777

Irina Zheltova, 2023

Офицер ФСБ Марков, актер по призванию, расследует загадочное исчезновение пассажирского боинга, летевшего из Малайзии в Китай. Необъяснимое появление самолета в небе над Новой Землей, попавшее на радары, вынуждает Маркова отправиться на закрытый архипелаг в сопровождении победителя Битвы экстрасенсов, предсказавшего трагедию боинга двумя годами ранее. Однако уже на месте герои сталкиваются с таинственными экспериментами, проводимыми на давно заброшенных ядерных полигонах. Ответы они получат, лишь спустившись на дно Ледовитого океана.Параллельно развивается история пассажиров исчезнувшего самолета, среди которых – всемирно известный писатель и прошедший горячие точки спецназовец. Во время полета с боингом начало происходить что-то странное – салон залил яркий свет, а весь экипаж внезапно исчез. Удастся ли пассажирам посадить самолет? И где они окажутся, когда все-таки приземлятся?

2

— Хм, интересно, — пробормотал Тимур и снова принялся изучать обложку. — Горы, снег, средневековые замки, депрессия… есть от чего хватить большой кусок славы. Тема-то знатно нервы щекочет, а Вы себя, по-моему, просто недооцениваете.

Ли смущенно улыбнулся и закрыл записную книжку, в которой еще минуту назад что-то напряженно строчил, пока Тимур читал первые пару страниц «Зимы».

— Интересно, это верно. Но всего на один раз. Вряд ли Вы решитесь все это перечитывать. Ну если только из уважения ко мне.

— Перечитывать, — повторил вслед за ним Тимур. — А кто вообще перечитывает хоть какие-нибудь книги? Пусть и самые выдающиеся? Зачем их перечитывать, когда надо жить по ним, если они хоть сколько-нибудь на нас повлияли? Жить, а не в очередной раз, перечитывая, вздыхать и повторять: «Бог мой, как это верно!» А если по Вашей «Зиме» жить нельзя, то можно хотя бы с интересом провести несколько часов своей жизни, а это уже ценно в наше время тотальной скуки. Не унывайте. У каждого даже самого великого и выдающегося автора имеются проходные и развлекательные вещи. А как без них-то? Ведь это жизнь, а не научная конференция…

По проходу вновь пробежала взволнованная стюардесса, сменившая высокие каблуки на удобные мокасины. Некоторые из пассажиров пытались ее остановить и расспросить, но она лишь бросила на ходу, что связь с диспетчером так пока и не восстановлена и пилот ищет подходящий порт для посадки.

— Точно рухнем, — удовлетворенно причмокнул Тимур и снова раскрыл «Зиму».

Общая столовая находилась на первом этаже в конце длинного коридора за лестницей, и даже в ней владельцы не отступили от общего духа замка. Пансионеров было всего около десяти, и все они с удобством размещались за длинным дубовым столом. Злата появилась там одной из последних, тихо извинилась и заняла самое незаметное место в темном углу. Впрочем, за столом и без того царила тишина, нарушаемая лишь звуками интеллигентного жевания и позвякиванием серебряных приборов о фарфоровую посуду. Еда, к счастью, оказалась вполне простой и обыденной, и Злата постаралась разделаться с ужином как можно скорее, чтобы удалиться к себе и отдохнуть с книгой в руках: никакого телевидения, никакого интернета здесь, разумеется, предусмотрено не было. Зато библиотека, по всей видимости, была отменной. С ней-то Злата и хотела познакомиться поближе.

За столом кроме нее сидело еще всего только восемь человек. Все они казались столь же отрешенными, как и она сама, и Злата поняла, что бояться излишней навязчивости со стороны своих соседей ей не стоит: они тоже существовали в одним им ведомом мире. Для того, вероятно, и приехал каждый из них в Ярнэ, чтобы обрести внутреннюю гармонию в молчании и одиночестве. Этому немало способствовало не только небольшое количество постояльцев — в принципе, достаточно привычное для зимнего времени, когда мысли об отдыхе у большинства уходят на второй план, но и немногочисленный персонал. Насколько Злата успела оценить, их было всего трое — сторож-смотритель, что привел их к дверям Ярнэ, улыбчивая девушка-администратор, она же и горничная, и мрачного вида повар, показавшийся всего на несколько секунд, чтобы окинуть взглядом столовую и тут же удалиться в свою вотчину вкусов и запахов. Правда, девяти отшельникам большего и не требовалось, но все же осознание своей оторванности от внешнего мира вызывало жутковатый, но тем более приятный холодок в душе Златы.

