Black Blood

Maksim Brotuhin

Жизнь бы и дальше текла своим непрерывным чередом, но нечто необъяснимое превратило огромные мегаполисы в тлеющие руины цивилизации и прилагающуюся дикую пустошь. Выживать в новом опасном мире приходится совершенно обычным людям, которые решили заняться необычными делами. На закате человечества вам встретятся правители-монополисты, желающие вернуть себе былое могущество, музыканты с неестественными субстанциями и революционным настроением, а также – скитающиеся в поисках приключений герои.

Глава 4. Музыкант, алкоголик и просто хороший человек

Зал понемногу начал наполняться перед большим представлением в кабаре.

Сегодня в «Синюю Мельницу» должен был прийти особый гость со своей очаровательной спутницей. Расчётливый организатор подготовил соответствующую программу, которая начиналась не совсем обычно для подобного заведения, а именно первым стояло выступление неизвестного музыканта. Появившись на сцене в компании своей белой гитары, он присел на высокий стул, на подобие тех, что стояли возле барной стойки, и начал аккуратно настраивать инструмент. В помещение вошёл большой по всем параметрам мужчина в деловом чёрном костюме со своей прелестной спутницей, скрывающей лицо за шелковым платком. По ту сторону занавеса полным ходом развернулась подготовка. Расставлялись микрофоны, устанавливались усилители, по полу ползали электрические змеи разного диаметра и напряжения. Изредка об них спотыкались работники сцены, проклиная артистов, которым эти провода принадлежали. Привилегированный посетитель уселся в огромное кресло обтянутое дублёной кожей. Тем временем его дама заняла такое же кресло рядом, и из-за своего миниатюрного телосложения мгновенно утонула в нём. Между местами стоял небольшой журнальный столик. На нём расположилась бутылка двенадцатилетнего виски, разлитого ещё в прошлом мире, и два стеклянных стакана.

— Ну и зачем мы сюда пришли? Прости, конечно, но если смотреть на пляшущих баб, то определённо лучше на голых, — произнёс Кирилл Евгеньевич.

— Не возмущайся ты так. Я же не привела тебя работать на стройку твоего очередного особняка! Тем более, говорят, сегодня здесь выступает виртуозный музыкант, — ответила очаровательная незнакомка.

— Ага, помнишь Макса? Всё, что он делал, так это бухал и пытался записать песню про угнетающий его политический строй.

— Ну а это не Макс! А теперь прояви уважение и замолчи. Представление уже начинается.

— Ага, конечно. Все чёртовы музыканты одинаковые шарлатаны, — проворчал Патриарх, наливая алкоголь в изящный треугольный стакан дабы утопить в нём скуку, навеянную нелюбовью к подобного рода мероприятиям.

— Временами, я вспоминаю, как ты приставал ко мне, а я отвергала все твои знаки внимания, — сказала спутница Патриарха, после чего негромко рассмеялась, прикрывая губы правой рукой, — какой же я была дурой.

— Не приставал, а ухаживал, попрошу, — ответил Кирилл, поправляя даму.

— Помнишь, Максим как-то говорил, что в первую очередь мы отвергаем верные решения? Я не всегда понимала с первого раза, что он хочет сказать. А чтобы понять эту цитату, мне потребовалась вся молодость.

— Кто-то называл его дураком, а кто-то — философом. Во всяком случае, я не помню, чтобы его сильно волновало, что о нём говорят за спиной. Гораздо больше он ценил мнение друзей.

— Да уж, с ним было не просто… А без него стало куда сложнее.

Занавес медленно поднялся, ознаменовав начало выступления. В темноте зародилась приятная мелодия, ласкающая слух, и одновременно навивающая какой-то потаённый страх. Мрачная и завораживающая, она лилась в зал, наполняя тела слушателей эмоциями. После инструментального вступления зажёгся первый прожектор, освещающий человека в чёрной бабочке. Волосы его были распущены и стекали вниз потоком молочного шоколада, закрывая лицо музыканта. Сидя на высоком стуле в белой рубашке и чёрных классических брюках, он перебирал медиатором струны, извлекая порядок нот, в который плавно встроился второй участник концерта. Вокалист начал петь что-то о сладких снах и семи чудесах света. Далее второй прожектор осветил и его, но Кирилла привлёк ни кто иной, как гитарист. Представление в один момент приобрело интерес для Патриарха. Он поставил стакан, и приступил к внимательному изучению инструмента, из которого извлекалась музыка.

