Zen 1001. Технофильская ересь

HORO

Загрязнение атмосферы сделало небезопасными уличные прогулки без дыхательного фильтра, повышение глобальной температуры повлияло на климат так, что ветреная холодная зима на большинстве континентов переходит в невыносимо жаркое, засушливое и пыльное лето. Государства переживают период затяжной экономической рецессии, называемой Столетним кризисом. Снижение общего уровня жизни сопровождается поэтапным увеличением рабочего дня. На этом безрадостном фоне молодой парень по имени Марк вместе со своим тренером по карате Владимиром оказывается в центре международного политического скандала. Герои совершают путешествие в Тибет, где становятся участниками жуткого и необъяснимого наукой явления. Событие попадает в объективы мировых СМИ, и конкурирующие корпорации, не теряя времени, открывают на них охоту…

Поэзия большого города

«Oops!

… I did it again.

I played with your heart.

Got lost in the game.

Oh, baby, baby»…

Пятилетняя девочка в розовом костюме из латекса танцевала на сцене, повторяя вымученные движения. Плохая координация несформированного тела превращала танец в пародию, а детский голос, хоть и прошедший многократную обработку, звучал всё так же пискляво. Шоу пользовалось большой популярностью, концертный холл был переполнен, восторженная публика толкалась в проходах, обсыпая певицу овациями.

— Блин, они ей си… сиськи имплантировали что ли? — Марк распахнул поеденный молью плед и, щурясь, подошёл к монитору. — Ну, реально ж сиськи! Хотя, может и просто ваты под низ натолкали. Был бы у меня нормальный проектор, а не эта двухмерная рухлядь.

Борясь с лёгкими угрызениями совести по поводу собственного безделья, он выключил TV-плеер и открыл файл с рукописью романа. Беглое прочтение первой главы оставило в целом дурное впечатление. Такое же дурное, как и сама идея писать продолжение к забытому произведению столетней давности. Подумав о том, что более важной задачей является выяснение подробностей вчерашнего ночного происшествия, Марк в десятый раз убедился в отсутствии какой-либо информации в Сети и со спокойной душой вернулся на диван.

«Не можете приучить малыша носить на улице фильтр? А как сильно вы беспокоитесь о его здоровье?» — спросила пожилая женщина с экрана с видом авторитетного медика.

— «По официальным данным за 2141 год более четверти обращений в больницу так или иначе связаны с пребыванием на открытом воздухе без защитной экипировки. Не подвергайте ребёнка угрозе, устанавливайте дыхательный имплантат «Ozone AF3» прямо сейчас!» — На дисплее появилась зелёная ветвь папоротника. — «Корпорация Stirolbiotech — подарите своему ребёнку новую жизнь!»

Лицо Марка приобрело скептическое выражение, а рука потянулась к пульту.

«Рекомендовано Министерством здравоохранения Восточнославянской Таможенной Федерации», — протараторил диктор, будто бы предвидя, что зритель собирается переключить канал. К счастью, искать новостные сводки долго не пришлось, ведь новости давно стали ключевым продуктом массового потребления.

«Тем временем, ситуация на международной арене усложняется. Сегодняшним утром архиепископ и митрополит Папа Римский заявил о скором назначении нового Экзарха Западной провинции, призванного реализовать разработанные им планы по укреплению веры и распространению католицизма не только в подконтрольных землях, но и за их пределами. Папа Римский заверил, что избрание кандидатуры Экзарха будет проводиться легитимно, в полном соответствии с Кодексом канонического права. Позднее в течение дня поступили заявления глав Объединённых Стран Америки и Восточнославянской Таможенной Федерации.

— Мы не допустим какого-либо вмешательства в политические, социальные или духовные дела славянского народа, — заявил спикер Верхней палаты парламента Федерации. — Любые формы открытой и тайной деятельности Церкви Новой Эпохи на нашей территории будут безжалостно пресекаться.

— Распространение радикального католицизма в Римском альянсе привело к сворачиванию гражданских прав и свобод населения, — прокомментировал президент ОСА. — Наша армия находится в режиме полной боеготовности, и если придётся, мы, несомненно, остановим это антидемократическое религиозное нашествие».

Марк с отвращением досмотрел выпуск новостей, как никогда изобилующих бесконечной политической трескотнёй о «новых» планах по выходу из экономического кризиса (обычно все планы сводились к «вынужденному», но «временному» увеличению рабочей недели и уменьшению социальных выплат).

