Гнев южной долины

Mairead Korx (2024)

Издревле народ Дождливых пещер и народ Солнечных холмов дружно живут в южной долине. У них общий дом и похожие традиции. Главная из них — прохождение Пути благословления, которое должен совершить каждый человек, едва достигнув возраста семнадцати лет. Настало время для двух подруг Амэи и Ран пройти свой Путь под руководством единственного колдуна этой земли Арамиса. Никто не знает, что ждёт впереди, а потому Путь — это приключение. Но не для Амэи. Когда она случайно знакомится с Кеншином, загадочным юношей с Песчаных островов, ей открывается истинное значение Пути и многое обретает смысл. Она осознает, что должна делать с новым знанием, но хватит ли у неё смелости…

II

Выйти сухим из воды

Близился сентябрь, и как раз с наступлением первого числа этого месяца начинался в текущем году новый цикл луны, что было невероятно удобно для отметки в календаре благословлённого Пути, в который отправлялись все те, кому до этого дня успело исполниться семнадцать лет. В их число попала Ран, отмечавшая день рождения как раз на следующий день после ухода предыдущей группы, и Амэя, наоборот, едва успевшая достичь нужного возраста до лунного цикла, в который им с подругой предстояло пройти священный Путь. И теперь девушки тщательно готовились к этому волнительному событию, собирая все необходимые вещи вместе — сначала дома у Ран, а затем — переместившись к Амэе.

— Надо выйти к воротам деревни, когда солнце зайдёт! Амэя, миленькая, посмотри в окно, не село ли оно, пока мы собирались… — суетилась Ран, в десятый раз проверяя свой походный рюкзак, сшитый из толстой ткани горчичного цвета.

— Не село, — утешила подругу Амэя, мельком взглянув на кораллово-розовое закатное небо. — Но у нас в запасе не более получаса. Благо я уже готова. — Она завязала тесёмки на своём суконном тёмно-лиловом рюкзаке и вздохнула. — Переживаю, на самом деле.

— Ещё бы! Четырнадцать дней пути — не шутки.

— Это тебе Ивао наплёл, что мы половину сентября будем идти?

Ран расплылась в улыбке: за последний год они с Ивао стали общаться на уровне приятелей и иногда даже проводили вместе время, но со стороны сразу становилось понятно, что дальше это не зайдёт.

— Нет, — сказала девушка. — Просто я привыкла к тому, что дедушка Арамис собирает совершеннолетних каждый цикл луны, а если делить месяц пополам, так как есть дорога туда и обратно, получается примерно две недели.

— Хочу тебя приободрить, — Амэя взглянула на подругу. — Путь длится в среднем неделю, в зависимости от погоды. Три дня туда… На четвёртый ты получаешь благословление Трёх. И три дня назад. За две недели путешествия тебе бы скорее захотелось погибнуть, чем получить…

— Амэя, ну что за выражения? — в окно заглянула Юна, до этого момента упорно поливающая свой огород. — Не вздумай заканчивать эту фразу, пожалуйста.

— Ничего такого, мама. — Амэя прижала ладони к загоревшимся от стыда щекам. — Извини меня.

— Что уж делать? Будь осторожнее в выражениях, особенно на протяжении Пути. Это свято для нас.

— Для меня не меньше! Я не хотела говорить о смерти, просто к слову пришлось…

— Я тебя услышала, Амэя, — смягчилась Юна. — Ты собрана?

— Да. — Девушка похлопала по рюкзаку. — А что ты брала, когда шла по Пути в своё время?

— Сменную одежду, предметы гигиены, пунчи, ягоды и на первый день — мясо.

Пунчи представляло собой мелкую, тыквенного цвета питательную крупу, брать которую в походы было самым оптимальным решением, потому что она быстро варилась и практически не портилась; правда, вкус у неё был сносный: чем‐то напоминал Амэе сырые яйца.

— А на досуг, скрашивать вечера в лесу?

— За весь день на ногах мы так уставали, что сразу ложились спать, — сказала Юна и, отряхнув руки от пыли, зашла в дом. — Но где‐то в рюкзаке у меня валялся томик стихов, мой любимый.

— Может, и мне взять? — задумалась Амэя, развязывая тесёмки. — Одолжишь, пожалуйста?

— Конечно. — Мама заглянула на полку и выудила оттуда маленькую книжку в позолоченном переплёте. — Но обещай, Амэя, что будешь отдыхать столько, сколько требуется. А не валяться с книгой, пока все остальные восстанавливают силы.

— Обещаю, — буркнула Амэя и, раскрыв сборник, спросила: — Напомни, как там стихотворение начиналось? Ты говорила мне о нём две осени назад.

