Терма

John Hall (2024)

Замерзший мир будущего после термогенической катастрофы.Исследовательские лаборатории, поддерживающие последние оплоты человеческих существ.Теплота тела как главный жизненный показатель и как единственный показатель жизнеспособности человека.

Глава 12

Далее нам предстояло попасть в главный зал, а после — пробиться в исследовательские лаборатории. Сложность заключалась в отсутствии специального пропуска, который мне не успели предоставить. И это было только первой проблемой. Вторая же состояла в том, что я в ус не дул о том, где может быть в этот момент свободолюбивая Краска.

— Твою мать, — процедил я сквозь зубы.

— Так, мальчик, — сказала Христ, — скажи спасибо, что с тобой есть девочка, которая сечёт во всех этих девочкиных делах.

— Спасибо, — холодно проговорил я. — Ну вот, сказал, а дальше что?

— А дальше, скажи мне, мой милый престарелый друже, может, ты знаешь какое-нибудь место, которое однозначно нравится твоей напарнице? — спросила валькирия.

— Точно! Сначала можно сходить на стоянку! И если там её не будет, то штурмовать вход в лабораторию, — развернувшись на пятках, я быстрым шагом направился туда, где был оставлен наш скарабей. Идти пришлось далеко, и на дорогу ушло примерно двадцать минут, но как же, чёрт возьми, я был рад увидеть свою родную, старенькую, такую замечательную капсулу!

На моей шее неизменно висел небольшой ключ-карта от скарабея. Я открыл люк и увидел, что внутри горит свет, а это значит, что валькирия была права, за что был безмерно благодарен. Жестом попросил подождать снаружи и зашёл внутрь. Полушёпотом позвал Краску, которая, по моим предположениям, должна быть здесь. Из комнаты отдыха раздался тихий всхлип и бинго — Краска находилась там.

— Роднота, это я! — чуть громче произнёс я. — У меня к тебе разговор есть… Важный, — я чувствовал, как мой голос дрожит.

Она вышла из небольшой комнаты отдыха, в глазах плескалось удивление:

— Ты… Как ты?! Смог?! Как ты вообще пришёл сюда? — она изучала меня, сканируя взглядом каждый сантиметр моего тела.

— Врать не стану, мне помогли. Вопрос в другом, — моя речь была несколько заторможена, меня накрывало от всех препаратов, которые мне ввели, — о чём ты хотела поговорить со мной?

— Тут такое дело, — она опустила глаза, что-то тихо бормоча, пытаясь подобрать слова.

— Если ты собралась покинуть команду, я с этим не согласен, — не давая ей продолжить, воскликнул я. — Да, я прекрасно понимаю твой страх, связанный с потерей всех членов предыдущих команд, но…

— Да что ты понимаешь?! — она сорвалась на крик, вены на её шее вздулись, а лицо мгновенно покраснело. — Что. Ты. Понимаешь?! Да, мне страшно! Да, я не хочу туда возвращаться! Поэтому мне проще убежать сейчас! Бросить вообще всё и сбежать!

Немного помолчав, переваривая её слова, я тихо продолжил:

— Пойми, центр тебя не отпустит. И я не хочу тебя отпускать… — стараясь достучаться до её сознания. — На то есть множество причин, но прошу, давай не будет об этом.

Она подняла на меня колючий взгляд:

— Я не хочу увидеть то, как в какой-то момент ты сдохнешь. Мне хватило того, что я тащила тебя по льду, не зная, выживешь ты или нет. Больше не хочу. Спасибо.

— Да ладно тебе, это была случайность, — торопливо проговорил я.

— Ага, только согласно твоим словам, это не случайность, а воздействие каких-то непонятных, неизвестных кого-то или чего-то… — лицо её выражало смятение, страх и беспокойство. — Так ты еще и вернуться туда намерен!