— О ночной перестрелке ни слова… — констатировал он вслух. Привычка разговаривать с самим собой выработалась у Марка непроизвольно как результат многолетнего проживания в одиночестве. В редкие дни хорошего настроения, а особенно в такие, когда он мог позволить себе немного выпивки, ему приходила мысль завести отношения с девушкой или хотя бы что-нибудь предпринять для поиска второй половинки, но хроническое отсутствие денег, врождённая робость и странноватые увлечения не вписывались в воспетый телевидением образ завидного жениха. С одной стороны, яркая и запоминающая внешность, высокий рост, спортивное телосложение и острый ум ещё со школы привлекали немало достойных поклонниц, готовых простить широкоплечему красавцу все недостатки. С другой, по непонятной для себя самого причине молодой человек отторгал не только симпатичных кандидаток, но также потенциальных друзей и знакомых. В свои 27 лет он освоил искусство одиночества не хуже оставшегося без родных доживающего пенсионера. Среди соседей по общежитию, большая часть которых состояла из алкоголиков и выходцев из неблагополучных семей, он слыл чудаком и тихоней. Лишь иногда соседи слышали, как он разговаривает сам с собой или включает старинную электронную музыку, похожую на бессмысленный шум. Поговаривали, что и сам Марк не разбирался в этой какофонии и коллекционировал записи с одной целью — поддержки своего виртуального магазина антиквариата (наивной и бесприбыльной затеи, служащей в качестве прикрытия от назойливых социальных органов, давно мечтающих отправить тунеядца на работу).

Впрочем, несмотря на характерную отчуждённость, называть Марка изгоем было бы ошибочно. Благодаря его простодушию, открытости и постоянной готовности шутить над собой, люди тянулись к нему непроизвольно. Как бы там ни было, но настоящая дружба, понимание и родство душ сложились у Марка лишь с одним человеком. Человеком, с которым, по иронии судьбы он никогда не встречался. На самом деле Марк даже не знал его имени, только ник, используемый в Сети. Он называл себя Wolf и жил где-то в Странах Америки. Познакомившись на одном форуме, посвящённом боевым искусствам, юноши обнаружили в своих вкусах и мировоззрении множество совпадений, с тех пор между друзьями сложилась традиция вести регулярную переписку.

Марк сел за компьютер и прислонил ладонь к палм-сканнеру, залогинившись в киберпространство, в народе именуемое Сетью. Аватар материализовался в виртуальной среде, пылающей рекламными баннерами, указателями к магазинам, порно-сайтам и другим тухлым развлечениям. Марк взлетел к «облакам», где располагались врата в Социальную сеть. После непродолжительного сканирования боты напомнили пользователю о задолженности, но всё же впустили его внутрь. Пролетая мимо публичных форумов, Марк прибыл в личную комнату, где провел следующие несколько минут за чтением свежих рассылок.

Взглянув на короткий список друзей, он нашёл в нём долгожданную надпись:

Wolf — online

Вызвав своего друга с помощью чата, Марк договорился о встрече у «высохшего дерева» на окраине сайта.

Wolf не показывал своего лица, маскируясь под аватарами несуществующих животных. Сейчас он воплотился в отталкивающего вида двуногого зверя с волчьей головой.

— «Хеллоу, бро!» — написал Марк по-английски, зная, что Wolf не использует микрофоны и камеры.

— «Хай!» — ответил он, прочитав текст на всплывшем облачке.

— «Ты в порядке? Как твоя травма стопы?»

— «Заживает, дружище, заживает. Ещё неделя, и смогу вернуться к наработке своего любимого удара»

— «Маньяк:) Слава богу, мне никогда не придётся с тобой спарринговаться. Приколись, у меня под окнами вчера разгуливал патрульный робот от «K.O.B. Systems».

— «Bullshit!»

— «Серьёзно! Дальше — больше. Откуда ни возьмись, появились чуваки в противогазах и начали поливать патруль из гранатомётов!»

— «Ты сказал в противогазах?»

— «Да, это такая старинная маска с фильтром от химического оружия. Понятия не имею, откуда и зачем они достали эти экспонаты. Представляешь, они напали на механизированный патруль прямо под моим окном!»

Какое-то время Wolf обдумывал прочитанное, зависнув в полуметре над поверхностью виртуальной лужайки.