— Я уж и забыла про эту просьбу… Под лучами солнца строили храм, под светом луны он был Богу отдан. Лишь когда солнце затмится луной…

— Отлично, — Амэя быстро записала строки и положила сборник поверх скрученного в трубочку спального мешка. — Надеюсь, я смогу читать всю ночь. Только как?

— У костра, — сказала Ран. — Думаю, что на ночь мы не будем его тушить.

— Ты подаёшь ей идею! — шутливо шикнула Юна, и они с Ран посмеялись. — А костёр и правда горит всю ночь. Дедушка Арамис охраняет всех нас.

— От чего?

— От зверей, наверное?

— Или от насекомых. Больших, размером с куриное яйцо. Которые противно шелестят крылышками и впиваются тебе в плечи своими…

— Напридумывали опять! Бояться в лесу некого: все животные обитают в его недрах, а Путь идёт по самым безопасным зонам. Да и живность у нас спокойная.

— Значит, Арамис просто так ночами не спит?

— Ответственность он берёт за всех. Сбежите ещё посреди ночи купаться в водах Молитв и застрянете в водорослях.

— Ну и шуточки у тебя, мама. — Амэя подняла светлые волосы и наскоро заплела себе пучок. — Там глубоко, а мы боимся. Да и если бы не боялись, не полезли бы.

— Умнички. — Юна погладила девушек по плечам и неожиданно крепко их обняла. — Солнце село: пора отправляться в Путь.

Амэя и Ран наскоро ответили на объятия; сердца неожиданно забились быстрее от нахлынувшего волнения.

— Счастливого Пути, дорогие.

— Спасибо, Юна, — Ран одарила женщину улыбкой и отворила дверь. — Идём, Амэя. Дедушка Арамис появится с минуты на минуту!

— Да, идём. — Амэя поцеловала маму в щёку, с наслаждением вдыхая исходящий от её волос аромат свежескошенной травы. — Мама, спасибо за наставления. Мы возвратимся благословлёнными и наполненными самыми светлыми мыслями.

Девушки покинули дом и направились к воротам деревни, у которых их уже ждал дедушка Арамис и толпа ребят из народа Солнечных холмов. В течение нескольких минут подтянулись совершеннолетние из других деревень Дождливых пещер, и колдун посчитал количество собравшихся. Благосклонно кивнул:

— Приветствую всех новобранцев в начале Пути благословления. Пусть он подарит вам то, что вы так давно искали.

Ребята наперебой загалдели:

— Дедушка Арамис, из чего будет состоять Путь?

— У нас будут испытания?

— Спать посреди леса придётся?

— А то им родители не рассказывали, — фыркнула Ран на ухо Амэе, пока колдун отвечал на вопросы, в ответ спрашивая имена у всех, кто их задавал. — Подлизываются. Хотят, чтобы их запомнили.

— Тут и запоминать некого, — Амэя окинула компанию взглядом. — Нас четырнадцать. Восемь Солнечных и шесть Дождливых. Это не так уж и много.

— Интересно, кстати, почему все идут в Путь в первый цикл после семнадцатилетия. Ведь, по идее, тебе будет семнадцать целый год. Успеется и в другой раз.

— Традиции, наверное.

— За прошедший цикл исполнилось семнадцать лет только четырнадцати ребятам из двух народов? Это мало.

— Так и долина наша невелика. Мама рассказывала, что во время её путешествия совершеннолетних было шестнадцать. Это немногим больше.

— Дедушка Арамис, — Ран вскинула в воздух руку и поклонилась колдуну, который тут же обратил на неё свой взгляд бирюзовых глаз. — А какое самое большое число последователей Пути вы отводили?

Все затихли, ожидая ответа на вопрос, который внезапно показался крайне интересным.

— Чуть больше тридцати, — ответил Арамис и поклонился в ответ. — Как твоё имя?

— Ран.

— Любопытство ценно, Ран. Теперь же — отправимся. — Дедушка развернулся и направился вперёд по дороге, которая из-за севшего солнца уже утонула в густой тьме.

— Куда мы идём? — шёпотом спросила Ран у Амэи. — Я прослушала ответ на этот вопрос.

— Я тоже, потому что болтала с тобой, — хихикнула Амэя, и девушки аккуратно втиснулись в колонну пар, следующих за Арамисом. — Но, наверное, в Хмурый лес?

— Именно туда, — к подругам обернулся парень из соседней деревни. Они видели его несколько раз на рыночной площади: он скупал копчёности целыми пакетами каждое воскресенье. — Как вас зовут?

— Ран.

— Амэя. А тебя?

— Рока. Я живу в деревне немного южнее вашей. Приятно познакомиться!

— И нам. Когда тебе исполнилось семнадцать?

— Неделю назад. Но благословления Трёх я ждал с самого детства, поэтому, возможно, выгляжу немного взбудораженным.

