. Мысли, от которых приходилось держаться подальше. Мысли, которые следовало контролировать, или вовсе обращать в полную противоположность. И миссис Грей следила за этим. Следила.

«Теперь еще больше контроля! — еще одна пессимистичная мысль, — и как не быть им в этой ситуации!»

Я посмотрела назад — группы студентов постепенно рассасывались по коридору.

«Домой!»

Я надела наушники, и быстро зашагала к входной двери, что ж — я выдержу, чего бы мне это не стоило…

— Эй! — дверь резко распахнулась и двое парней чуть не сбили меня с ног, — осторожнее!

— Даа, прости, прости, — прокричали они на бегу.

Я резко обернулась — они уже скрылись за очередным поворотом коридора.

На улице было светло. Еще светло. Хотя надо же искать плюсы? Не думала, что придется. И ленты второй половиной дня скоро будут заканчиваться в полной темноте. Осталось подождать два месяца.

— Эй! — сзади крикнул какой-то парень.

Знакомый? Нет? Наверняка своей девушке — поцелуи перед прощанием? Когда-то и я была не против этого…

— Подожди! Люси! Люси!

Я обернулась, он назвал мое имя, только он же не ко мне? Я не была с ним знакома? Я ведь не обращала внимания на лица — не запоминала их. Просто парень, просто девушка. Только он шел ко мне.

— Ну наконец то! Люси?

— Да, а мы разве знакомы?

— Конечно, — парень развел руками, будто ждал какого-то ответа, — мы же теперь в одной группе, не помнишь?

— Нет, но… так зачем я тебе?

— Вот, держи, ты уронила, — он протянул руку, — думаю, это твое.

Я поспешно протянула ладонь, и на ней оказался мой черный браслет с вышитым именем «Люси!».

«Что ж, начало так себе — чуть не потеряла самое дорогое!»

Я скромно улыбнулась, взяла браслет и зашагала по улице. Только парень все еще стоял на месте.

— И все? Так просто? Даже спасибо не скажешь?

— Спасибо! — я быстро обернулась, а затем заспешила к своему новому дому.

Всю дорогу я думала об этой осени, вернее, я старалась не думать — просто погружаясь в музыку. Мелодичные мотивы, любимые, даже грустные. Только грусть не шла мне этой минутой. И когда именно «эта минута» стала моим настроением? Когда я нажала на «стоп» я поняла в чем дело — в моей памяти отпечаталась светлая улыбка этого парня.

Запись третья

Следующий учебный день пролетел так же как и предыдущий. И Все. Теперь осталась еще N-ная тысяча таких же. Я так же шла по коридору, учитывая ошибки прошлого.

Осень. А я ведь не заметила как этот день стал уже короче предыдущего — несколько минут, секунд. Именно они лишали меня части света. И что? Люди говорят, что «светлые согреваются светом изнутри!» И как? Пишут, что «даже в темные времена можно увидеть свет, если не забывать к нему обращаться!»

«Да уж!»

«Выходит, что теперь я не из их числа»

«А была?»

Сегодня миссис Грей задавала новые вопросы. Опять что-то писала в синей тетради, хотя мне надо ходить за ответами далеко — она не считает, что мне становится лучше. Не считает. А я? Я так же молчала, выдавая лишь односложные ответы.

Вообще от этого будет лучше?

Я снова вышла на улицу — только кто знал, что, говоря «ТАК ЖЕ как и предыдущий», можно было ожидать этого?

Тот парень стоял у входа. И он оживился, снова увидев меня.

«Ты уверена, что будет ЛУЧШЕ?»

— Привет, — светлая улыбка блеснула на его лице.

Я улыбнулась, но лишь из вежливости.

— А ты не сторонница заводить разговоры, — он подошел ближе и протянул руку, — Я — Эндрю.

«И что ему от меня надо?»

«И что мне теперь делать?»

— Эндрю, что ж, приятно, — торопливо произнесла я, — но, знаешь меня уже ждут дома…

— Ты же туда? — парень показал на стоящие высотки моего района, — мне тоже! Не хочешь прогуляться?

— Эндрю, мне пора!