— А как иначе?! Как. Может. Быть. Иначе?! — я старался держать себя в руках и от этого паузы между словами становились длиннее. — Мы в любом случае должны отправиться туда, иначе рискуем попасть в опальный список ИЛ, причем не только нашей, всех! И ты знаешь об этом! Ты знала о том, что у нас нет пути назад!

— А как же пиратство?! — спросила она. — Я могу перебраться в пограничье и обосноваться там?

— И в чем смысл постоянно бегать? Кстати, никто не гарантирует, что тебя не вальнет первый же пиратский состав, — терпение начало иссякать, — я прошу тебя остаться в команде до самого конца. Так мы точно будем знать о том, что второй не страдает от ночных флэшек в форме кошмарных снов!

— Короче, мне необходимо все обдумать. Я не готова сражаться с неведанной херней. Просто не готова. Не хочу.

Повисла гнетущая тишина. Только сейчас я осознал, что весь разговор получился ни к чему и ни о чём.

«Неужели ради этого я рискую своей жизнью?» — от этой мысли сердце сжалось.

Мне было грустно, потому что я понимал, что, скорее всего, она сбежит, не сказав ни единого слова, и будет обречена на неизвестность. Причём побег, скорее всего, произойдет совместно с угоном скарабея.

— Знаешь, вот, возьми на всякий случай, — я положил единственный ключ от зажигания на приборную панель. — Ты первоклассный механик, и завести эту рухлядь без ключа не является большим делом, ты совершала это уже сотни раз, но вот… Теперь он твой, — не дожидаясь ответа, развернулся и вышел из своей старенькой, побитой, умирающей исследовательской капсулы.

Там меня уже ждала Христ, которая хотела поскорее вернуться в медицинское крыло.

— Твое время заканчивается, — сказала она, — надо торопиться. Иначе придется тащить тебя на себе, а я этого не хочу. Ты, надеюсь, не хочешь сдохнуть от боли.

Слова доносились до меня словно через вату. Все мои мысли крутились вокруг Краски и того, какое решение она примет. В душе теплилась надежда, что та решит продолжить наше с ней совместное путешествие. Но также я был готов попрощаться сразу с двумя своими близкими друзьями.

— Ладно, идем, — чувствуя тяжесть внутри, смешавшуюся с поломанными ребрами, скомандовал я.

— Не зря? — спросила валькирия, заискивающе изучая меня глазами.

Вместо ответа я лишь потупил взгляд, опустив его в пол.

— Не расстраивайся, старичок, покатаешься сам по себе, а там, может быть, найдешь нового помощника.

— Может быть, ты права. А ещё ты права в том, что некоторое время мне придется побыть без напарника, — я вспомнил о бывшем приятеле по лаборатории, но он не был мне другом. Единственное, что нас связывало на данный момент, некие условные обязательства перед ИЛ.

— Слышь, старый, — воскликнула Христ, — мне так осточертело протирать лосины в этом медкрыле под присмотром напыщенных дяденек и тётенек. Может, возьмешь меня с собой? Тем более, я так посмотрю, тебе хилер нужен! С такими-то непредвиденными случаями, как твой! И, кстати, если собираешь по-быстрому отвались с больнички, то тебе в любом случае нужен человек, который будет присматривать за твоим самочувствием.

— Какое заманчивое предложение, — хмыкнул я, — но есть один только вопрос. Связан он непосредственно с моей совестью.

— Не поняла, — мотнула головой моя надсмотрщица, — о чём и к чему ты это?

— Я бы с удовольствием принял бы твое предложение, но как-то по-скотски это будет. Посуди сама, как бы то ни было, если Краска уйдет, это будет значить, что я сразу нашёл ей замену. Плюс-минус, но примерно так оно и будет. Если она решит не уходить и вы пересечетесь, то будет примерно то же самое, только с вашей непосредственной встречей, — я говорил и представлял себе оба варианта, отчего на душе становилось паршиво.

— Ну да, лажа, — кивнула Христ, — может, я как-то могу повлиять на ситуацию?

— И как ты себе это представляешь?

— Ну, я могу пойти к ней и поговорить обо всем, — хитрая улыбка скользнула по её губам.