Слева от Златы сидела очень ухоженная женщина лет сорока, одетая весьма элегантно и даже немного старомодно. Она ловко орудовала вилкой и ножом, смотря невидящим взором прямо перед собой. Злата быстро доела отбивную и собралась уже было удалиться к себе в комнату, но тут женщина слегка коснулась ее локтя и, мило улыбнувшись, произнесла:

— Наталья.

— Злата, — нехотя бросила Злата, понимая, что так просто ей теперь не отделаться. — Я, пожалуй, пойду, — виновато продолжила она. — Очень устала с дороги.

— Да, конечно, — быстро закивала дама. — Я только хотела спросить: Вы ничего такого не замечаете?

— В каком смысле? — насторожилась Злата.

— Мне трудно это определить, просто какое-то неуловимое ощущение чего-то надвигающегося… Впрочем, это, вероятно, нервы. Шутка ли — забраться в такую глушь в замок на скале! Врач не предупреждал, что тут будет так жутко…

— Вы тоже здесь по врачебному предписанию?

— Да, — устало кивнула женщина, — психиатр отправил. Сказал, не в Кащенко же меня снова запирать. Здесь хотя бы природа, уединение, покой…

— Он так и сказал? Ну, про Кащенко?

— Именно. Только здесь, как я погляжу, ни процедур никаких не делают, даже медицинского персонала нет. В чем смысл отправлять меня сюда? — и на дно ее глаз вновь осела пустота.

Злата задумалась над ее словами: ведь Наталья была права, к ним не приставили даже захудалую медсестру с легкими успокоительными. Никого, кто мог бы оказать элементарную медицинскую помощь, которая, учитывая расположение пансионата, могла бы потребоваться в любой момент. Вместо этого они оказались на неприступной скале на вершине горы, куда добраться можно только на снегоходе, который специально для этих целей надо еще и предварительно вызывать. Любой несчастный случай — и ты истечешь кровью, пока тебя доставят в ближайшую больницу. Злата ощутила легкий приступ паники и закрыла руками лицо.

— Впрочем, не будем отчаиваться, — продолжила Наталья. — Мы не одни, здесь есть телефон и скорее всего имеется аптечка, а администратор наверняка обучена навыкам оказания первой помощи. Кроме того, среди нас есть и врач…

— Да? — удивилась Злата и подняла голову, осматривая пансионеров в попытке угадать, кто же из них обладает заветным медицинским дипломом.

— Кажется, это вон тот молодой человек в противоположном конце стола, что копается в телефоне. Я регистрировалась сразу после него и умудрилась заглянуть в его анкету…

Это был худощавый мужчина с густыми темно-русыми волосами, неопрятно свисавшими ему на лоб. Редкая рыжеватая поросль на его щеках и подбородке явно говорила о неаккуратности ее обладателя и его безразличии к своему внешнему облику.

Злата едва заметно кивнула Наталье, давая понять, что все же любой даже самой любопытной беседе предпочитает удалиться к себе. Та не стала ее задерживать, лишь шепнула напоследок:

— На всякий случай заприте на ночь дверь изнутри и оставьте в замке ключ. Мало ли что, — и она как ни в чем не бывало снова с отсутствующим видом уткнулась в тарелку.

Библиотека Ярнэ, располагавшаяся на первом этаже, и впрямь производила впечатление: такого количества древних фолиантов Злата при всей своей любви к пыльным обветшалым страницам не встречала уже давно, хотя и была завсегдатаем Ленинки. В открытом доступе здесь лежали инкунабулы, подобраться к которым она мечтала уже давно, но ни одна уважающая себя библиотека не выдавала своим читателям подобные раритеты, и здесь Злата до полуночи прошагала вдоль высоких стоек с книгами, толкая впереди себя массивную лестницу и периодически взбираясь по ней к верхним полкам, чтобы в очередной раз ахнуть, опуститься на ступеньку и прямо там судорожно листать очередное добытое ей сокровище. Как жаль, что она здесь всего на четыре коротких месяца…

Выбрав, наконец, пару томов для чтения перед сном, Злата юркнула к себе в комнату, быстро разделась и хотела было опуститься на кровать и приступить к чтению, когда вдруг в памяти ее всплыли безумные предостережения Натальи о необходимости запирать дверь на ночь. Несколько долгих минут Злата боролась с навязчивыми мыслями и страхами и, не выдержав в конце концов, в один прыжок преодолела пространство между кроватью и дверью и повернула ключ в замке.