— А ты странная… Люси.

Я оглянулась — снова светлая улыбка. Снова СВЕТЛАЯ. Настолько, что я нарушила свои законы. Я решила ответить. Да и в конец не думает же он, что я не в силе поддержать разговоры?

На следующий день миссис Грей снова спрашивала о моем состоянии — она так всегда, ей нужно это — какие то психологические тесты… я ответила так же — односложно и тихо. Только она ведь не ждала продолжения? Того, что я тоже что-то спрошу. Первый раз! Только я ведь тоже не ждала продолжения? Как и того, что «этот» Эндрю опять будет ждать после лент?

— Вы говорили, что «нужный человек сам может меня найти», это так? Или это просто мысли для подбадривания? — начала я тихо и медленно, — Как думаете Вы?

— Я верю, что это именно так — я верю в то, что жизнь не просто посылает нужные нам сигналы, она дает нужных людей в необходимое нам время, — миссис Грей нейтрально улыбнулась и сделала пометку в тетради, — ты начала задавать вопросы — это хорошо.

Я не помню, что говорила миссис Грей после. Не помню. Просто мысли, еще и еще одни. Небольшая дискуссия — но она была рада и этому, по ее улыбке было видно, что она довольна. Мной. Или моим состоянием. Не все ли равно?

Не знаю, зачем я задала эти вопросы — наверное, мне было важно это. То, о чем я думала. То, о чем я боялась сказать вслух — что Эндрю может занимать мои мысли.

«Зачем? И как? Я вляпываюсь опять почти в ту же историю»

Странная мысль — только для чего мне это общение?

Нужное решение — только для чего мне продолжать его снова?

…

Конец учебной недели и выходные — в группе обсуждали очередную вечеринку. Меня спросили пару раз «Как я?» — я сказала, что занята… Да и одногруппники уже теряли интерес ко мне — они понимали, что я не особо «подвижна». Отлично — то, что я и добивалась.

«Не трогайте меня, и я Вам буду благодарна!»

Да? Но только не Эндрю. Нет? Или я еще не решила, что с ним делать?

Пару раз я быстро встречалась с ним взглядом — нейтральная улыбка. Нейтральная. Другая. Не светлая.

Так что же? Что делать?

«Просто собрать все тетради в рюкзак и идти домой!»

Я вышла на крыльцо, осенний ветер — прохладный, но еще приятный. Последние дни, когда можно насладиться этой уходящей до следующего года теплотой. А она вернется? И нет ли у кого сомнений, что именно так и будет?

Я не хочу говорить, что я не такая как все — это не так. Я не хочу говорить, что я очень странная, ведь у меня просто проблемы. Но… Разве этого никто не видит? Или… не чувствует? Ведь в один день, месяц или год этот обычный ритм может сбиться (ведь может?) и не вернется на «круги своя»? Что тогда Вы скажете? Что зима стала новой частью жизни? Или что придется привыкнуть к новому ходу событий?

Я не хочу об этом думать. Не хочу. Но ассоциации так или иначе толкают меня к этим темам. Что если я сама сбилась с «этого круга событий», и мне никак не примкнуть к своему новому лету? Что если его и не будет? Что если меня ожидает вечный холод?

Я оглянулась по сторонам — Эндрю уже по привычке стоял на «нашем месте».

«Хе! Нашем!»

«И с чего я решила, что так может быть всегда?»

«Не думаю! Но нужно кончать с этим общением!»

— Привет! — Эндрю по привычке растянулся в светлой улыбке, — снова я.

— Привет! — я попыталась изобразить уверенность, — знаешь, не нужно так больше делать — это лишнее. Я имею в виду, ждать меня.

Не хотела говорить, что я не верю в такое общение. Не верю в такие встречи. Что жизнь научила меня не верить. Что люди научили меня не верить в них. Не верить. Так просто. Просто два слова. Но что я могла сказать? Чтобы быть еще более странной? Чтобы снова довериться?

Я не хочу доверять людям. Я не хочу, чтобы люди доверяли мне. Ведь я только за себя. Только за свою правду. И что будет с ними? И что будет дальше? Мне наплевать! Как и на то, проведу ли я этот вечер в одиночестве или нет.