— Мне кажется, или это «Faster than the light»? — тихо спросил Кирилл у своей спутницы, которая также предпочла присмотреться к гитаре.

— Тебе не кажется. Похоже, я поспешила с выводами, сказав, что это не Макс, — ответила незнакомка.

— Так как на моей памяти он ни разу не расставался со своей гитарой, то либо это действительно он…

— Либо?

— Либо он уже мёртв.

— Думаю, мы узнаем это, как только закончится представление, — в диалоге наступила продолжительная пауза, — интересно и сколько концертов он успел дать прямо у меня под носом, прежде чем сегодня мы пришли на представление? Как же я сразу не догадалась, что это Максим играл здесь раз за разом, не привлекая моего внимания!

— Не вини себя. Ты даже не знала, жив ли он. Как говорил мой отец: «Истина всегда прячется на самом видном месте».

После цитаты отца Патриарха в зал ворвались вооружённые люди, устроившие локальное истребление себе подобных. Без разбора они убивали мирных жителей Меркадо, пока их цели и мотивы оставались скрытыми. Кирилл схватил свою спутницу и вместе с ней лёг на пол, параллельно опрокинув кресла, создавшие временную баррикаду. Кортики западной работы без каких-либо преград перерезали горло простым посетителям. Некоторые из них были невинны и не заслуживали такой смерти, но госпожа Справедливость почему-то отвернула свой взор от этого проклятого места. Достав свой Walter, отлитый из белого золота с ручкой из грецкого ореха, Патриарх начал метко отстреливать нарушителей порядка. Тем временем музыкант поднял голову и наконец-то обратил внимание на происходящее. Отвлёкшись от исполнения композиции, он незамедлительно отошёл за сцену, где резинкой, закреплённой на левой руке, собрал волосы в хвостик и примерно прикинул обстановку. «Человек пятндацать-двадцать, может больше. Неужели по мою душеньку пришли? Ну да ладно, обеспечим гостям подобающий приём» — подумал он и, предварительно подняв ручку тона и выкрутив ей до предела, достал из кармана зажигалку со стальным корпусом и надписью: «Burn «em all!». Музыкант поджёг сопло, неприметно выходящее за пером грифа, между колками. Гитара оказалась опасным оружием, сочетая, как музыкальный инструмент, так и настоящий огнемёт, питающийся чёрной жидкостью из ёмкости внутри корпуса. Выйдя из укрытия, он одарил неумелых террористов дыханием дракона, поглощающим всё на своём пути, чем и привлёк внимание Кирилла.

— Без сомнения, это Максик, — прорываясь сквозь шум вырывающегося пламени и криков о помощи незваных гостей аристократического вечера, попыталась сказать таинственная незнакомка, которую с такой заботой закрывал собой от опасности Патриарх.

— Конечно. Ведь только у него есть такое поехавшее воображение — с долей юмора в голосе произнёс Кирилл.

Тем временем Макс уже успел залить горящей жидкостью почти половину помещения, чем свёл к нулю число западных наёмников. Пламя обращало в пепел всё на своём пути: убийц, тела их жертв и элегантную обстановку кабаре, что заставило оставшихся людей немедленно выбежать на улицу. Выйдя из горящего помещения, посетители смотрели на поднимающиеся клубы дыма, порождаемые без преувеличения диким огнём. Пострадал также и бордель этажом выше. Медленно, но верно, пламя карабкалось по стене заведения наверх, устремляясь к храму жриц любви. Гости в панике выбегали из высокотемпературного ада, отчаянно спасая свои жизни и свои драгоценности. На некоторых успела обгореть одежда, но в большинстве своём, они выходили невредимыми. Угарный газ наполнял лёгкие Патриарха, но он успел уйти от смерти, укрывая от огня свою спутницу. Оглянувшись по сторонам, он не нашёл своего знакомого с белой гитарой, после чего с худшими мыслями направил свой взгляд на разрушающиеся в пылающей агонии железобетонные конструкции. Эмоции, которые Кирилл так редко показывал, разрывали его изнутри, он не мог уложить у себя в голове, что потерял своего близкого друга в тот же вечер, когда его снова нашёл, но тут из дверного проёма центрального входа кабаре показалась тёмная фигура, шедшая сквозь пламя, будто не замечая его. Позже силуэт начал обретать более отчётливые контуры, и стало видно, что он держит в руках музыкальный инструмент. Преодолев клубы дыма, парень направился к Патриарху. Подойдя к нему вплотную, он задал вопрос:

— Молодой человек, вы ничего не забыли? — Максим протянул Кириллу его золотой Walter, потерянный в ходе боевых действий внутри заведения. Последний ошеломлённо стоял, разглядывая старого друга, и обнимая правой рукой свою спутницу, пережившую в этот день несомненно огромный стресс.