Почитать ей удалось всего около двух часов, а затем сон отяжелил ее веки, она отложила отдававший сыростью фолиант и тут же погрузилась в мир сновидений. Трудно сказать, сколько времени прошло, прежде чем где-то неподалеку от ее комнаты послышался ужасный визг, сменившийся завыванием. Злата вздрогнула и почувствовала, что не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой — страх парализовал ее волю. Несколько секунд она, окаменев, прислушивалась к устрашающим воплям, исходившим, казалось, из соседней комнаты, но, наконец, не выдержала, осторожно поднялась, отперла дверь и вышла в коридор. Визг не смолкал, и Злата прямо босиком пошагала в его направлении: у двери второй от нее комнаты слева стояли два человека, вероятно, из числа пансионеров и с ужасом, смешанным с любопытством, всматривались вглубь комнаты с распахнутой дверью. Злата подошла к ним и тихо поинтересовалась, что тут происходит.

— Да бушует вот. Кажется, буйную к нам подселили, хотя врач обещал, что такого не произойдет, что в Ярнэ тяжелых и буйных не принимают, — пожав плечами произнес мужчина, чье лицо в темноте Злате разглядеть не удалось.

Она сделала еще несколько шагов вперед и увидела, как девушка-администратор пыталась сладить с продолжавшей голосить женщиной. Вглядевшись повнимательней, Злата узнала в ней свою давешнюю соседку за столом — Наталью.

— Они! Это они! Они идут за мной! Разве вы их не видите?! И врач, он знал про них, он с ними заодно! Для этого он и отправил сюда нас всех! Вы пойдите спросите у них фамилию их лечащего врача! Он у нас у всех один и тот же! Он этого и добивался, чтобы они нас нашли и забрали! — визжала она что есть мочи

— О чем таком она говорит? — послышался обеспокоенный мужской голос у Златы за спиной. — Один врач? Как у вашего фамилия?

— Кравец Вениамин Георгиевич, — пробормотал другой мужчина.

Злата вздрогнула и обернулась:

— Как вы сказали?

Невысокого роста мужчина пожал плечами и хмыкнул:

— Как я понимаю, вашего зовут точно так же?

Злата недоуменно потерла лоб:

— Как такое возможно?

— Ничего странного, — продолжил ее собеседник. — По-моему, все как раз логично. Все мы лечились у психотерапевта Кравеца — у любого психотерапевта полно пациентов, в конце концов! Ну и тем из нас, у кого началась ремиссия, он порекомендовал этот уединенный пансионат в горах. Что тут такого удивительного? Может быть, у него партнерские отношения с руководством Ярнэ или ему попросту дают взятку за отправку пациентов именно сюда. В любом случае, ничего мистического или загадочного лично я в этом совпадении не вижу. Может быть, он вообще шарлатан, и из России сюда попадают только его пациенты и никто больше. Только вот эту даму он зря сюда направил. У нее же явно нестабильная психика. Куда ей с такими проблемами в эту жуткую глушь? Тут у здорового человека крыша протекать начнет, что уж говорить обо всех нас…

Злата молчаливо закивала: в рассуждениях постояльца была своя правда и логика.

— Кстати, меня зовут Виктор, — продолжил он, не протягивая руки ни ей, ни своему давешнему собеседнику.

— Злата, — робко кивнула Злата.

— Федор, — откликнулся второй мужчина. — Виктор, ваше лицо кажется мне знакомым. Вы ведь писатель? Ваша фамилия… — и он тут же осекся, столкнувшись взглядом с моментально помрачневшим пансионером. — Какими же вы судьбами?

— Думаю, сейчас не время обсуждать диагнозы, — зевнул Виктор, развернулся и, не прощаясь, направился к лестнице, ведущей на третий этаж.