Я посмотрела на Эндрю. Он опустил голову, а, когда поднял, на его лице снова появилась светлая улыбка. Даже теплая.

— Ты же ничего не знаешь.

— Ты обо мне? — парень протянул руку, — так, может, стоит узнать?

Странные мысли. Странные желания. Но наша единственная недолгая прогулка отозвалась приятными воспоминаниями у меня в мыслях. Приятными. Единственными такого окраса за долгое время.

Вы когда-нибудь чувствовали близость душ с каким-то человеком? Когда можно понять с полуслова или вовсе с полуулыбки? Когда все становится проще и понятнее? Некоторые называют это «легкостью в общении», некоторые «родственностью душ»… Но не я. Я не верю в такое. Не верю.

— Над тем или иными чувствами нужно работать, это каждодневный труд, — на один из недавних вопросов миссис Грей я отвечала по привычке так же, нехотя, — более того, очень сложно в наше время найти человека, которому сможешь довериться без остатка.

— Да? А ты пробовала?

— Пробовала.

— Расскажи мне об этом, — миссис Грей сидела напротив, я быстро посмотрела на нее, но я не хотела этого делать. Ведь я не люблю запоминать тех, кого вскоре придется забыть. Я встретила ее взгляд, и отвела свой, — Люсия, хорошо, на сегодня все.

Я вышла от нее с еще одними депрессивными мыслями. По крайней мере, она сказала бы так. Направилась на учебу. Это было несколько часов назад. Да? И что теперь? Я стою рядом со входом в универ, а тот, кого я тоже хотела так же легко забыть, стоит рядом. И забыть теперь не получится. Ведь… его улыбка врезается мне в память как яркая вспышка!

Что ж, просили ли Вас когда-нибудь об еще одном шансе? А Вы?

А спрашивали ли Вы себя, дать ли этот шанс человеку, которому и шансов то Вы не давали?

Да и вообще зря я об этом обмолвилась на завтра миссис Грей.

— У тебя появился друг? — она слегка наклонила голову и улыбнулась, — какой он? Расскажи о нем.

Она снова сыпала вопросами. Но что я могла сказать?

Неужели то, что было на самом деле? Что я чувствую эту чертову «родственность»?

Запись четвертая

Я снова вышла на улицу после занятий. И Эндрю снова ждал меня. Это стало приятным постоянством.

Прошло около двух недель с первого знакомства, и мы не пропускали ни дня. Просто было приятно говорить с ним, просто идти и болтать. Вы понимаете? У меня давно такого не было.

Миссис Грей говорит, что это знакомство мне на пользу, что меня «лечит» такое общение. Но это, конечно, глупости. Просто… если на душе становится легче и приятнее, это отражается во всех сферах человека, и это ведь просто общение. Ни к чему не обязывающее.

Я не знаю, привязываюсь ли я к этому парню или нет. Просто не хочу об этом думать. Просто не хочу.

Сегодня было холодно на улице для первых дней октября, но я согревалась приятным общением. Да и эта улыбка — я была погружена в нее, словно загипнотезирована ею как манящим маяком. Маяком, который источал свет для тонущего корабля.

Была ли я таким кораблем? Сложно сказать. Но одно я знаю точно — она спасала. Спасала от холода осени, и этого было достаточно.

— Люси, так ты тоже меломанка? — протянул Эндрю и снова улыбнулся, — не думал, что так бывает?

— Так?

— Ну да, — легко засмеялся Эндрю, — что кому-то они тоже нужны — мои заслушанные до дыр треки!

— Выходит, что да — конечно, им не сравниться с моими, но… твои треки тоже в топе! — я тоже легко улыбнулась, забавно, этот парень заставлял меня смеяться. Заставлял делать так, чтобы на моих губах сияла улыбка. Это было невозможно. Невозможно… или я так думала до сих пор? — зато то, что ты скинул мне вчера — было очень даже!

— Хм… даже так? Тогда я знаю, что скину сегодня!

— Буду ждать!