— «Unbelievable. Конечно, можно предположить, что это обычные бомбилы, но достать армейское вооружение не так уж легко, да и технику против них задействовали неспроста. Думаю, полиция знала о готовящемся теракте или что-то в этом роде. А чем всё закончилось?»

— «Ну, механоида они не подбили, естественно. Я так понял он вообще неубиваемый. Робот гнался за ними до поворота, дальше я не видел. Не знаю, может это была Церковь Новой Эпохи, сегодня по новостям передавали, что они там всё «веру укрепляют».

— «Ага, видал такое. Они были в мантиях?»

— «Не. В широких штанах, наподобие индийских. И все как один в противогазах», — Марк поводил руками вдоль тела, обрисовав контуры увиденной им ночью одежды.

— «Забавно…»

— «И главное — по новостям ни слова. Это меня больше всего удивляет, кстати».

— «Да уж. У кого-то должны быть веские причины, чтобы прикрыть рот журналистам».

Марк спохватился, взглянув на часы.

— «Слушай, у тебя там утро, а у меня уже к вечеру дело. На тренировку пора, давай потом спишемся?»

— «Валяй! А то будешь отжиматься:)»

Освободившись от клемм, Марк свернул в охапку снятое с верёвки недосушенное кимоно и затолкал его в потрёпанный спортивный рюкзак. Туда же были отправлены резиновые шлёпанцы — времени на упаковывание в отдельный пакет не оставалось. Из верхнего ящика стола юноша взял недавно приобретённый голофон и, отогнав мысли о нехватке денег на аренду жилья, с гордостью защёлкнул браслет вокруг запястья. Драньё, именуемое одеждой, складировалось во встроенном в стену шкафу. Марк водрузил туда руку и выудил светлые джинсы, радиоуглеродный анализ которых мог бы поставить в тупик исследователей Туринской Плащаницы.

Короткая матерчатая куртка с высоким воротом, ботинки на толстой жёлтой подошве и волосы, выкрашенные в огненный цвет — Марк покрутился у зеркала и добавил последний штрих — перед выходом нужно было обязательно взъерошить ежик, благо, жирные волосы позволяли обходиться без средств для укладки. Уже на пороге молодого человека, так лихо преобразившегося в городского панка, пронзила интуитивная мысль. Не теряя времени на раздумья, он повиновался желанию и, пройдя обутым по пропаленному пластиковому линолеуму, взял из тайника жменю грибов. «Съем после занятия, как раз дома «догонит», — подумал он и выскочил на площадку.

От попыток поймать фортуну за хвост, вызывая лифт, Марк с уверенностью отказался, выбрав надёжный метод спуска на первый этаж с помощью лестницы. Бежать с десяток минут по пыльным надколотым ступеням было не бог весть каким удовольствием, но жителям верхних этажей приходилось проводить значительно больше времени в ожидании единственной рабочей кабинки.

Юноша защёлкнул на голове свои чёрные беспроводные наушники в форме циркулярных пил, защитив восприимчивые уши от вездесущего радио. Остановившись на секунду, он выбрал нужную музыку в плеере (по плану было прослушивание очередного «антиквариата»).

Через несколько минут он спустился в холл первого этажа, заваленный поломанной пластиковой мебелью. Краем глаза Марк заметил несколько завистливых взглядов, сосредоточенных на голографической надписи, парящей над его предплечьем: «Queens of the stone age — The sky is fallin’». Обладатель дорогостоящего голофона щёлкнул по браслету, название трека исчезло. Тихий и мелодичный вокал заглушил противный скрежет радио, круглосуточно извергаемый натыканными в каждом углу громкоговорителями. Марк не просто любил музыку, будь это рок, dubstep или psychedelic, он впускал её внутрь, позволяя заполнить всё тело, как наполняют кровь молекулы кислорода. Не раз юноша замечал, что, проникаясь музыкой, он каким-то необъяснимым образом синхронизировал окружающие события с музыкальным ритмом, будто участвовал в съёмках фильма. Так и сейчас, стоило ему застегнуть на затылке фильтр и шагнуть на улицу, как к вокалу добавилась мощная гитарная партия. Завороженный таким совпадением, Марк на секунду остановился и посмотрел на небо.