Наталья уже утихомирилась, администратору удалось уложить ее спать и, когда та выскользнула из двери, Злата разглядела пустой шприц, зажатый в ее ладони.

Тимур шумно захлопнул книгу и зевнул.

— По-моему, просто здорово. Очень увлекательно!

— То-то я смотрю, Вы зеваете, — усмехнулся Ли и отложил записную книжку, в которой все это время напряженно продолжал строчить.

— Хотелось бы узнать, где же нас все-таки высадят: связи нет, Ларка наверняка там уже с ума сходит…

Самолет вдруг резко качнуло, и с верхних полок слетело несколько сумок.

— Опять турбулентность? — закричал Ли в ухо Тимуру, пытаясь прорваться сквозь возникший словно из ниоткуда рев двигателей.

— Слишком лихо, — покачал тот головой.

В этот самый миг свет в салоне внезапно погас. Женщины завизжали, раздался неизменный детский плач, а сквозь стекла иллюминаторов внутрь прорвался ослепляюще белый свет. Ли зажмурился и вжался в кресло, изо всех сил борясь с желанием залезть под него.

— Всем лежать, это инопланетное похищение! — заорал во всю глотку Тимур и вслед за тем громко расхохотался.

А свет все прибывал и залил своим сиянием, наконец, весь салон: испуганный бортпроводник рухнул на пол, зажав глаза руками. От ужаса происходившего борт затопила зловещая тишина.

Несколько томительных минут прошли в полной тишине. Наконец, Ли решился поднять голову и осмотреться. Вдалеке послышался пронзительный женский визг. Свет, так внезапно заливший салон самолета, уже погас, уступив место рядовому освещению.

— Эй, помогите мне встать, — толкнул его сбоку Тимур.

— Давайте я все же вас развяжу, а то мало ли что… — прошептал Ли и ослабил веревки на руках и ногах своего нового знакомого.

Через несколько секунд тот отбросил обрывки пут в сторону и поднялся во весь рост.

— Что это было? — возбужденно пробормотал Ли.

— Да бог его знает. Стюарды-то где? Почему нас никто не успокаивает и не разносит горячительных напитков? — усмехнулся Тимур и отправился по проходу вперед прямо к кабине пилота.

Внезапно он замер, рассматривая лицо сидевшего в одном из первых рядов пассажира. Странное узнавание мелькнуло в его обезумевшем взгляде, плечи мелко затряслись, горло сдавило.

— Стой, а я тебя, кажется, знаю. Или нет? Тебя как зовут? — без всяких церемоний крикнул он нахмурившемуся сутулому мужчине, над которым он навис будто топор палача.

Издалека Ли не мог рассмотреть лица пассажира, но заметил, как побледнел Тимур, как сильно сжались его кулаки, и тут же поспешил к нему, чтобы предотвратить неминуемое.

— Что такое? Вы его знаете? Кто это?

— Да, кто ты? — повторил Тимур, наклоняясь еще ниже, едва не касаясь носом его лица.

Это был мужчина лет на десять старше Тимура с довольно грубыми чертами лица, словно бы скульптор вырубал их из полена топором. Крупный нос, волевой подбородок, прищур карих глаз — все выдавало в нем личность незаурядную. Но на запястьях его красовались наручники, и когда Тимур попытался напасть на Комарова, с обеих сторон поднялись перевозившие его полицейские. Один из них достал из кобуры пистолет и махнул им в сторону хвоста, приказывая Тимуру вернуться на место, но пара движений натренированных рук изменили исход дела: полицейские были обезоружены, и при попытке скрутить Чернова оба оказались на полу. В мгновение ока обоих заковали в наручники и вернули на место, а Комарова схватили за шкирку и потащили в хвост самолета. Тот даже не сопротивлялся, а лишь довольно посмеивался, потирая освобожденные запястья.

— Зачем тебе это надо, приятель? — усмехнулся он. — Тебя загребут, как только самолет приземлится.

— Так как тебя зовут? Сам сознаешься или мне спросить у твоих дружков в форме, — он ткнул пальцем в сторону чертыхавшихся полицейских.

Один из них с интересом наблюдал за происходящим, и наручники, казалось, нимало не смущали его.

— Моя фамилия Комаров, — со смехом отозвался конвоируемый. — Андрей Вадимович.