— Так зачем? Зачем ждать? Я прямо сейчас и скину! — Эндрю достал свой смартфон, и уже через секунды я получила его трек. Приятно — этот парень радовал меня музыкой каждую нашу прогулку. Странно — он радовал меня и близостью душ, — сделано!

Я заулыбалась. Эта была знакомая мне музыка — немного пессимистичная, даже безысходная, но… было в ее конце что-то запредельно светлое и позитивное! Я быстро посмотрела на Эндрю — в моей памяти всплыла картинка жизни, когда я слушала эту музыку… эта была больница, сразу после… Отец все таки выпросил мне плеер, хотя ему не рекомендовали. И это было спасение… Но не сейчас! Сейчас же эта музыка снова напомнила мне о всех мыслях и днях этой реальности. Я опустила глаза.

— Люси, все порядке?

— Да, просто… так просто.

— Понимаю. Если хочешь, можешь не говорить. У всех есть свои секреты.

Я мотнула головой — это было даже не секретом, это было моей реальностью жизни. Просто Эндрю каким-то случаем стал нарушать ее ход. Настолько! Знала бы я! Да и сказать я тоже могла — все равно это скрывать не собиралась, только… это ведь ничего не могло изменить? Или я на это надеялась?

— Просто… воспоминания.

— Наверное, не очень приятные…

— Ну, да… Так у тебя они тоже есть?

— Что?

— Секреты? У тебя тоже они есть?

— Да, но… я тоже думаю, что ты поймешь — ведь я не хочу о них говорить.

Я снова заулыбалась.

— Так, может, расскажем друг другу о них? — странная дерзкая мысль, пришедшая мне в голову меняла направление моих желаний, — так что?

— Обязательно! Только не сегодня. Сегодня у меня другой секрет заготовлен.

— Да? И какой же?

— Хочу тебя с сестрами познакомить, — Эндрю заулыбался особенной светлой и теплой улыбкой, наверное, они многое для него значили, — если ты, конечно, не против?

— А ты всех своих знакомых водишь к ним на знакомство?

— Нет, ты первая! Просто решил — не поздно ведь начать? Пока еще это можно?

— Пока можно? Ты о чем?

— О том, что… скоро мы все разъедемся, они уедут в другой город. Их ничто не будет здесь держать.

Я пришла домой позже обычного. Меня встретил взволнованный отец. Я направляла ему сообщения, что просто задерживаюсь, но он, как всегда, дожидался и переживал. Я сказала, что меня проводили. Я сказала, что все хорошо, что это просто друзья. Он обнял меня и ушел в свою комнату. И я осталась одна. Скорее, наедине со своими мыслями.

Я обдумывала сегодняшний вечер — он был светлым и «живым», и я даже поймала себя на мысли, что я сама становлюсь живее с каждым днем. Будто, наконец, теплая весна нашлась и открыла двери и в мое сердце.

Элиза и Элис были старше Эндрю на три и два года. И их отношениям можно было бы позавидовать. Когда-то маленькой девочкой я строила сказочные модели семьи моей мечты. В ней не было место недопониманию и лжи. Но это были детские фантазии, ведь позже я осознала, реальность была намного жестче и сложнее… Но это лишь слова. Каждый может написать или сказать, что угодно. Это может тронуть или пройти мимо, это может заставить задуматься или вовсе «не зацепить», только пока ты сам не почувствуешь что-то на себе, ты не почувствуешь важность проблемы «во всей силе». Сейчас я говорю эти слова, сейчас их чувствую и принимаю все их боль и ответственность, и мне почему-то кажется, что эта семья Эндрю соответствует некоторым моим идеалам детства.

Элиза и Элис были похожи на Эндрю, по крайней мере, темные волосы и глаза выдавали их сполна. И они очень любили друг друга, дорожили друг другом — так тепло это было наблюдать со стороны, я имею в виду за счастьем семьи, с которой просто столкнулась на своей жизненной дороге. Да, и больно. Что сама не имеешь или не можешь иметь такой же. Когда-то мне сказали, чтобы «я дорожила тем, что есть», но я почему-то не верю в эти учения. Ведь я идеалист. Бесконечный семейный идеалист и фанатик. Тот, который не достигнет этого своего желания. По крайней мере, не в этом времени.