— А вот этого делать не стоит, — со скепсисом отметил я. — Ты думаешь, что ей будет прикольно увидеть девушку, которая придет объясняться с ней, чтобы что?

Я произносил это вслух и понимал, что это предложение звучит как откровенный бред.

— Ну, о том, чтобы она не уходила из команды и что теперь с вами будет плюс один. В медицинской форме, — очень непринужденно, максимально заискивающе, проговорила Христ, и я было улыбнулся, после чего устыдил сам себя за пускай небольшую, но насмешку над чужими чувствами и пускай наивными, но идеями.

— Нет, этого уж точно не надо, — уже представляя, какой скандал может случиться после этого, и что после такого Краска однозначно не вернется, возразил я. Так ещё и обидится и, что скорее всего, очень сильно! А мне этого не хотелось бы.

Христ на некоторое время задумалась, видимо, представляя себе ход событий согласно тому плану, который сама предложила. Улыбка сменилась замешательством. Так, в полной тишине, мы прошагали несколько минут. За это время моё тело внезапно стало ощутимо тяжелее, а движения замедлились.

— М-да, — пробормотала Христ, — получится лютая херотень. Как девочка заявляю: это было бы точкой ваших взаимоотношений, а на тебе ещё крест поставила бы. И в будущем, если бы вы встретились и ты был бы при смерти, она просто плюнула бы тебе в лицо и ушла, — валькирия покинула бездонный мир размышлений и посмотрела на меня. — Чёт ты плохо выглядишь, старикашка… Может, закинешь руку мне на плечи?

— Не, нормально, — пробурчал я, пытаясь по памяти прикинуть то количество времени, которое понадобится нам, чтобы вернуться в лазарет.

— Вот же ты упёртый!

— Почему? — я слегка потупился, а потом быстро просчитал то, что она должна будет сказать дальше.

— Мои коллеги, — она состроила мину высокопоставленного чиновника, общающегося с челядью, — ввели тебе полторы дозы самого лютого, и то кое-как свалили тебя. А по общим расчетам ты должен был витать во снах пару дней, но нет! Вы посмотрите на него! Ты очнулся спустя несколько часов и был готов рвать и метать! Даже подняться сам смог! Я вообще не представляю, что у тебя за организм и каким макаром ты такой живучий, если посмотреть количество повреждений по твоей медицинской карте. И жёсткий, если смотреть на медикаментозную сопротивляемость!

— Ага! Медикаментозная сопротивляемость, — хмыкнул я, — скорее всего, она на данный момент резко сокращает мои шансы самостоятельно дойти до койки.

К моему телу постепенно возвращались боль и ломота. Конечно, корсет термокостюма помогал держать сломанную грудную клетку, но в том положении, в котором оказался я, эта помощь была настолько мала, что её практически не было вовсе.

— Слышь, тебе бы отлежаться несколько дней, — сказала Христ, наблюдая за тем, как меня сворачивает под тяжестью собственного тела.

— Я понимаю, — тихо проговорил я, слегка задыхаясь от наступающей боли, — я всё понимаю, но обстоятельства таковы, что дел слишком много, времени нет, и в связи с этим решать всё нужно быстро.

Темп ходьбы заметно замедлился. Легким движением руки я активировал панель управления костюмом, чтобы посмотреть показатели своей жизнеспособности — вспыхнувший оранжево-красный оттенок не обрадовал меня. Высветившиеся показатели не добавили позитива. Было странно понимать, что я нахожусь на пороге комы от болевого шока. Валькирия беглым взглядом залезла в показания.

— Ух, ё! — выдохнула она. — Бегом в больничку, иначе придётся тебя из того света вытаскивать, а виновата буду я! — её голос задрожал от волнения, что вполне объяснимо: Христ не хотела понапрасну рисковать своей репутацией, с учетом того, что я отказал ей в возможности стать членом команды. — Так, старичок, давай, шевели своими копытцами, иначе мы оба сильно пожалеем об этой замечательной вылазке!