— Молчать! — заорал один из полицейских, пытавшийся ползком приблизиться к Чернову. — Это государственный преступник. Его имя нельзя разглашать!

— Ну, я так и знал, — протянул Тимур, не обращая внимания на крики полицейского. — Этот хмырь — бывший моей Лары. Она мне весь мозг им прожужжала, было время. Я его на фотографиях во всех ракурсах рассмотрел. Они еще до его славного бандитского прошлого встречались, так ведь, Комаров? Я правильно угадал? Да и не мог я не угадать, я тебя в темноте узнаю, столько твоих фоток я перевидел с подачи моей глупой влюбленной жены. Давай, сознавайся, ты ведь знаешь Ларису Дубровину? — и Тимур схватил пассажира за грудки.

В этот самый момент на плечо Тимура опустился чей-то тяжелый кулак. Он вздрогнул и оглянулся: перед ним стоял Ли. Лицо его было перекошено.

— Вы что творите! — на ломаном русском выкрикнул он.

— Да ты знаешь русский? А чего врал мне и на английском лопотал? — Тимур похлопал Ли по плечу, но тот брезгливо сбросил его ладонь.

— Вы мне не тыкайте! Кто вы такой, чтобы тыкать мне?!

— Ли, у тебя что, после вспышки шарики за ролики заехали? Что с тобой приключилось? — обеспокоенно спросил Чернов, прикладывая ладонь к вспотевшему лбу писателя.

— Какой я вам еще Ли? — возмущенно воскликнул писатель. — Меня зовут Джин. Джин Пайк!

— Стоп, ты совсем меня запутал. Вы, узкоглазые, все для меня на одно лицо. Хотя погоди, на тебе такая же одежда, как и у него. А это вот что? Чья это книга? Кто ее написал? — и он взял с сиденья «Зиму» и сунул ее в руки Ли.

— Ли Гуаньчжун, мой друг, — вяло ответил Джин.

— А где этот твой друг? — удивленно вскинул брови Чернов.

— Он скоро подойдет, — с какой-то странной интонацией произнес Джин.

— Ну ладно, допустим, а чего ты докопался-то до меня?

— Вы освободили преступника! Бандита! Зачем вы это сделали?

— Сейчас увидишь, — с ухмылкой произнес Тимур и толкнул Комарова на сиденье возле иллюминатора. — Так ты знаешь Дубровину Ларису? — сурово спросил он заключенного, облокачиваясь на спинку его сиденья.

— Ну допустим, — со смехом и без малейшего страха во взгляде ответил Андрей.

— Когда вы с ней общались в последний раз? — лицо Тимура побелело от гнева.

— Да уж и не припомню, — без тени смущения произнес Андрей. — Давненько. А ты ее муж что ли?

— Не твое собачье дело! — взвыл Тимур и занес над ним кулак, но Джин тут же перехватил его руку.

— Прекратите!

— Джин, Ли или как там тебя, иди книжку пиши, у тебя это хорошо получается. А в наши разборки не лезь и дурачком не прикидывайся. То он Ли, то он Джин, то он знает русский, то не знает…

— Нашли повод! — зашипел Джин прямо ему в лицо. — Учинять дебош в самолете из-за женщины! Да вас посадят, вы этого добиваетесь?

— Плевать! — Тимур оттолкнул Джина, но тот ухватился за спинку соседнего кресла и устоял на ногах, а затем сам заломил руку Тимура за спину.

Тот охнул и удивленно уставился на ставшего вдруг таким ловким размазню-писателя.

— Я ведь тоже в некотором роде военный. Бывший. Служил несколько лет в корейских авиационных войсках и начальной подготовкой владею.

— Ты? Да хорош языком молоть, какая в Южной Корее армейская подготовка! Там одни натовские амбалы строем шагают, усиленно делая вид, будто это не они продули вьетнамцам, — и Тимур громко расхохотался, освобождая заломленную руку.

— В Северной, — осторожно поправил его Джин.

— Постой, ты же мне говорил, что ты из Южной Кореи. Ты опять путаешься в показаниях!

— Это вы что-то путаете, — покачал головой Джин. — Из Южной Кореи Ли, а я — из Северной.

— Ну извини, брат, — нахмурился резко Тимур, — не повезло тебе.