— Выглядишь, — улыбнулась Ран, отмечая, что парень весь подпрыгивает от нетерпения. — Но это тебя не портит, — она окинула взглядом этого юношу, едва различимого во тьме, и попыталась восстановить в голове по памяти его образ: светло-русые волосы, голубые глаза и острый нос. Так общаться стало легче. — Уже придумал, что спросишь у деревьев?

— Да, ещё несколько лет назад. Но это секрет! — Рока отвернулся обратно, заканчивая разговор. — И не советую вам рассказывать о своих намерениях всем подряд, — добавил он и ушёл вперёд.

Внезапная ужасная мысль настигла Амэю, и её как будто холодной водой окатило. Она дрожащей рукой схватила Ран за запястье и приблизилась к её уху. Зашептала испуганно:

— Ран! А ведь мы не придумали вопрос Трём!

— И правда, — заволновалась подруга. — Вот мы с тобой… У нас было столько лет до благословления!

— Три дня Пути мы должны провести в размышлениях о важном, — Амэя серьёзно взглянула на Ран. — Есть плюс в том, что мы тормозили — так наш вопрос будет актуален для текущего времени. Но в остальном… Какой ужас, Ран!

— Трёх дней нам должно хватить. Пока идём, пока купаемся в водах, пока греемся у костра — надо думать каждую свободную секунду.

— Договорились.

— Только не говорите, что вы забыли обдумать вопрос священным деревьям, — снова встрял Рока. — Из-за вашей безалаберности скоро пойдёт дождь!

— Как это связано? — холодно поинтересовалась Амэя.

— Природа гневается на тех, кто ведёт себя неправильно по отношению к ней.

— Как раз неправильно вынашивать одну и ту же идею много лет, совершенно не обращая внимания на то, что ты взрослеешь, развиваешься, у тебя меняются мысли и взгляды, — осадила парня Ран. — Но это наше мнение, и мы его не навязываем.

— И не говорим, что в тебя ударит молния, если ты сию же минуту не поменяешь вопрос, сидящий у тебя в голове с детства, — добавила Амэя.

— Ещё бы вы такое сказали, — нахмурился Рока и притормозил, чтобы поравняться с девушками. — Ладно, я был неправ. Будем путешествовать вместе?

— А у нас есть выбор? — Ран насмешливо посмотрела на юношу и, прежде чем тот возмутился, произнесла: — Я имела в виду, что мы всё равно все направляемся по одному маршруту. А ты?

— Мне бы хотелось общаться на протяжении Пути. — Рока надулся. — Но это вовсе не обязательное условие.

— Будем рады, — соврала Амэя, дружелюбно протянув парню руку для пожатия. — Вместе веселее… Наверное.

Тем временем дорога между деревней народа Дождливых пещер и Хмурым лесом совсем утонула во тьме, и дедушка Арамис остановился у небольшой поляны. Дождавшись, когда все встанут вокруг него, колдун поднял голову и заговорил:

— Путь к очищению непрост, но именно через самые колючие кустарники и глубокие овраги вы наконец добираетесь до фруктовых садов и ароматных полян. Под диском солнца и серпом луны мы входим в новый для себя мир, и кто ведает, что он нам принесёт? Как вы думаете, что же?

— Благословление.

— Веру!

Амэя задумалась, судорожно пытаясь найти в своей голове ответ на этот вопрос, который бы прозвучал одновременно достаточно мудро и искренне, но мысли улетучились непонятно куда. Когда же до неё дошёл взгляд старика, девушка замялась и произнесла первое, что пришло ей в голову:

— Открытия.

Арамис кивнул и посмотрел на Ран, которая, в отличие от подруги, всё это время нетерпеливо переминалась на месте в ожидании своей очереди ответить.

— Правильный путь!

— А какой он — правильный путь?

— Тот, который указывает нам сердце, — прошептала Амэя, но Ран считала иначе:

— Тот, который способен сделать из нас хорошего человека.

Дедушка Арамис склонил голову в сторону девушки в знак почтения, и та восторженно выдохнула; от смущения затеребила косы и тут же спрятала их под капюшон. Амэя могла бы поклясться, что лицо подруги в этот момент было цвета самого острого на свете перца.

— Теперь каждый из вас возьмёт от меня небольшой подарок. Он поможет нам с вами в Пути под покровом ночи. — Колдун запустил руку за пазуху. — Раскройте ладони, пожалуйста.

Амэя с любопытством следила за Арамисом, подходящим к её сверстникам и кладущим каждому из них в руки какую‐то вещицу. Лишь когда горячие шершавые пальцы старика соприкоснулись с её ладонями, девушка поняла, что в сооружённую из них лодочку упало крохотное семечко. Как по команде, оно начало увеличиваться в размерах, пока не превратилось в росточек тёмно-синего цвета.