Начавшийся ещё ночью снег, продолжал падать крупными жёлтыми хлопьями. Многоуровневые дорожные развязки, которыми, словно извилинами гигантского мозга, был покрыт OSO-core district, не справлялись с буксующими в снегу машинами. Раздраженные водители, непривычные к таким ситуациям, переходили на ручное управление, пытаясь перестраиваться между рядами и обходить пробки, гладкие покрышки их авто беспомощно скользили по обледеневшему асфальту, превращая упорядоченное дорожное движение в хаос. Шумные электролёты маневрировали среди небоскрёбов, двигаясь на маленькой скорости и периодически зависая на месте — в условиях плохой видимости безопасность пассажиров зависела от умения пилота ориентироваться по приборам. Чуть выше, едва различимые сквозь толщу осадков, напоминая вымерших голубых китов, неспешно дрейфовали яркие рекламные дирижабли. OSO-core district был самым густонаселённым районом Киева, во многом это объяснялось тем, что несмотря на множество бизнес-центров, развитую инфраструктуру и отличное состояние улиц, городские власти открыли свободный транспасс для всех жителей города с категориями вплоть до «D». К этой прослойке горожан относились мелкие сетевые торговцы, работяги и «вечные студенты», к коим и причислялся разгильдяй с огненным ёжиком на голове. Всё это сделало OSO-core жемчужиной Левого берега Днепра, год от года превращая его в современный техногенный Вавилон.

«Close your eyes and see the skies are falling

Close your eyes and see the skies are falling» —

— напевал Марк, отмечая у себя редкое состояние, когда ему удавалось произносить слова без заикания. С лёгкостью перепрыгивая через застрявших в снежных кучах роботов-свипперов, Марк добрался до остановки канатной дороги и поднялся на вышку, откуда, образуя небесную паутину, во всех направлениях расходились колышущиеся стальные нити.

Кабинка причалила к платформе, пошатываясь, турникет опустился, и поток людей с безразличными лицами заполнил пространство. Мало кто из коренных жителей столицы испытывал какие-либо эмоции, переправляясь через Днепр, но иногородние визитёры были, как правило, впечатлены видом сияющего в огнях Киева, в особенности неоготическим архитектурным стилем Правого берега, встречающим их заострёнными арками, многоэтажными башнями и толстыми витражными стёклами. По известным причинам доступа к престижным районам у Марка не было, к счастью, спортивный зал находился в некотором отдалении от центра, на Московской площади в здании старой кондитерской фабрики.

Скорое приближение тренировки внушало страх, отдающий холодной тяжестью в животе. Марк занимался карате уже много лет, но страх покидал его лишь на пару дней после соревнований, после чего вновь возвращался, часто выставляя молодого спортсмена на посмешище. В мыслях об истоках своей скованности Марк прибыл на Правый берег, где после пятнадцати минут толчеи увидел столь знакомые скрипучие двери зала.

Большинство напарников по секции испытывало к нему некоторое уважение, отчасти из-за хорошей техники, боевого опыта и возраста, приближающегося к возрасту самого тренера, однако, для немногочисленных чемпионов, ежегодно приносящих в секцию урожаи медалей, он не был серьёзным соперником, как не был и удобным партнёром в силу тяжёлой весовой категории, где каждый пропущенный удар мог превратиться в травму.

Поздоровавшись с напарниками, Марк отшутился по поводу своего «помятого» вида и стал переодеваться, повернувшись лицом к стене. Влажное кимоно обдало голое тело морозом, обледеневшие шлёпанцы пощипывали босые ноги, страх продолжал нарастать. Поёживаясь от холода, он выскочил из раздевалки и, поднявшись на второй этаж, вошёл в зал. По традиции Марк отпустил низкий поклон додзё, после чего разулся и пошлёпал к окрашенным белой краской металлическим трубам отопления — в тёплом местечке собрались его коллеги.

Заброшенный промышленный цех был переоборудован под тренировочный зал за счёт собственных средств тренера. Условия были далеки от комфортных, но учитывая экономическую ситуацию и общую непопулярность спорта, заполучить помещение с высокими потолками вместо стандартных вонючих подвалов было недостижимой мечтой для большинства конкурирующих секций.

— Построиться! — скомандовал старший инструктор — коренастый усатый парень с потёртым чёрным поясом. — Ич, ни, сан, си! — он выждал несколько секунд, после чего окликнул двух болтунов. — Вы двое, в конец зала, упор лёжа на кулаки, по пятьдесят отжиманий. Остальные по кругу бего-ом марш!

