Встретимся ночью

LANA OWN, 2023

Вам когда-нибудь приходилось танцевать на сцене ночного клуба? Мало кто ответит «да» на этот вопрос. И еще пару месяцев назад я была бы на стороне большинства. Сейчас же мне приходится крутиться вокруг шеста, скрывая личину приличной девочки за париком, маской и костюмом женщины-кошки. Но это не все мои проблемы. За каждым моим выступлением наблюдает один особенный клиент, от равнодушного взгляда которого моя кровь закипает. И как бы я ни пыталась слушать голос разума, искушение вывести его на эмоции слишком велико.

Вторая глава

Перед выступлением мне нужно было разогреть мышцы, и я направилась в небольшое служебное помещение, оборудованное пилоном, зеркалами и акустической системой. Этот маленький зал я выбила у руководства, когда ещё только пришла сюда работать, зная, насколько важно для танцовщиц подготовиться, чтобы избежать растяжений и травм, за что они сразу воспылали ко мне огромной благодарностью.

Время выхода на сцену приближалось, и с каждой минутой я нервничала всё сильнее. Нет, у меня всё получалось, я знала каждый элемент, каждое движение и не боялась танца, но вот перед публикой, особенно такой, я не выступала. Соревнования по бальным танцам в юности не в счёт, всё-таки это было серьëзное мероприятие. Здесь же мне предстояло танцевать хоть и для ВИП-гостей, но вряд ли их статус и наличие денег делал их порядочнее и трезвее. Скорее наоборот — многие из них считали, что им позволено гораздо больше, чем остальным.

В центре зала находились две круглые сцены с пилонами, соединяющиеся между собой подиумом. Они подсвечивались снизу и освещались с разных ракурсов софитами. По правую и левую стороны от сцены размещались по три ВИП-кабинки, передняя стена которых была полностью стеклянной — прозрачной изнутри, но с зеркальным покрытием снаружи. Сейчас я даже мысленно поблагодарила того, кто принял такое дизайнерское решение для конфиденциальности гостей. Вот если бы не ещё три П-образных дивана со столиками спереди от сцены и барная стойка с множеством высоких стульев сзади от неё, то можно было бы представить себя танцующей в этом зале в полном одиночестве. Конечно, это шутка. Вряд ли можно представить, что никто не смотрит, когда точно знаешь, что зал рассчитан человек на пятьдесят, даже учитывая, что обычно их около тридцати.

Преодолевая мандраж, я плавной походкой прошла к бармену, попросив полностью погасить освещение сцены и включить его вместе с музыкой. Я прошла через одну сцену к центру на подиум и, подогнув под себя ноги, села, упëрлась руками в пол и опустила голову. Когда заиграла музыка и включился свет, я резко подняла голову, словно откидывая назад волосы, и поползла, виляя бëдрами, подгибая одну ногу и полностью выпрямляя другую, имитируя походку грациозной кошечки. Я прогибалась в спине, с каждым движением поворачивая голову в разные стороны и видя себя в отражениях зеркал. Выглядело это довольно сексуально, но в то же время сильно смущало меня. Добравшись, таким образом, до пилона и зацепившись за него одной рукой, я поставила ногу на ступню и, подтянувшись на руке, резко поднялась, совершая второй ногой круговое движение и снова откидывая волосы назад. И хоть моё каре и фиксировалось маской, волосы всё равно при наклонах вперёд лезли в глаза. Опершись спиной о пилон, я неторопливо спускалась и поднималась, выгибаясь волной и поглаживая тело руками. Ритм музыки постепенно нарастал, и мои движения становились резче. Я наклонилась и, поднимаясь, провела рукой по ноге, а затем повторила то же самое с другой и, развернувшись, ухватилась за пилон, забираясь наверх. Вытянув руку, я покрутилась и, сделав несколько акробатических элементов, зависла вниз головой. Я любила акробатику, но здесь она была не совсем уместна, и вряд ли кого-то заинтересовали бы мои навыки в этой области, поэтому я просто в каждое своё движение вкладывала больше гибкости и сексуальности. Сложность была ещё в том, что мои зрители находились со всех сторон, и мне приходилось менять пилоны, чередуя их, и поворачиваться к каждой части зала лицом, балансируя между ними. Я чувствовала на себе прожигающие взгляды, которые разгоняли мою кровь ещё сильнее. И в самом конце песни, снова поднявшись на пилон, я плавно перебирала ногами, будто шагая по воздуху, а затем начала резко спускаться. Погас свет, и я коснулась коленями пола.