— Подуйте на маячок, — сказал Арамис и исполнил это сам: на его ладони тут же засверкало пламя чернильного оттенка.

Со всех сторон энергично задышали, и поляна начала озаряться маленькими огоньками, словно просыпающимися светлячками. В руке каждого из ребят вырос цветок, по форме лепестков напоминающий лилию, и его серединка горела, как фонарик. Амэя вздрогнула, не веря своим глазам.

— Это магия, дедушка Арамис? — спросил Рока, крутя цветком перед глазами. — Та, что недоступна никому, кроме вас.

— Нельзя о таком спрашивать, — шикнула на парня Ран. — Это неприлично!

— Я больше люблю слово «волшебство», — ответил Арамис и жестом позвал всех двигаться дальше. — Темноцветы облегчат нам дорогу. Если заблудитесь, они сами поведут вас на выход из леса. Когда захотите потушить их — рассчитываю на ваше благоразумие и что это случится с лучами солнца, — достаточно подуть в середину цветка.

— Они же сломаются в наших рюкзаках, — сокрушённо произнесла какая‐то девушка из народа Солнечных. — Как их хранить?

— Они прочнее, чем вы думаете. Ни с одним лепестком темноцвета ничего не случится при вмешательстве, отличном от магического.

— Удивительнее не бывает, — пробубнила Амэя себе под нос и посветила головкой цветка на дорогу. — Сколько нам идти до Хмурого леса? — спросила она уже погромче и тут же закусила губу от неловкости того, что все на неё обернулись.

— Не успеешь устать, — ответил девушке Рока и убежал вперёд.

— Информативно, Рока. Я бы сказала даже: до ужаса понятно.

Но устать Амэя и правда не успела: по ощущениям, верхушки деревьев Хмурого леса показались не более чем через десять минут. Угольно-чёрные деревья встретили путников гробовой тишиной, и это пугало сильнее, чем зловещие завывания ветра, обычно гуляющего в этих краях. Синие маячки освещали ставшие узкими тропинки; приходилось идти в колонну по одному, чтобы не задеть ненароком такие же мрачные и вдобавок ко всему колючие кустарники. Под ногами что‐то тихо хрустело, а пару раз в темноте деревьев светились озорные глазки обитателей леса. Но страх быстро улетучивался, как только ребята вновь обращали свой взор на движущееся впереди самое широкое пламя — колдуна Арамиса.

Привал, по указанию старика, устроили около источника. Там же и развели большой костёр — чтобы согреться и при необходимости приготовить еду. Все тут же разбились на группы и зашуршали бумагой, в которой покоились наскоро сделанные бутерброды, затолкав куда подальше заботливо положенную родителями пунчи и овощные салаты, и принялись нанизывать их на прутики, чтобы поджарить.

К Амэе и Ран подсели двое: Рока и незнакомый парень из народа Солнца. После краткого знакомства выяснилось, что его имя — Пин и он отправился в Путь благословления с твёрдой решимостью завести друзей. Но это не впечатлило девушек, и они предпочли уткнуться в свой ужин, игнорируя навязчивые попытки паренька завязать диалог.

— Всё же я выберу пунчи, — вздохнула Амэя, открывая контейнер с крупой. — Вкус у неё неважный, но зато потом долго не захочется есть.

— Твоё право. — Ран вытащила из рюкзака ломтик зернового хлеба и положила на него сочный кусок тунца. — Если захочешь рыбы — говори. У меня её навалом.

— Тоже люблю рыбу, — сказал Пин, перемешивая ложкой томатный суп. — А вы знали, что в наших землях несколько арок назад она вообще исчезла?

— Интересно, — встрепенулся Рока. — А почему? — Он единственный даже не притронулся к своей еде.

— Ешь давай! — закатила глаза Ран и протянула парню салат. — Выспимся, и утром — в Путь. А чтобы уснуть, надо хоть что‐нибудь схватить.

— Почему Арамис не ужинает? — отвлекла подругу Амэя. — Сидит у костра с пустыми руками. Даже вещей с собой не взял!

— За столько лет главенства Пути, думаю, он привык ко всем этим походным условиям и не видит необходимости брать еду с собой, — предположил Пин. — Нарвёт себе грибов, когда все уснут, и пожарит их.

— Фу, — скривилась Ран. — Лучше уж голодать.

После этой фразы все четверо принялись быстро поглощать ужин, уже не задумываясь ни о чём, кроме того, что надо срочно наполнить изнывающий от пустоты желудок. И на несколько минут все ребята, сидящие у костра, затихли, с удовольствием уткнувшись в свои тарелки.