В зале поднялся шум. Опытные ученики бежали бесшумно, будто их крепкие тела были легки как пух, начинающие наоборот неуклюже грохотали пятками.

— Так, на носочках передвигаемся, грохочите как лошади! — закричал инструктор суровым тоном. В помещении стало тише.

После пробежки, ученики построились для разминки и в течение следующих двадцати минут выполняли махи ногами, тянули шпагат и всячески готовили мышцы к нагрузкам.

Марк стоял в заднем ряду, имея при этом возможность наблюдать за всем залом. В секции занимались как парни, так и девушки, всего около семидесяти человек. Основная масса имела цветные пояса — жёлтые, зелёные, синие, и всего несколько бойцов были удостоены чёрных и коричневых.

Правила требовали, чтобы спортсмены строились в шеренгу, соблюдая иерархию. Таким образом, левая часть додзё была заполнена старшими каратистами, справа же находились новички, ещё не прошедшие ни одной аттестации. Над разгорячёнными телами поднималась испарина, свидетельствуя о неудовлетворительном отоплении фабрики.

— Сорок четвёртый размер… — за спиной Марка послышался холодный бархатный голос. Оборачиваться было запрещено, разговаривать тоже. — Не знай я какой ты оборванец, подумал бы, что след на спине отпечатался от удара.

«Попал», — пронеслось в голове юноши. — «Надо было засунуть тапки в отдельный пакет».

— В следующий раз отстраню от занятий за неуважение, — тихо произнёс тренер, на что Марк ответил коротким поклоном.

Появление Владимира на тренировке было явлением нечастым и не сулило ученикам ничего хорошего. Общеизвестно, что многие учителя боевых искусств в молодости были выдающимися бойцами, завоёвывали места на соревнованиях, получали почётные звания от именитых мастеров, после чего сбавляли тренировочный темп, занимаясь, по большей части, преподавательской деятельностью. В случае с Владимиром всё было по-другому. Несмотря на то, что свои первые тренировки он начал едва ли не с пелёнок, жажда к постижению мастерства со временем лишь усиливалась. Для своих учеников он был фигурой загадочной, во многом достойной поклонения. Так называемый костяк секции включал в себя сильнейших спортсменов не только Федерации, но и мира, о чём свидетельствовали многочисленные завоёванные награды. Владимир курировал тренировочный процесс глобально, предоставляя широкую свободу инструкторам, сам же в это время занимался изолировано, появляясь на людях редко. Ещё реже он демонстрировал ученикам свою технику, как ни странно, имеющую мало общего с карате-до.

Оснований для поклонения тренеру было предостаточно. Испытывая потребность в отработке изученных техник, сенсей иногда устраивал поединки с лучшими учениками, вызывая на татами до пяти противников одновременно. Опытные бойцы, мастера спорта международного класса, порой даже не могли коснуться Владимира, не говоря уж о нанесении ему удара. Проверяя какие-то свои наработки, он мог играться в кошки-мышки довольно долго, после чего красиво и непринуждённо размазывал соперников по стенам. Именно размазывал, так как называть это «зарабатыванием очков», «проведением результативных атак» или «демонстрацией превосходящей техники» было как-то неуместно.

— Ямэ! Камае-те! — закричал усатый инструктор, завидев вошедшего в зал тренера. Ученики перешли в позу абсолютной готовности — ноги на ширине плеч, сжатые кулаки выставлены немного вперёд. — Сенсей-ни рей!

— Ос-с-с! — спортсмены развернулись к учителю, исполнив низкий продолжительный поклон. Подняв головы, они приглядывались к сенсею, пытаясь определить, в каком он сегодня настроении, и чего можно ожидать от предстоящей тренировки. Владимир внушал уважение одним своим видом, причём впечатление производили не только ледяной взгляд и значительные габариты, а какая-то необъяснимая прочность, можно сказать монументальность телосложения. Глядя на эту икону боевых искусств с её литыми руками, непробиваемым торсом, тяжёлым подбородком, украшенным тонкой спускающейся от усов бородкой, казалось, что врезавшийся в неё на танк должен непременно погнуться, как хлипкая жестяная банка. Сама идея напасть на такого человека, заставить это лицо изобразить столь привычное для него выражение спокойной сосредоточенности, с каким наблюдает за прыгающим под носом кроликом голодный лев, по своей сути была не то чтобы смелой, скорее абсурдной и до скукоты предсказуемой.