Моë первое получасовое выступление закончилось, и я, быстро поднявшись, поспешила скрыться в служебном помещении.

Мне, как и нашим постоянным танцовщицам, предоставлялось десять минут отдыха. На каждый такой перерыв в ВИП-зал поочерёдно приходили девушки из основного зала, чтобы скрасить паузу своим танцем. В основном зале их работало пять человек. Трое танцевали на сцене, а две другие — с разных сторон танцпола.

Стремительно влетев в гримëрку, я закрыла за собой дверь и оперлась о неё спиной, пытаясь восстановить дыхание и успокоиться. Обведя взглядом помещение и поняв, что нахожусь здесь одна, я вздохнула с облегчением и прикрыла глаза. Не прошло и минуты, как в дверь постучали, но, слава богу, за ней находилась всего лишь Алеська. Впустив её и заперев замок, я сняла маску.

— Катька, ты такая крутая! — восхитилась она. — Я видела практически весь танец. А как ты владеешь своим телом… Завидую молча. Даже я не могла оторвать взгляда от твоей упругой виляющей задницы и длиннющих ног в потрясном шпагате, представляю, что ты творила с мужиками. А когда ты под конец начала падать, меня чуть удар не хватил! — тараторила подруга.

Я улыбнулась, польщëнная такой оценкой. Алеся видела и раньше несколько моих тренировок, но такая реакция была впервые.

— Представляешь, мне пришлось уже семь раз отказать в приватном танце и, скорей всего, кто-нибудь пожалуется Сахарову, — непонятно на что надеясь, сказала Алеся.

— Даже не начинай, на это я точно не подпишусь, поняла? — строго посмотрела я на неё.

— Ладно, может в другой раз.

И хоть она и подняла руки в сдающемся жесте, я была больше чем уверена, что осталась при своём мнении. Упрямства ей было не занимать.

Выпив воды, я снова натянула свою маску и, посмотрев на время, ткнула указательным пальцем в часы, тем самым как бы говоря, что мне пора возвращаться, и вышла.

Второе моë выступление было подобно первому, но я вела себя увереннее и, уже практически не стесняясь, контактировала с публикой. Я извивалась на краю сцен, словно змея, вставала на широко разведëнные в стороны колени и призывно заглядывала в глаза, томно приоткрывая губы. Мужчины отвечали мне взаимностью: кто-то похлопывал по ноге, призывая присесть к ним, кто-то манил пальцем или рукой к себе, а кто-то просто похотливо смотрел, то и дело поправляя свои причиндалы, видимо, неудобно давящие на ширинку.

Меня даже начало это забавлять, пока я не подошла с тем же танцем в сторону бара и, присев, не увидела строгий проникновенный взгляд молодого мужчины. Он, слегка прищурившись, словно изучал меня, заглядывая в самую душу, словно пытался разгадать, понять, узнать все мои секреты, и от этого взгляда, мне становилось не по себе. Я почувствовала, будто по позвоночнику прошёл электрический импульс, а тело обдало горячей волной. Чем-то этот взгляд отличался от остальных, он не выдавал никаких эмоций: ни похоти, ни желания, ни отвращения — абсолютно ничего. И это пугало сильнее, отчего хотелось бежать как можно дальше и никогда больше не возвращаться.