— Нет-нет, не извиняйтесь! Не за что тут извиняться, я не стыжусь своей Родины, хотя, да, уже привык, что люди шарахаться начинают, когда узнают, откуда я родом. Словно я прокаженный какой-то. То есть мы прокаженные…

— Так ты точно не Ли? — с сомнением воззрился на него Тимур, опускаясь в кресло и почесывая лоб. — Или кто из нас двоих сходит с ума?

— Меня зовут Джин, — тихо, но твердо повторил кореец, и Тимур непонимающе покачал головой.

— А с Ли вас как судьба свела? Писатель мирового уровня из Южной Кореи и бывший солдат из КНДР — что вас связывает-то? Что за дружба у вас такая, что в поездки куда-то вместе летаете?

— Ну, это долгая история, — замялся Джин и опустился в кресло Ли.

Все это время Комаров с большим интересом наблюдал развернувшуюся перед ним сцену, а потом вдруг ни с того ни с сего произнес:

— А вы не обратили внимания, что куда-то пропали все стюарды?

— Да! — с готовностью закивал Чернов. — Я как раз шел к кабине пилота, чтобы позвать кого-то из персонала, когда наткнулся на тебя.

— Когда этот свет залил салон самолета, все резко попадали на пол, а мне-то в наручниках как-то неудобно было этим заниматься, вот я и остался в кресле и все видел. Поначалу стюарды еще мельтешили по проходам, призывая всех к спокойствию, а потом яркая световая вспышка на секунду ослепила и меня, и когда зрение ко мне вернулось, ни одного стюарда в салоне уже не осталось.

— Я же говорю: инопланетное похищение! — с забавной уверенностью в голосе произнес Тимур. — Нам только для полного комплекта бед агента Малдера на борту не хватает. Уж он-то бы выяснил, что здесь, черт побери, происходит!

— Так чего вы от меня-то хотели? — снова повернулся к нему Комаров. — Зачем освободили?

— Хочу Ларке тебя отвезти. Она давно с тобой не виделась и соскучилась поди страшно. Вот пусть полюбуется на любовь всей своей жизни.

— Что вы несете? — изумился Андрей. — Зачем вам это нужно? Она поди давно выбросила меня из головы. Да и… вас же посадят.

— А какое это имеет значение? Надо исполнять все тайные желания своей супруги! — и он злорадно расхохотался, положив ладонь на плечо Джину.

Тот весь разом как-то съежился и вжался в кресло.

— Не надо, Ли это не понравится…

— Не понравится что?

— Он не любит, когда кто-то со мной фамильярничает…

— Кстати, куда этот твой Ли запропастился? Пожалуй, продолжу читать его «Зиму». Книжка и вправду увлекательная, очень рекомендую, — и он кивнул Комарову.

— Ему медицинская помощь требуется, — прошептал Комаров, наклоняясь к самому уху погруженного в чтение Тимура.

— Мое какое дело? Да и с чего бы, собственно? — дернул тот плечом, не поднимая глаз.

— Да посмотрите же вы на него!

Сидевший у прохода Джин бился, как под током. Его лицо покрылось сизыми пятнами, глаза закатились, а пальцы вцепились в подлокотники. Черты лица его менялись с каждой секундой, воинствующе-растерянный вид сменялся скромной интеллигентностью, затем будто кто-то проводил губкой по его лицу, словно стирая прежнее выражение, под ним проступало новое, и все повторялось заново: северокорейский военный летчик Джин морщился и выл, не позволяя печальному южнокорейскому писателю Ли вновь прорваться наружу.

— Не обращайте на него внимания, сейчас все пройдет. Я такое уже наблюдал, — и Тимур продолжал буравить взглядом текст. — Если он и впрямь военный летчик… с ними такое бывает.

Через несколько минут Джин и впрямь успокоился и затих. Глаза его закрылись, дыхание выровнялось.

Комаров встал и направился по проходу в нос самолета. Пассажиры, казалось, не обращали на происходящее ни малейшего внимания.

— Эй, ты куда? — окликнул его Тимур, захлопывая книгу.

— Надо поговорить с пилотом. Если он все еще там.