— Надо вымыть контейнер. — Амэя поднялась первая, сдержав желание выплюнуть в кусты последнюю ложку пунчи, которая в этот раз напоминала сырые яйца ещё отчётливее. — Тут недалеко протекают воды Молитв, если не ошибаюсь. Кто со мной?

— Амэя, тут есть источник. — Ран махнула рукой в сторону. — Можно набрать воды оттуда.

— Использовать питьевую воду из, возможно, священного родника для того, чтобы отмыть крупу от стенок банки, — некрасиво. Я отпрошусь у Арамиса к реке.

— Я с тобой! — оживилась Ран. — Но поговори лучше с дедушкой сама. Справишься?

— Мы присоединимся позже, — кивнул Амэе Рока. — Хочу завершить трапезу десертом, — он вытащил из дорожной сумки пакетик с блинами. — Вам оставить?

— Нет, спасибо, — Амэя бросила улыбку в знак благодарности и поспешила к дедушке Арамису, вокруг которого уже опять начали собираться отужинавшие любопытные. Колдун сразу заметил идущую к нему девушку и склонил голову в знак приветствия.

— Дедушка Арамис, а в лесу можно гулять? — спросили несколько ребят практически хором.

— До дуба с белой листвой, — коротко ответил старик. — И опасайтесь трогать её. — Добавил: — За два часа до полуночи будем собираться.

Радостные ребята тут же унеслись в тёмную чащу, по пути выхватывая семена темноцвета из кармана и дуя на них что есть мочи. Синие огоньки мелькнули среди некрасивых деревьев и вскоре скрылись во мраке.

Амэя присела на бревно рядом с Арамисом и постаралась завести разговор издалека:

— Хорошее тут место. Святых вод в нашей долине мало.

— Если дать человеку освятить каждую каплю росы, это потеряет смысл. Не так ли, Амэя? — не отворачиваясь от костра, ответил старик.

— Безусловно. Тогда все будут пить чистую воду, стирать в ней вещи, использовать для купания и уборки в доме. В теории это будет сродни осквернению.

— Даже если ты вымоешь грязную конюшню святой водой, это не пошатнёт твоих убеждений. Однако, и правда, не стоит тратить нечто ценное попусту.

— Я согласна. — Девушка замолчала, подбирая правильные слова. — И мне бы не хотелось проливать ни капли из источника ради примитивных нужд, вроде чистки контейнера из-под ужина. Отпустите меня, пожалуйста, к реке.

— К водам Молитв ходить небезопасно.

— Со мной будет Ран. И ребята, — указала Амэя на сидящих поодаль и набивающих щёки блинами Року и Пина. Дедушка Арамис повернул голову в их сторону, и его губы дрогнули в улыбке.

— Я верю тебе, Амэя. Но, боюсь, этого недостаточно для того, чтобы я изменил своё решение.

— Поняла. Простите, что потратила ваше время.

Амэя поднялась, чтобы уйти, но от волнения поспешила, и пустая банка с глухим стуком слетела с её колен в песок.

— М-м! — девушка сдержала все вспыхнувшие в голове эмоции и выражения. — Неудачи делают нас сильнее. — Она, сделав бесстрастное лицо, присела и двумя пальцами перевернула контейнер. Песок под ним оказался слегка влажным, и теперь он налип противными хлопьями на стенки банки внутри и снаружи.

— Сам Бог велел отпустить тебя, — улыбнулся Арамис, глядя, как Амэя пытается оттереть грязь руками. — Можешь воспользоваться водой из реки. Иначе это не смыть. Только испачкаешь рюкзак в песке.

— Спасибо, дедушка Арамис, — поражённо прошептала Амэя. Она уже смирилась с мыслью о том, что ей, видимо, придётся таскать испачканную ёмкость до конца Пути. — Я позову друзей.

— Прошу вернуться за два часа до полуночи.

Амэя поклонилась и, прижав к себе грязную банку, помчалась обратно к Ран и парням, которые, как оказалось, уже втроём уплетали горячие, блестящие от масла блины. Она плюхнулась на пенёк и, не дожидаясь, пока ребята прожуют, затараторила:

— Дедушка Арамис дал позволение на то, чтобы выйти к реке. Представляете? Я уж и не надеялась, но нечаянно уронила контейнер в песок, и…

— Поешь, — Рока протянул девушке сложенный треугольником блинчик. — И пойдём все вместе.

— Не хочу, благодарю. — Амэя помотала головой.

— Зря! Даже Ран сдалась. Блины, между прочим, с грушевым вареньем, — заявил Пин, с наслаждением откусывая от угощения.

— Я не удержалась, — призналась Ран. — Но уже заканчиваю. У меня нет посуды для мытья, но я с удовольствием прогуляюсь с тобой и, возможно, даже помочу ноги, если река окажется достаточно тёплой.