— В моём сознании ты погибал уже дважды… И за один вечер дважды вернулся к жизни, — Патриарх замолчал, передавая тем самым глубочайшее негодование, но спустя короткую паузу продолжил: — Как?

— Ну, ты же знаешь, я всегда был особенным.

— Максим Евгеньевич Братухин. Я даже не знаю, сколько лет тебя не видел.

— Я тоже рад встрече. Но у твоей прекрасной дамы отравление монооксидом углерода. Ей бы помощь не помешала.

— Конечно! Пошли до моего пентхауса. Там ей окажут медицинскую, а нам душевную помощь.

— Ну, так чего мы ждём?

***

Густой сигаретный дым равномерно наполнял храм жриц любви, где уже сидела Розочка в ожидании особого клиента. В помещение зашёл неприметный парень, одетый в пышную шубу из белого меха. Молодой человек также носил розовые очки, имеющие необычную форму пятиконечной звёздочки. Он не хромал, но при себе имел трость, покрытую неисчислимым количеством блестящих страз, значительная часть которых уже успела отвалиться.

— Работаем, девочки, работаем! Снежана, 510-ый, давай бегом, — писклявым голосом произнёс сутенёр, бросая подписанные ключи в своих не слишком одетых подопечных, — а ты, Оля, чего сидишь? Давай, шевели булками!

Раздав указания путанам, он, наконец, заметил, что в строю девушек лёгкого поведения произошло пополнение.

— Так, а ты ещё кто такая?

— Подарок. Особый. От того, кто слышит.

— А, ты та самая, — сказал смазливый мальчик, посмотрев на неё из-под линз, — не знаю, что он такого в тебе нашёл. Мои девочки ни разу не хуже, а в некоторых аспектах, я бы сказал, даже лучше.

— А ты приглядись хорошенько и поймёшь, что я не тупая шлюха из числа тех, которыми ты владеешь.

— Какой острый язычок, как бы ни пораниться. Во всяком случае, той коробки-подарка не привезли. Придётся тебе импровизировать, чтобы угодить сеньору Венченсо.

— Мне не впервой. Справлюсь.

— Ну, тогда удачи! 616-ый люкс.

Спрятать полноценную винтовку в том, что было надето на Розочке, было, мягко говоря, невозможно, но декорацию, в которой ствол отлично поместился, увы, не доставили.

«Ну что ж, воспользуемся советом того подобия мужчины… Будем импровизировать», — подумала она, следуя по коридору в номер.

Когда Розочка проникла внутрь комнаты, перед ней расположился предел плотских утех. Тусклое освещение красного цвета должно было провоцировать приливы страсти. Как жаль, что Розочка не могла их почувствовать, чтобы оценить своеобразную красоту этого места. В центре стояло ложе, покрытое шёлком и множеством велюровых подушек. На нём же лежал виновник торжества. Винченсо ожидал своего обещанного подарка, и вот он здесь.

— Ого, сегодня владельцы этого заведения прямо расстарались. Что за чудесный цветок передо мной?

— Роза, господин, — робко произнесла она, пытаясь отыграть роль стеснительной шлюхи.

— Прекрасная и опасная… А тебе подходит. Но может, всё таки назовёшь своё настоящее имя?

— Разве это столь важно? — перейдя в активное наступление, произнесла Розочка. Кинувшись на Венченсо, она уложила его спиной на постель.

— А ты не такая робкая, какой показалась на первый взгляд, — сказал Винченсо, когда на его устах промелькнула улыбка, — ну что же, я богатый купец, милочка, показывайте товар.

— Как скажете, господин, — улыбнувшись в ответ, произнесла Розочка, после чего одним движением правой руки расстегнула push-up⁵ и бросила его на подголовник.

— Какой товар, какой товар! Беру всё!

Винченсо протянул руки к обнажённому телу, но был снова прикован к кровати всё теме же, казалось бы, хрупкими руками.

— Не так быстро, господин мой. Сначала расскажите о покупателе, — имитируя страсть, сказала Розочка.

— Любишь прелюдия? Ну, хорошо девочка, — привстав, произнёс Винченсо, — знаешь, как меня называют на западе?

— Нет, господин.

— На западе меня называют Золотая Река. А знаешь, почему?

— Нет, не знаю, господин.