— Тоже посетила такая мысль, да? — Тимур догнал его и схватил за локоть. — Но вслух ее лучше не озвучивать. Начнется паника — мы вдвоем ее не остановим. Даже если тех твоих дружков в форме привлечем.

Андрей подошел к двери кабины пилота и снял трубку:

— Капитан! Вы слышите меня?

Трубка издавала лишь легкое потрескивание, а на фоне его, словно откуда-то издалека, слышались тихие равномерные удары — то ли гонга, то ли барабана, то ли просто металла о металл.

— Надо вскрыть эту чертову дверь, — пробормотал Комаров, оглядываясь в поисках чего-нибудь подходящего для взлома.

— Тоже мне делов-то, — усмехнулся Тимур и одним ударом ноги в секунду вышиб дверь.

В кабине никого не было, лишь потрескивала приборная панель, да металлические удары стали громче, но источник их по-прежнему был неясен.

Тимур резко захлопнул дверь и повернул замок, затем опустился в кресло первого пилота и принялся рассматривать панель управления.

— Ты что-нибудь в этом понимаешь?

Комаров покачал головой, садясь в соседнее кресло:

— Но, видимо, придется. Самолет-то как-то надо сажать. Давай на связь с диспетчером для начала выйдем.

— Погоди, что там этот ненормальный нес? В корейских авиационных войсках служил? Вот кто нам нужен! — и через минуту бледного и ничего не понимающего Джина тащили по проходу салона и заталкивали в кабину пилота.

— Ты самолетом управлять умеешь? — Тимур швырнул его в кресло капитана.

Тот глупо хлопал глазами и, наконец, пробормотал на английском:

— Не понимаю. Говорите по-английски…

— Этот чокнутый сведет меня с ума, — закатил глаза Тимур и перешел на английский. — Что с тобой такое вообще? То ты англоговорящий Ли из Южной Кореи, то русскоговорящий Джин из Северной. Теперь опять Ли что ли?

— Вы видели Джина? Он что, тоже летит этим рейсом? — совершенно искренне изумился Ли.

Тимур в бешенстве сжал кулаки и завис над побледневшим Ли, но в этот момент его оттолкнул Комаров.

— Да, Ли, Джин тоже летит этим рейсом, и мы его видели. Он сообщил нам, что когда-то служил в авиационных войсках. Как вы думаете, он смог бы посадить этот самолет? Ну или хотя бы связаться с диспетчером, проверить работу двигателей, узнать маршрут…

— Так это вы у него спрашивайте, — забормотал Ли. — Я-то тут причем? Я его даже не видел на борту! Когда он только успел… Этот тип преследует меня повсеместно. Ума не приложу, что с этим делать и как от него отвязаться.

— Вы братья близнецы что ли? — буркнул Тимур, почесывая затылок.

— Думаю, тут другое, — покачал головой Андрей и приложил палец к губам.

— Мы что, так похожи внешне? — встрепенулся Ли и отчего-то густо покраснел. — Мне казалось, я выше, да и вообще, — он смутился и замолк.

— Вполне возможно, — покорно согласился Тимур. — Вы для меня все на одно лицо. А где вы были полчаса назад, когда здесь ошивался Джин? Вы куда-то пропали, и на вашем месте оказался он.

— Да, такое часто бывает, — сразу закивал Ли, нимало не удивившись. — Кажется, он мой ненормальный фанат. Я вам больше скажу: он влюблен в меня. Самым натуральным образом. В самом плохом смысле этого слова. Куда бы я не отправился, он повсюду следует за мной. Он подражает мне: одевается как я, сделал себе точно такую же стрижку…

— А, так вот в чем дело! — Тимур выдохнул с облегчением, а Комаров, напротив, насторожился. — То-то я смотрю: вроде один и тот же человек, а отзывается то на Ли, то на Джина. Ну, слава богу, разобрались.

— Он меня уже лет десять преследует, я даже не представляю, как мне от него отвязаться… На глаза он мне старается не показываться, а из-за угла наблюдает, с моими знакомыми общается и постоянно вводит их в смущение — нас часто путают. Это несколько напрягает…

— В нашем случае, — мягко начал Комаров, — помощь вашего Джина нам бы очень пригодилась. Сами видите, пилота в кабине нет, а Джин служил в авиации.