Запись пятая

Я не хочу об этом говорить. Не хочу. Что мне снова и снова приходится ходить на эти беседы к миссис Грей. Это мне не нравится. До ужаса. До боли. Но я терплю. Потому что так легче человеку, которого люблю. Отцу. Он каждый раз с приятной улыбкой спрашивает меня о том, как прошла очередная встреча. Он каждый раз с такой же улыбкой нежно целует и обнимает меня, и уходит. Но я знаю — он надеется. Бесконечно и даже обессиленно. Он надеется, что когда-нибудь этим встречам можно будет сказать «Хватит!», он надеется, что я смогу войти в нормальное русло жизни… Что «Все будет хорошо!»… Вот такая важная фраза, заставляющая некоторых вставать по утрам, некоторых не спать ночами… а меня снова идти на встречу с миссис Грей.

— Доброе утро, Люси! Расскажи как ты сегодня?

— Здравствуйте! Я? Хорошо!

— Расскажи, почему ты себя так чувствуешь? — настаивала миссис Грей, она, как всегда, легко улыбалась и иногда что-то записывала в свою тетрадь.

— Потому что просто так чувствую.

Знала бы она, что я вчера улыбалась, хотя нет — что я вчера смеялась от души. Этот парень и его сестры смешили меня. Просто, легко и невесомо. А неделю назад я бы не сказала, что такое возможно! Не сказала бы! А теперь я снова жду этой встречи — вернее, я жду, когда у меня закончится эта встреча. Ведь я бесконечно зла, что мне приходится быть здесь. Бесконечно зла. И почему я это не могу сказать?

— Люси! Ты слышишь? О чем ты сейчас задумалась?

— Я… я хочу уйти отсюда. Мне здесь не нравится.

— Хорошо, что ты это говоришь. А почему тебе здесь не нравится? Что не нравится?

— Потому что здесь все отталкивает меня, я здесь не по собственному желанию. Только не пишите об этом в тетрадь, и да — не надо говорить «давай поговорим об этом!», хорошо?

Миссис Грей улыбнулась. Она отложила свою тетрадь и села рядом со мной.

— Что ж, я вижу, что тебе и в правду лучше. Давай сделаем так — я тебя отпущу сегодня, но с таким условием — в следующий раз ты попробуешь мне рассказать больше о том, что сделала за эти минуты? Будем считать это твоими домашним заданием!

…

Я не хочу это обсуждать. Мне больно. Мне БОЛЬНО. И точно уж не хотела. Только это нужно — выговориться и, в первую очередь, мне… Я просто сделаю то, что советовала миссис Грей, когда именно так плохо и невыносимо больно. Ведь я хочу жить. Я хочу жить. Дальше. Я буду плакать, или нет… хотя, скорее, все таки, да. Для самой себя просто запишу эти переживания недавнего месяца… В записях. Просто в записях. Пусть так…

Я вышла от миссис Грей — хотя нет, я выбежала. Я вылетела. Мне хотелось улыбаться. Жизнь наконец, давала зеленый свет, и не давила по тормозам. Я думала о встрече с Эндрю.

Но он не появился. Ни на занятиях ни потом. Его не было. Его НЕ БЫЛО. И как мне было понять всю иронию этих слов? И как мне было понять, что «без продолжения» останется все наше знакомство?

Я спрашивала о нем его друзей как бы невзначай. И просто в открытую, когда прошло три дня. Я не думала и не могла о чем-то думать. Эта загадка СВЕТЛОЙ улыбки давила, я не могла иначе.

Это сводило с ума — неужели опять по тому же кругу? Это разрывало пополам — неужели что-то могло случиться? Наверное, почти единственная мысль, иронично спавшая меня от безвыходного положения.

А потом я просто решилась. Я просто и снова решилась. Я должна была — иначе и не было выхода. Я просто стучалась в ту дверь, когда-то открытую для меня его сестрами Элизой и Элис.

Но никто не открывал. Утро. День.