— Об этом и говорила моя мама, — усмехнулась Амэя. — Давай не злоупотреблять хорошим отношением и не лезть в воду, ни при каких обстоятельствах. Иначе будем таскать грязные банки из-под еды до конца путешествия, потому что нас больше никогда никуда не пустят.

— Наверное, ты права. Догоняйте! — обратилась девушка к Роке и Пину. — А то и до полуночи не доедите…

Ран и Амэя поспешно покинули место привала через первый попавшийся выход в рощу, искренне надеясь, что за ними никто не последует. За спинами девушек тут же сомкнулись чёрные стволы, отрезая их от уютного свечения и потрескивания костра дедушки Арамиса, и стало гораздо прохладнее.

Сквозь верхушки деревьев пробивалось тёмное небо, освещаемое одиноким серпом луны, таким тонким, что казалось, он может в любую минуту раствориться. Вокруг не было ни души, но вдалеке, если присмотреться, можно было разглядеть мутные глазки обитателей леса: они прятались в кустах, дуплах, пышных кронах, явно не желая подбираться ближе к незваным гостям. Несколько раз Амэя замечала, что по её плечам бежали мурашки: существа, умеющие быть невидимыми, из чистого любопытства подлетали слишком близко. От осознания этого почему‐то крутило желудок.

— Тебя тоже трогают? — спросила Ран и поджала губы. — Не то чтобы меня это раздражало, но крайне неприятно находиться в неведении.

— Тоже, — отозвалась Амэя, потирая свои плечи. — А ещё тут так холодно. Даже плащ не спасает, — она поёжилась. — У реки, мне кажется, мы вообще околеем.

— Ты ведь знаешь, как к ней спуститься?

— Хороший вопрос. С мамой мы обычно ходили другим путём.

— Тогда — наугад?

— Нет, это неразумно. — Амэя прислушалась и потянула носом воздух. — Если не ошибаюсь, нам надо туда. — Она указала на путь между двух берёзок, сплетённых ветвями так, что под ними образовывалась низкая арка.

Вдалеке послышались шаги. Девушки инстинктивно засуетились и, не успев подумать, нырнули в ближайшие кусты. За шагами практически сразу раздались голоса, принадлежащие, по всей видимости, Роке и Пину. Парни остановились в сантиметрах от растительности, скрывающей Амэю и Ран, и продолжили разговор:

— Я видел, что они пошли сюда. А к реке тут ходу нет.

— Ты‐то откуда знаешь? Может, и есть.

— С родителями ходил. До воды можно добраться только от дуба с белыми листьями.

Амэя приложила палец к губам, чтобы лучше слышать слова, но Ран и так не торопилась издавать какие‐либо звуки: обеим девушкам не сильно хотелось быть обнаруженными.

— А до дуба как дойти? — этот голос принадлежал Роке. — Укажешь?

— Укажу. Но куда подевались Амэя и Рен? — спросил Пин; листва под его ногами зашуршала: видимо, он озирался.

— Ран, — поправил Рока. — Может, между тех берёз пошли. А там что?

— Поляна дýхов. Папа говорил, они невидимые и там ползают повсюду, приходящих пугают невзначай.

— Как можно напугать не специально?

— Подлетит он к тебе, сядет на плечо — узнаешь. Пойдём, посмотрим?

— С удовольствием! — согласился Рока. — Только ненадолго, а то девочек не догоним. А мы обещали, что с ними пойдём.

— Да там они и сидят, — заверил друга Пин. — Некуда здесь больше было деться. — На этих словах Ран и Амэя зажали себе рты, чтобы в голос не захихикать. — А до дуба легко дойти. От костра Арамиса — за источник, и оттуда по прямой. Там уж и шум реки слышен будет.

— Проведёшь.

Голоса парней стихли в чаще, и, едва шорох от их шагов смолк, Амэя и Ран пулей вылетели из кустов и принялись сдирать с себя тёмно-серые колючки, так некстати прицепившиеся на одежду.

— Что это за растение такое?! — раздражённо воскликнула Ран. — Весь плащ испоганило! Пойдём благословляться грязные, как чучела.

— Отмоем у реки, — спокойно произнесла Амэя, изо всех сил скрывая недовольство ситуацией. Она оторвала очередной шип от рукава и вздохнула. — Идём, скорее. А то Рока и Пин вскоре вернутся назад и увяжутся за нами.

— Слышала, что они сказали? Надо найти дуб с белыми листьями.

— Дедушка Арамис разрешил другим ребятам гулять только до него. Но меня он вроде как отпустил к воде. То есть теоретически мы не нарушим правила, если пойдём на реку?

— Он дал тебе позволение, зная, что тебе придётся идти дальше того самого дуба. А значит, всё в порядке.

— Ты права. В таком случае не будем терять драгоценные минуты.