Мне пришлось изрядно поднапрячься, чтобы хотя бы чуть-чуть ускорить шаг. Вместе с этим и боль возросла в несколько раз, но я старательно терпел и лишь изредка рычал или кряхтел.

На остаток пути мы потратили минут десять-пятнадцать, правда, ощущались они бесконечной дорогой страдания. И через это мне пришлось пройти, чтобы поговорить с Краской, услышать её голос и в итоге сделать символичный подарок и отдать единственную в этом мире вещь, принадлежащую только мне. В голове было столько мыслей, связанных с этим…

Скажу честно, мне не хотелось дарить скарабея. Я его купил много лет назад, и на этой капсуле было пройдено столько и по поверхности, и в подледье, что представить сложно. С другой стороны, я понимал, что если Краска решила отказаться работать на ИЛ, то не станет этого делать и в любом случае сбежит как можно дальше и спрячется, чтобы никто не смог найти. Скарабей в этой ситуации станет для неё средством побега и пристанищем, хотя бы на первое время…

Я и моя спутница прошли по длинному, уже посветлевшему коридору, полному людей. Христ помогла мне раздеться и лечь на своё место. Старшие врачи, подошедшие к нам в компании колобка, уставились на неё, как на врага народа. Атмосфера впитала в себя пламя и электричество.

— Ты что себе позволяешь? — спокойно спросил мужчина, который, во всяком случае, выглядел самым старым из всех тех докторов, что встали перед моей койкой. Это скопление мужчин и женщин с интересом наблюдало за происходящим.

— Мы просто отправились немного пройтись, — спокойно ответила Христ, — пациент сказал, что больше не может находиться на месте и что его тело болит из-за нахождения в одном положении.

— Да ладно! — мужчина посмотрел на валькирию так, как обычно смотрят на пытающегося врать ребенка. — Ты совсем берега попутала?! — вот теперь он взревел. Вены на лбу и шее вздулись, белки глаз покраснели от гнева и были навыкате. Со стороны в эту секунду его лицо стало похожим на страшную маску.

— Рот закрой, — проскрипел я, собрав остатки сил, — если есть претензии, предъявляй их мне, обезьяна! — все представители старшего поколения докторов перевели глаза на меня. Я уже понял, что тот, с которым я начал конфронтацию, и есть самый главный, а остальные притащились, чтобы посмотреть на шоу. Именно поэтому я не смог сдержать всю желчь, которая скопилась внутри. Меня переполнило чувство омерзения ко взрослым мужчинам и женщинам, которые только и делали, что просто существовали в своём тесном мирке медицинского крыла.

— Что ты сказал? — доктор перевел взгляд с валькирии на меня.

На вид он показался мне взрослым, грамотным человеком, это согласно первому впечатлению. А согласно второму впечатлению я увидел кусок дерьма.

— Рот закрой! Если есть претензии, предъявляй их мне, урод! — я знал, что это спровоцирует мужчину на необдуманные действия. — Всю ответственность я беру на себя.

Я перевёл взгляд на пухляша, который стуканул на свою напарницу. Мне хотелось разбить его голову об стену.

— Сейчас я научу тебя хорошим манерам, — сказал доктор, полностью потерявший адекватность. Он наклонил голову сначала в одну сторону, чем наполнил комнату-коридор чередой громких щелчков, а затем повторил это с другой стороной.

— И что ты мне сделаешь? Будешь бить поломанного?! Ну давай! — сказал я и пожалел, что уже успел снять костюм. — Я даже встану для этого, — приподнявшись на локтях, сделав тяжелый выдох полный боли, я сел на краю своей койки.

Послышались перешептывания других старших докторов: «Он реально сможет встать?!», «Это тот, кому полторы юшки размешали?», «Да ну нафиг!» Я слушал изумленные голоса, упираясь ногами в пол и поднимая свое поврежденное тело.

— Ты совсем охренел?! — спросил доктор, лицо которого выражало непонимание, недоумение и отсутствие веры в увиденное. — Ты как встать смог?!