В последнем разговоре Эндрю обмолвился о переезде. Но он не мог так поступить! Со мной! Хотя кто я была ему? Глупая. Сто раз и тысячу.

Когда-то миссис Грей сказала, что «Открывать свое сердце нужно, ведь это единственный шанс дать кому-то понять и узнать тебя». Что «Это не простой путь, ведь так можно оказаться уязвимой». Что «Возможно, кто-то может сделать больно, но именно так можно найти своего человека».

Но мне казалось, что Эндрю таким и был! Неужели опять ошибка? Неужели опять мимо? Мои мысли бежали по кругу, возвращаясь в исходное положение.

А позже, возвращаясь, я встретила у своего дома Элизу и Элис. Они искали меня, тоже. Они были грустны, даже более — их глаза были полны слез.

Они рассказали мне об… Эндрю. Когда они ушли, я не могла сдержать слез. Я не могла сдержать крика. Я не могла сдержать боль, навалившуюся на меня.

Это произошло три месяца назад. Резкий поворот и дождь, да что еще говорить. Просто не справился с управлением, просто такая авария… В больнице безнадежно разводили руками. Из другого города, где жила семья Эндрю, приехали Элиза и Элис. Им сказали, что шансов нет, никак и нигде. Что его мозг функционирует, но функции организма поддерживаются искусственно. Им предложили экспериментальную терапию, и они согласились. Казалось, это было единственным спасением — с помощью особого аппарата усиливались сигналы мозга настолько, что Эндрю сам мог проецировать свои мысли. В большинстве случаев, это было похоже на галаграмму мыслей человека, который умирал. Но в редких случаев сигналы мозга были настолько сильны, что к «галаграмме» можно было прикоснуться — и она уже такой не была, скорее, почти не отличимая копия самого человека. И даже не копия. НЕ копия. А проекция мыслей человека. Проекция мыслей Эндрю… Они сказали, что врачи дали месяца два, пока это проекция будет действовать, но Эндрю держался все три… Тот день, когда Эндрю познакомил меня с Элизой и Элис, был последним днем. На следующий день проекция пропала, а его семья приняла решение отключить жизнеобеспечение и аппарат… И Эндрю ушел… Навсегда.

Я не хочу говорить об этом. Вернее, просто нет сил. А ведь Эндрю не был для меня настолько близким человеком, каким был для Элизы и Элис. Даже не так — он был именно «близким» человеком для меня, но я знала его недолго. Недолго. Но так ярко. Его СВЕТЛАЯ улыбка врезалась мне в память навсегда, неисправимо и бесконечно.

После того, как Элиза и Элис ушли. Я долго не могла придти в себя. Да просто не могла поверить в то, что мне рассказали. Я пыталась найти успокоение в любимой музыке, но все мысли приводили опять к Эндрю. Я чувствовала, что мы не зря познакомились, что сама проекция Эндрю, что САМ Эндрю хотел этого. Но, более, то, чему он хотел меня научить, это любви к жизни, к тому, что имеешь. А ведь он так хотел! Так хотел, и цеплялся за жизнь. И мои проблемы показались здесь невзрачным пятном на фоне этой трагедии. А ведь он был светлым как и его улыбка. Не таким как я.

Я не хочу об этом говорить. Мне больно. Мне БОЛЬНО. От того, что больше не увижу Эндрю. Никогда. От того, что не смогу с ним поговорить или посмеяться. Навсегда.

Да, именно так — НАВСЕГДА он оставил свой след в моей душе, и это значит, что его жизнь не была напрасной. Его жизнь не была напрасной? Ведь так? Иначе я не смогу поверить в добро, если жизнь таких светлых людей была зря…

Завтра я снова пойду к миссис Грей. Сама. И потому что дорожу своей семьей. Пусть небольшой, но отец очень многое для меня значит. Завтра я снова пойду в универ, хотя так хочется отсидеться дома. Но я попробую быть сильнее и общительнее. Ради себя. Ради своей семьи. Ведь это стоит того, чтобы попробовать жить. Именно жить. Пока есть возможность.

«Дар, который я приобрел»