Девушки, шёпотом негодуя на испортившие им одежду кусты, вернулись к костру, стараясь как можно быстрее обогнуть кучки ребят. Дедушка Арамис сидел тут же, и вокруг него крутились несколько пареньков из Солнечных, видимо, о чём‐то расспрашивая. Колдун чертил что‐то на песке, и, если приглядеться, можно было рассмотреть примитивную карту долины с указанием маршрута путешествия.

Амэя, подавляя желание подойти поближе и узнать, куда они отправятся на следующее утро, нервно сглотнула и потащила Ран прямиком к источнику, за которым виднелась широкая тропа. Издалека было заметно, что ребята, которых Арамис ранее отпустил прогуляться по лесу, уже возвращаются от дуба обратно к костру. Среди них была всего одна девушка, и она придерживала за локоть темноволосого парня, который почему‐то шатался и прижимал к груди сжатый кулак.

— Что‐то случилось? — спросила Ран, поравнявшись с парой. — Ему плохо?

— Говорил Арамис листья дуба не трогать, — прошипела девушка сквозь сжатые зубы. — Нет же — первый полез! А они, может, ядовитые…

— Ядовитые и есть, — сказала Амэя и приблизилась к парню. — Как твоё имя?

— Ирис, — пробормотал тот, стремительно бледнея. — Меня сейчас стошнит. Отойди, пожалуйста.

— Дай руку. — Она, не обратив внимания на предупреждение и не дождавшись позволения, за запястье притянула его кулак к себе и по одному пальцу разжала его. Кожа на ладони была вся покрыта белыми бугорками, своим видом напоминавшими плесень. — Мама рассказывала мне, что речная вода вперемешку с толчёной ножкой лунного гриба может вылечить это, если нанести её в качестве мази. Но лучше идите к Арамису. Если я не ошиблась с рецептом, соберёте лунные грибы; они выходят из-под земли ровно в полночь.

— Спасибо, но думаю, дедушка залечит рану Ириса магией. — Девушка всё равно благодарно улыбнулась Амэе. — Дурак ты, братец! Вот мама не видит…

Компания направилась к костру, аккуратно поддерживая еле передвигающего ноги любопытного Ириса, а Амэя и Ран, мрачно переглянувшись, пошли дальше. Под их ногами захрустела сухая листва.

— Не рано ли для листопада? — Ран разрыла земляной покров на дороге и провела по нему носком ботинка. — Сентябрь едва ли пришёл.

— Последние годы уже и не знаешь, есть ли смысл удивляться. С того самого дождя всё как будто пошло наперекосяк, — ответила Амэя. — Но, может, мы с тобой всё сами себе придумали?

— Да не придумали, — в голосе подруги послышались нотки испуга. — И ливень, и про клубнику Ивао говорил…

— Про урожай рассказала моя мама вообще‐то.

— А, да? — Ран смутилась. — Прости. Два года прошло, я подзабыла.

— Он хороший парень, — мягко произнесла Амэя. — Но он старше. И ценности у него другие. И вобьёт он тебе в голову свои: как надо жить, чему быть покорным и всё в этом духе.

— Мы даже не друзья. О чём ты?

— Ран, — с нажимом произнесла девушка, — всё может измениться в одночасье. И лучше бы тебе не терять голову от представителя другого народа.

— Поздно, — Ран, не удержавшись, засмеялась, и не было понятно, шутила ли она. — А если серьёзно, вот не о чем нам больше волноваться, как об Ивао? У нас благословление на носу вообще‐то!

— Вот именно. Мы очистимся, одухотворимся и, наверное, потом воспарим над землёй…

— Амэя, слышала бы тебя твоя мама!

— Это безобидный юмор. — Амэя подмигнула подруге. — Но остальное — правда. Мы будем чувствовать себя совершенно иначе. И глупые, до этой поры нечестные мысли, если таковые, разумеется, были, покинут наши головы, уступив место святому.

— Чему?

— Желанию сделать мир и себя лучше. Ну, я так думаю.

— Как красиво ты говоришь! — восхитилась Ран. — И я полностью с тобой согласна. — Девушка принюхалась. — Уже пахнет рекой, ты чувствуешь?

— Да.

Амэя застыла как вкопанная, глядя на открывшуюся ей картину. Она стояла буквально в двух шагах от огромного, толстого ствола дерева, чья кора в сумраке напоминала панцирь; дуб уходил высоко в небо, и верхушку рассмотреть было невозможно. По его таким же крепким ветвям рассыпалась белоснежная листва, которая слегка светилась изнутри, и изредка листья спадали вниз со странным шипением, как будто они были живыми и испытывали неприятные ощущения от того, что им приходилось отрываться от привычного места.

— Осторожно, — Ран отодвинула подругу на себя, и вовремя: очередной ядовитый лист плавно пикировал на плечо Амэи.