Конечно, я не могла показать своей слабости, а тем более страха и, собравшись, не прерывая зрительного контакта, я продолжала танцевать. Я снова извивалась, демонстрируя своё упругое тело, сексуально виляла бëдрами, выполняла вертикальный шпагат и ласково поглаживала руками, словно пытаясь обнять воздух вокруг себя, но мой равнодушный зритель таким и оставался. Сконцентрирован и серьёзен, с едва уловимым огоньком в глазах, который, возможно, и вовсе показался мне.

Задерживаться там дольше было бы подозрительно, и я плавно перешла на другую сторону сцены.

К трём часам ночи я была выжата, как лимон. И сидя на стуле в гримëрке, я дожидалась, когда переоденутся все танцовщицы и уйдут. Они знали о новой сотруднице, видели меня, и сразу уйти переодеваться в наш кабинет я не могла, не создавая при этом лишних вопросов. Какое-то время мне нужно было провести здесь. Изначально я планировала сделать вид, что сильно устала и решила немного посидеть, отдохнуть, но мне не пришлось даже притворяться.

Одна из девушек подошла ближе ко мне и, улыбнувшись, спросила:

— Ты ведь первый день сегодня?

Я, соглашаясь, кивнула.

— Ничего, привыкнешь. Я — Даша, — представилась она, протягивая руку.

Чёрт, идиотка, я даже имя себе не придумала, не говоря уже о легенде.

— Снежана, — назвала я непонятно откуда взявшееся имя.

— Какое необычное имя, — снова улыбнулась Даша.

— Да. Родители на севере познакомились.

Что я несу, блин? Осталось добавить, что меня притащил им белый мишка вместо аиста. Но Дашу, похоже, такой ответ вполне устроил.

— Я здесь только на время, пока ваша коллега не вернëтся с больничного, — попробовала я дальше разговорить собеседницу.

— Да? Жаль. Я видела, как ты танцуешь, мне очень понравилось. А где ты работаешь постоянно?

— Спасибо, — поблагодарила я за комплимент. — Я в процессе поиска. Вот, здесь место подвернулось, решила подработать. Слышала, что в новый ночной клуб неподалёку требуются сотрудники, но пока не была там, — осторожно сказал я, ожидая возможной информации.

— Там точно требуются танцовщицы. Особенно они будут рады переманить отсюда…

— Даш, пойдём, такси уже ждëт, — позвала её рыжеволосая девица, перебивая и словно специально не давая закончить.

— Прости, Снеж, давай в другой раз поговорим, — виновато ответила Даша, краснея и опуская взгляд.

Вот коза, не забыть бы спросить у Алеси, кто эта рыжая.

— Ничего страшного, — успокаивая Дашу, ответила я и, попрощавшись со всеми, наконец, осталась одна.

Алеся должна была прийти сюда сразу, как только уйдут танцовщицы, и я, сняв свои ботинки и с наслаждением вытянув ноги на соседний стул, прикрыла глаза и стала её ждать.

В моë сознание ворвался образ того равнодушного мужчины, который не сводил с меня своего холодного взгляда до последней секунды моего выступления, и я почувствовала, как мои щëки становятся пунцовыми, только сейчас в полной мере осознавая, что вытворяла перед ним.

Предаваясь воспоминаниям, я не услышала, как пришла Алеся и вздрогнула от её громкого голоса.

— И чего это ты так покраснела?

— Будто у меня нет повода? Завтра моя смена, можешь выйти на сцену, тогда и поймёшь.

Мне не хотелось рассказывать подруге об этом Бэтмене. Стоп. Бэтмене? Что ещё за дичь в моей голове, какой нафиг Бэтмен?

— Алло! Приëм! Кэт, ты меня слышала?

— Нет, извини, я так устала, что нет сил даже встать.

— Я как раз сказала о том, что пошли переодеваться и отправлю тебя домой.

Проницательную Алесю было сложно обмануть, но сейчас она вроде бы поверила или просто на время отложила атаку на меня.