— Хорошо, — с готовностью отозвался Ли. — Я пойду попробую его найти и привести сюда, — и он нащупал за спиной дверь, смущенно заулыбался и вышел в салон.

Он отсутствовал около десяти минут, по прошествии которых в кабину вошел всклокоченный Джин.

— Справишься? — Тимур ободряюще похлопал его по плечу, уступая место за штурвалом.

Джин дернул плечом, сжался в комок и побледнел, изучая приборную панель.

— Я мало что помню… А куда пилот подевался?

— Приятель, если бы мы могли ответить на этот вопрос, то не стали бы просить тебя о таком одолжении.

Джин достал из-под сиденья журнал записей, пролистал его, снова посмотрел на панель и покачал головой:

— Не уверен, что у меня что-то получится.

— Не будем стоять у вас над душой, — с твердой верой в успех произнес Комаров и распахнул дверь, подталкивая Тимура к выходу. — Если потребуется наша помощь — зовите, мы будем рядом. И запритесь изнутри, чтобы вас никто не беспокоил, — с этими словами он также исчез за дверью.

Они вернулись на свои места, и Тимур тут же потянулся за книгой.

— Не хочешь обсудить, куда мог подеваться весь экипаж? — Андрей мягко перехватил у него книгу.

— Был ли он изначально? Сейчас стали появляться пассажирские беспилотники.

— С креслами для пилотов?

Тимур хмыкнул и почесал затылок.

— Твоя правда. Стюардессы-то тоже куда-то исчезли после той вспышки. У меня нет ни одной правдоподобной версии.

— Да брось, ты же военный.

— Я не знаю всех секретных разработок, я не знаю инопланетных планов. Я могу сейчас наплодить полтора десятка версий, но у меня нет убедительных аргументов в пользу ни одной из них. Если это НЛО, то почему похитили только экипаж? Если это психологический эксперимент, то не слишком ли многими жизнями они рискуют? Если это испытание нового вида самолета, то почему в пассажирском варианте?

— Может, мы просто сходим с ума? Как Ли-Джин?

— Думаешь, у него шиза? А не ПТСР?

— По-моему, это очевидно. И только этого нам не хватало до кучи. Когда другие пассажиры начнут о чем-то догадываться, панику будет уже не остановить. И вот здесь товарищ с раздвоением личности будет нам только мешать.

Пассажиры пока не слишком явно выражали беспокойство: трясти самолет перестало, а отсутствие стюардов для занимавшихся своими делами людей было неочевидно.

— Пусть Джин пока разбирается с приборами, а ответы на наши вопросы мы можем поискать и на земле. А ну отдай сюда книгу, я там на самом интересном месте остановился.

Джин подошел и устало опустился в кресло рядом с задремавшим Андреем.

— Курс я определил, но изменить его, к сожалению, пока не выходит. Мы летим не в Китай.

Тимур поднял осоловелый взгляд и захлопнул роман Ли.

— Ну-ка, ну-ка, а куда же?

— Насколько я могу судить, куда-то намного севернее. Причем такое впечатление, что этот курс был задан изначально. Или… или кому-то удалость влезть в программное обеспечение и что-то в нем изменить в процессе полета. Что звучит куда невероятнее. Чтобы разблокировать автопилот, нужен пароль, а у меня его нет. Диспетчер не отвечает. Топлива до пункта назначения скорее всего нам не хватит, я еще проверю его уровень, но один только автопилот машину посадить не сможет.

— А ты? — во взгляде Тимура появилась едва уловимая тревога, а Андрей до боли сжал кулаки, стараясь не выдать накрывшее его с головой волнение.

— Я попробую. Но пока я бессилен. Нам лететь еще минимум часов пять.

— Так как быть с топливом? Чем нам это чревато?

— Ну… если такой курс был задан изначально, то ответ на этот вопрос очевиден: мы долетим без каких бы то ни было проблем. А если это вмешательство извне, о чем говорит тот странный белый свет… Вообще, конечно, его всегда заправляют с приличным запасом. Но все же мы можем рухнуть значительно раньше, чем достигнем цели.

— Как-то ты слишком хорошо по-русски балакаешь, — насторожился Тимур.

— Что? — резко перешел вдруг на английский Джин.

— Книга, говорю, просто на редкость интересная, — усмехнулся Тимур и подмигнул Комарову.