— Спасибо. Я задумалась. — Амэя наступила на упавший листок, и тот с хрустом лопнул, оставив после себя лужицу непонятной жидкости. Девушка с отвращением приподняла ногу и вдруг заметила, что та приклеилась. — Отвратительно! Ну, ещё и ботинки придётся стирать.

— Сегодня какой‐то день вынужденной помывки, — посмеялась Ран. — А ведь мы только что покинули дом, где приняли горячий душ и настирали все свои вещи. Вот и не говори после этого, что мы не влипаем в неприятности.

— Это ерунда, — отмахнулась Амэя. — Быстро ототрём грязь с одежды и вернёмся, как будто ничего и не было. — Она уверенно обогнула дуб и устремилась по тропинке. — Я прилипаю подошвой правой ноги к земле и листьям… И хочу добраться до воды больше, чем чего‐либо на свете.

— Понимаю, — Ран двинулась вслед за девушкой. — Точно не будем купаться?

— Холодно. И неправильно это будет.

Воды Молитв огибали Хмурый лес широким кольцом, разделяясь на реку и небольшое озеро, не имевшие отдельного названия. Здесь всегда было тепло, вне зависимости от сезона, но температура воды к осени уже значительно снижалась. Своё имя Воды получили от двух проживающих на этих землях народов: те посчитали, что будет благоразумно придумать красивое и в то же время одухотворяющее название. Правда, история умолчала о том, молился ли кто‐то взаправду над этой рекой, а если и молился — получил ли желаемое?

— Ветра нет, — шагнула первая к берегу Ран. — Не замёрзнем без одежды. — Она сбросила с плеч голубой плащ и принялась очищать с его спины оставшиеся колючки. — Бесполезно. — Плюхнулась на корточки перед водой и набрала её в свёрнутую лодочкой ладонь, тщательно обмыла ткань. Размокшие шипы отделялись от неё значительно легче.

Амэя присела на бревно рядом и разложила свою верхнюю одежду на коленях. Мрачно осмотрела испорченное сукно; перевела взгляд на грязную обувь. Вздохнула:

— Смысла нет. — И, оставив плащ на бревне, шагнула в реку прямо в ботинках.

— Ноги промочишь, — пробубнила Ран, не отрываясь от дела. — Обмыла бы руками.

— Там что‐то клейкое. У меня не выйдет. — Амэя потопталась на песчаном дне, чувствуя, как прохладная вода заполняет обувь и нещадно промачивает чулки. — Посушусь у костра.

Ран только пожала плечами: спорить с подругой было бесполезно. Девушка продолжила аккуратно отцеплять колючки от плаща, заодно стирая с ткани пыль и грязь: за пару часов путешествия её уже нахваталось немало. Она подняла голову лишь затем, чтобы проверить, не ушла ли Амэя слишком далеко в реку, но та уже стояла на берегу и осматривала подошвы.

— Отмылось, — с облегчением вздохнула Амэя. — Как новенькие! — Она сняла ботинок с правой ноги, чтобы вылить из него воду. — Смотри, Ран…

— Да? — ответила та, поворачиваясь. — На что смотреть?

— Я сухая, вот на что!

— В смысле, сухая? А должна быть мокрой, как курица?

— Да я не об этом… Ботинки сухие. И ноги мои — тоже. — Амэя потрясла обувью перед носом подруги и вздёрнула вверх ступню в идеально просохшем чулке. — Я секунду назад была в воде, клянусь. И чувствовала, как она промочила мне ноги.

— И правда — странно. — Ран наклонилась ближе, осторожно потрогала щиколотки Амэи. — Но как такое возможно?

— Магия.

— Откуда? Ею только дедушка Арамис владеет.

— Может, он и заколдовал реку. Он каждый лунный цикл через неё путешествует. Всё возможно!

— Спросим у него, когда вернёмся?

— Ни в коем случае.

— Почему же? Тебе разве совсем… нисколечко не любопытно?

— Интересно, конечно. — Амэя прищурилась. — Но вдруг это чужая магия? Навлечём ещё неприятностей. Подумают все, что мы тут колдовством занимаемся.

— Но быть такого не может, Амэя. Никто в долине не владеет волшебными силами, кроме Арамиса. А если полюбопытствуем — ничего нам не будет. Он же сам говорил, что это ценное качество!

— В меру ценное, моя дорогая Ран. Поэтому давай сохраним этот секрет и…

— И что?

— Выстираем одежду полностью, раз можно выйти сухими из этой воды! Как тебе план?

— Гениально и опрометчиво. Давай.

И Ран и Амэя, тихо хихикая, чтобы их никто не услышал, плюхнули плащи прямо в воду и, хитро переглянувшись, принялись с усердием прочищать их руками…