— Нет, родной! Это ты совсем охренел, — мой злобный шепот был наполнен болью, — наехал на девочку и доволен. А вот теперь я на тебя наеду и посмотрим, как тебе это понравится!

С тихим рыком я встал и сделал пускай не самый уверенный, но шаг вперед, который заставил доктора отступить назад. Христ при этом наблюдала за мной с восхищением и благодарностью.

— Да не связывайся ты с ним, — сказал кто-то из коллег врача. Сам этот мужчина был примерно одного со мной роста, с узкими плечами, тонким телом и острыми чертами лица.

— А че б и не связаться?! — прозвучал риторический вопрос, наполненный издевкой. — Он же немощный сейчас! Конечно, поразил своей упёртостью и тем, что смог встать! Ничего не могу сказать, поразил, — он театрально похлопал в ладоши толпе, — но на этом всё и закончится!

Я не стал дожидаться дальнейшей болтовни и, собрав все свои силы, все свои возможности, которые и так были на пределе, нанес всего один удар. Хочу сказать, это было больно. Это было нереально больно. Это было настолько больно, что в глазах потемнело и был потерян контакт с моментом под названием «сейчас».

Вернулся же я в «сейчас» чуть позже, и в это время уже лежал, распластавшийся на полу. Было нереально больно. Наверное, именно эта боль и вернула меня в реальность и стала причиной того, что я увидел результат своего удара. Он оказался чуть более ярким, чем я ожидал. Самоуверенный доктор лежал на полу, примерно в метре от меня. Вокруг него плясала целая коллегия, каждый из представителей которой мешал другому в попытках оказать первую помощь. Я усмехнулся от происходящего: с того, что в нашем обществе сохранилось подхалимство и стремление сесть повыше, даже несмотря на то, что придется посоревноваться с другими обезьянками-космонавтами в том, кто лучше поцелует в задницу.

Надо мной стояла Христ и причитала. Боль стучала в висках, а уши заложило от внезапно подскочившего давления, поэтому я не мог разобрать её слов, но что-то мне подсказывало, что дальше мне придётся лечиться самостоятельно, лежа в отсеке, предназначенном для отдыха, в крыле исследовательских лабораторий. Я надеялся, что смогу отлежаться там, восстановиться.

— Эй, старик! Старик, ты как? — говорила валькирия, щелкая пальцами перед моими глазами. — Старик, вернись оттуда сюда, ага!

— Сгинь, тоска! Я помираю, — выдавил я из себя через острую боль в грудной клетке, — дай листик и ручку.

Осознание, что аудио-меня в ближайшее время не будет и придется реализовывать свои мысли, записывая их и передавая кому-нибудь из собеседников для прочтения, накрыло меня. Единственное, что немного утешало, я мог дышать, и это действие пускай и доставляло мне боль, но не такую сильную, как остальные телодвижения.

«Что-то сдаётся мне, что помереть прямо здесь и сейчас будет проще, быстрее и приятнее. Хотя не, это не мой метод», — подумал я и усмехнулся от этой мысли.

В этот момент Христ помогала мне встать и сесть на койку. Доктора бегали и искали нашатырь, чтобы привести в чувство докторишку и вернуть его в действительность.

— Пропустите-ка, — послышался голос пробирающегося сквозь толпу Нэка, — я хочу пообщаться с больным от лица ИЛ, — громко говорил он, заранее зная ценность этих слов и волшебство их воздействия на любые столпотворения. — Разойтись! — бывший коллега говорил всё громче и громче, но во внезапно возникшей суматохе даже магия слов не особо помогала ему. — Осторожно! Кипяток! — взревел он, и тут доктора, столпившиеся вокруг мирно сопящего тела, внезапно выпрямились по струнке и разошлись в стороны. Нэк довольно усмехнулся и подошел ко мне и Христ.

— Ты где таких девушек находишь?! — в его голосе были восхищение и зависть.