Владимир ответил поклоном и жестом приказал продолжать тренировку. Инструктор заставил своих подопечных какое-то время повторять стандартные удары и стойки, затем разделил их на три группы в зависимости от уровня подготовки. Начинающие изучали базовую технику, продвинутая часть вооружилась макеварами для наработки ударов, а так называемая «спортивная группа» разбилась по парам.

— Так, делаем «троечку», — сообщил инструктор, когда его напарники надели тонкие перчатки, защищающие лишь от царапин и ссадин. — Входим передней рукой цки-дзёдан, далее задней рукой тоже дзёдан и мощный маваши-гери чудан. По десять комбинаций в каждую сторону. Хаджиме!

Марку достался значительно уступающий по опыту, но подходящий по комплекции и весу партнёр. Поклонившись друг другу, они договорились, кто будет начинать, и приступили к отработке связки. Без особого напряжения, полноватый парень показал два удара в область головы, Марк поднял локти, имитируя защиту, затем последовал боковой удар ногой по рёбрам. Силу в удары никто, разумеется, не вкладывал, дабы избежать возможных увечий. Тяжеловес исполнял простую комбинацию довольно умело, но чересчур медленно. Перед тем как совершить вход в зону поражения, он явно сигнализировал о начале атаки, приседая, моргая и даже немного замахиваясь. Финальный удар ногой по корпусу он выполнял после небольшой паузы, так что потенциальный соперник, скорее всего, успел бы не только опустить локоть, но и контратаковать.

Владимир расхаживал между парами, делая замечания и исправляя ошибки. Подойдя к Марку, он остановился, наблюдая за работой его партнёра. Последний, заметив тренера, прибавил скорости, отчего его стало слегка заносить, а техника исполнения смазалась. Владимир молчал, позволив ученику завершить все десять атак. Теперь первым номером стал рыжеволосый неряха с перепачканной спиной. Атака с его стороны последовала неожиданно, со взрывом, партнёр едва успел среагировать на длинные хлёсткие удары руками, Марк дал ему опомниться, после чего показал завершающий маваши-гери, легонько шлёпнув напарника по рёбрам.

— Играем в поддавки? — спросил Владимир.

Марк вышел из стойки и ответил, запыхавшись.

— Так я ж да… даю время защититься. Ч… чё ж я бить-то буду, если он не успевает?

— Тебе что сказали делать?

— Нарабатывать комбинацию.

— Так ты и нарабатывай! — Владимир повысил голос. — Это не твои проблемы, что он не успевает. Пару раз по рёбрам съездишь, успеет.

Оба напарника стали по струнке и поклонились сенсею.

— Ос-с!

Тренер хлопнул в ладоши несколько раз.

— Так, внимание, послушайте сюда! — спортивная группа прекратила работу. — Что это ещё за медвежьи услуги?! Ваша задача переиграть соперника, сделать вход и двойку в голову резко и правдоподобно, чтоб он вам поверил и открылся для мощного маваши в корпус. А если не поверит, то пусть в эту голову получит, понятно? Не надо имитировать удары, оденьте шлемы и бейте в полную силу!

— Ос-с!

— Инвалиды! Калеки! Вы что сюда прохлаждаться пришли, мне непонятно?! — Владимир заводился. — Почему вы позволяете себе работать так, как будто до реального боя у вас есть пять лет в запасе? Посмотрите, что творится на улицах, полиция не справляется с преступностью, со дня на день правительство введёт комендантский час! Каждый второй бандит вооружен, многие вживляют себе кустарные боевые имплантаты — пропущенный удар может раскроить череп, как глиняный горшок! Я говорю вам — времени на расслабление нет, ваш бой будет не через неделю, он состоится сегодня!

От последних слов живот Марка скрутило, страх охватил тело ядовитым плющом. В конце занятия обычно проводились учебные поединки, с появлением Владимира это часто выливалось в кровавую бойню. Стараясь не думать о будущем, Марк посмотрел в большое мутноватое окно. Снегопад нарастал, вдобавок к нему поднялся резкий порывистый ветер, он разметал жёлтые хлопья в разные стороны, будто снег падал не с неба, а наоборот вырывался откуда-то из-под земли. Недовольство Владимира увеличивалось; на какое-то время он отвлёкся на вычитывание средней группы, используя при этом свои любимые обороты: «я в ваши годы», «любой пьяница» и «гоняете порожняки». Не успели старшие спортсмены перевести дух, как их мучитель вернулся и дал следующее задание.