— Местная вода слишком грязная для короля и его подданных. Она годиться только жалким рабам, но никак не их повелителям. Ты спросишь меня: «Где же тогда берут чистую воду господа?», а я отвечу: «Черпают кувшинами из золотой реки». Но, как ты сама понимаешь, одному мне достать столько воды, чтобы полностью удовлетворить потребности целой стороны света, невозможно. Поэтому я, так сказать, заимствую её у одного очень богатого и влиятельного человека, но, тсс, — Винченсо прислонил указательный палец к губам и прошипел подобно гремучей змее, — это наш секретик. Один раз сам король наградил меня за хорошую работу кольцом с самым большим брильянтом, который я видел за всю свою жизнь. Если ты сделаешь этот вечер воистину незабываемым, это колечко будет твоё.

— Поверьте мне, господин, вы вряд ли когда-нибудь забудете этот вечер…

Розочка аккуратно перебралась за спину предателя и начала массировать его плечи, откидывая взгляд куда-то влево.

— Тебя что-то смутило в моём рассказе, красавица?

— Да нет, ничего, — робость в голосе начала убавляться с каждым словом, — Скрытый передаёт привет.

— Стой, что?! Охра… — не успел договорить Венченсо, как первый попавшийся Розочке под руку предмет послужил гарротой, сжимающей дыхательные пути неудачливого мошенника. Для настоящего профессионала, как правило, нет разницы, чем убивать жертву, из-за чего собственный лифчик превратился в крайне неплохое оружие. Кожа предателя начала синеть, отдавая бордовым оттенком при тёмно-красном освещении, но сердце ещё перекачивало по сосудам жизнь, поэтому работа Розочки здесь ещё не была закончена. Только спустя минуту Венченсо предпринял последнюю попытку выбраться из крепких объятий прекрасного цветка. После того, как орудие мести уже не требовалось, оно вернулось к выполнению своих изначально задуманных функций. Розочка принюхалась к странному запаху в комнате, и подошла к окну. На месте она увидела картину разгорающегося кабаре этажом ниже.

«А я уже начала думать, куда спрятать тело», — размышляла она, направляясь в помещение, куда должны были доставить коробку с сюрпризом.

На складе Розочка обнаружила большой ящик белого цвета с перемотанной красной ленточкой и бантиком, завершающим праздничный внешний вид. Аккуратно приподняв крышку маскировки, она увидела там своё снаряжение. Винтовка, револьвер, и оставшаяся экипировка были аккуратно уложены под двойным дном контейнера. Надев на себя всё необходимое, она незамедлительно пошла к выходу. Около двери её ждал всё тот же мальчик в всё тех же розовых очках-звёздочках.

— Я вижу, необходимый реквизит всё же доставили, ну и как, прошло? — спросил он, но вместо ответа его ждала пуля между глаз. Свинец, прошедший через весь череп, известил парня о том, что Розочка сильно спешит и не в настроении разговаривать о работе.

***

— Твои вкусы не изменились за этот довольно длинный промежуток времени? — спросил Кирилл, перебирая в шкафчике бутылки разных объёмов, содержащие гетерогенный алкоголь. Пентхаус на высоте тридцати метров от земли завершал единственное здание, сохранившее относительную целостность конструкции. В центре номера расположился широкий круглый стол. Его окружали кожаные диваны, создавая место для важных переговоров или шумной дружеской беседы. На самом столе возвышался стеклянный кальян, выпускающий из себя четыре силиконовые трубки. В старом мире он стоил бы целое состояние, а сейчас, наверное, только Патриарх мог позволить себе такой в рабочем состоянии. Почти всю левую часть апартаментов заняла длинная барная стойка, до сих пор под завязку наполненная выпивкой. Барменов за ней не было, но арсенал спиртного различных калибров превышал все ожидания любого, кто когда-либо здесь был, и, скорее всего, всех, кто ещё будет. Выбор оставался великим даже после конца света, от виски тридцатилетней выдержки до абсолютно чистой водки с серебром. Справа обосновалась винтовая лестница наверх, и вела она в спальную зону на восемь человек. Обстановку помещения заканчивала огромная панорама на город, превратившийся в выжженную до тла пустыню, но тем самым, это место обретало своё особое неповторимое очарование. За небольшим оазисом спасения человечества начиналась пустошь, которая когда-то была центром промышленности страны, но это осталось в прошлом. Новое время начало свой отсчёт, и перспективы развития виделись только Патриарху.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

5

Бюстгальтер с вложенными прокладками подушечками внизу, которые поднимают грудь и зрительно делают ее объемнее.