— Если бы я искал, то никогда бы не нашел. Сами меня находят и попадают во всякие нестандартные ситуации после этого. Думаю, именно это их и привлекает, — я подмигнул валькирии.

— Да! Мы, девушки, просто ночами не спим в воодушевлении и желании попасть в какое-нибудь дерьмо, — сказала она со смесью издевки, сарказма и смеха.

— Ой, всё! — манерно ляпнул я, от чего валькирия громко рассмеялась, и от этого смеха, доктора, бегающие вокруг своего начальника, остановились, чтобы выяснить причину такого бурного веселья.

— Так, ладно, отдохнул и хватит. Нам надо собираться для повторного спуска, — сказал Нэк. — Так что, надевай портки и шагом марш на сборы всего необходимого для экспедиции!

— Дядя, — скрипнул я зубами от злости, — а не слишком ли ты сильно задрал свой нос? Не слишком сильно тебя загнуло назад, с твоим закинутым носом? В задницу себе не уткнулся, нет?

— Фу, даже пошутить с тобой нельзя, — фыркнул он, даже не представляя, какие приключения выпали сегодня на мою долю.

— Слушай, — Христ решила вставить свои пять копеек, — а у меня тут идея появилась — сказала она и хитро улыбнулась мне и Нэку.

— Ну, давай, повествуй, — повернулся к ней, глядя в её огнем пылающие глаза.

— Раз ты не можешь взять меня в команду, то он, — она кивнула в сторону Нэка, — я так понимаю, один из тех, чьё мнение в рамках экспедиции имеет вес.

— Ты предлагаешь, чтобы он взял тебя на борт? — спросил я, моментально уловив её мысль.

— Именно, — на лице Христ мелькнула улыбка. — Смотри, так ты даже сможешь обойти все свои моральные принципы: и мне поможешь свалить из этого болота и совершенствоваться в полевых, так сказать, условиях, и в вашей компании появится хилер. Соответственно, до того момента, пока ты более-менее не придёшь в себя, за тобой будет присмотр.

Нэк внимательно слушал Христ с нескрываемым интересом, в то время как та, обратив взгляд на него, продолжила:

— Вот он может сказать твоей Краске, что взял на борт медика, и тогда нечего бояться.

— Слушай, — протянул он, — а мне нравится то, что она предлагает. И медик нам, между прочим, не помешает, — он подмигнул ей. — Девушка, а вы мне нравитесь мне всё больше и больше.

— Я так понимаю, это да? — спросила Христ, но судя по всему, вопрос был направлен не мне.

— А меня никто не хочет спросить? — волна возмущения накрыла меня. — Девочка, ты даже не представляешь себе того, на что ты можешь подписаться. Мы можем спуститься вниз и попасть в самый настоящий ад, — вспоминания о следах маленьких ножек на лобовом стекле промелькнули в голове.

— Что это значит? — Христ переметнула свой взгляд на меня.

— Я, когда говорил о том, что не против был бы, если бы ты присоединилась к нам, но это было чисто теоретически. Фактически же надо сначала посвятить тебя во все сложности, с которыми ты столкнешься, чтобы потом ты смогла принять осознанное решение.

Да, я понимал, что с моей стороны, это могло показаться некрасивым жестом и чем-то типа «врубил обратную», но с моей стороны было бы чистым скотством не рассказать Христ о возможном новом виде организмов, с которыми ей придется столкнуться. С их неизученными силами, которые, опять же, возможно, имели прекрасное свойство влиять на человеческое сознание.

— Слушай, давай сейчас он, — я ткнул пальцем в сторону Нэка, — возьмёт нас, свяжется с Краской и объявит общий сбор в отсеке отдыха. А там мы уже всё обсудим. И с Краской, и с тобой. Что скажете?

— Согласен, — ответил он, почёсывая свой подбородок. — Так, сейчас, — он открыл панель управления своего костюма. — Краска! Краска, норм слышно? Короче, встречаемся в вашей спальне в лаборатории, контрольный сбор.