— Сейчас делаем «ручеёк», постройтесь в один ряд!

«Ручеёк» был излюбленным упражнением Владимира. Один боец становился лицом к выстроенным в ряд напарникам, каждый из которых должен был по очереди провести атаку, после чего становился в конец строя. Принцип был позаимствован из старинной детской игры.

— Со стороны атакующего — любая атака, со стороны защищающегося — защита и контратака. Комбинация или одиночный удар, не важно. Главное — результативность. Шлемы, обязательны, в партере не валяться — буду поднимать пинками.

Поперёк зала выстроилась цепочка спортсменов. Молодые парни и девушки прыгали на носочках и отряхивались, настраиваясь на поединок. Первым, демонстрируя отвагу, перед строем вышел инструктор.

— И никаких медвежьих услуг, — пригрозил Владимир, поправляя своё чёрное кимоно с красными нашивками. — Будете жалеть друг друга, переведу к младшим!

— Ос-с! — ответили ученики, и через секунду на инструктора посыпался шквал ударов. Сложность заключалась в том, что, сменяя друг друга, противники обрушивали атаки непрерывно, не позволяя отдышаться и подготовиться к обороне. Действия обороняющегося должны были совершаться машинально, автоматически, так как любое обдумывание и посторонняя мысль могли послужить причиной заминки, следовательно, привести к поражению.

Смельчак отбивался великолепно, с достоинством отстаивая своё высокое положение в секции. Большинство выпадов он отражал успешно, заканчивая контратаку бросковым приёмом или добиванием. Самые медлительные из нападающих зачастую не успевали даже войти в зону поражения, как в их корпус или голову следовал молниеносный опережающий удар. Глядя на результаты своего труда, воплощённые в этом коренастом чемпионе, Владимир, кажется, стал немного спокойнее, глухой стук кулаков по стеклянным шлемам был для него самой приятной музыкой.

Едва не сорвав аплодисменты среди наблюдающих со стороны младших коллег, инструктор отбился от всех атакующих и отправился в конец строя. Боец, следующий за ним, вышел из ручейка, развернулся лицом к очереди и принял эстафету. Вскоре впереди группы замаячил и огненный ёжик Марка. Как это всегда случалось, соперники нападали на него осторожно, не рискуя бросаться в атаку сломя голову, нарвавшись при этом на крепкий встречный удар. Будучи по своей природе существом ленивым, в поединке Марк предпочитал действовать из обороны, отчего с годами довольно неплохо освоил мастерство выманивания, выцеливания и работы на опережение. Пробив брешь в защите противника с помощью своих длинных рук, ему оставалось только завершить контратаку нокаутирующей комбинацией или борцовским приёмом, что он, собственно, в данный момент и демонстрировал. С каждым новым соперником сохранять концентрацию становилось всё труднее, дыхание заканчивалось, маленький ручеёк превращался в бурлящую реку ударов.

— Ещё один круг, — страшные слова тренера прозвучали, когда марафон подходил к концу.

— П-почему я два раза?! — Марк повернулся к Владимиру и тут же пропустил звонкий удар в голову.

— Молодец! — тренер похвалил девушку, воспользовавшуюся моментом. — Не было б шлема, вправляли бы челюсть.

Желания взывать к справедливости у Марка резко убавилось, зато добавились одышка, головокружение и звон в черепной коробке. Быстро собравшись с силами, испытуемый вновь занял оборону, теперь главной задачей стало не превратиться в мешок для битья. Под строгим надзором Владимира ребята старались изо всех сил, отчётливо ощущая его намерение устроить публичное наказание за поддавки. Попав в безвыходное положение, Марк вынужден был исполнять чудеса концентрации и выносливости, однако несмотря на старания, качество техники падало, удары теряли вес, а своевременно реагировать на выпады удавалось значительно реже. Мобилизовав оставшиеся ресурсы, Марк выстоял последнюю атаку, худо-бедно отмахнувшись от своего полноватого напарника по наработкам. Упёршись руками в колени, измочаленный юноша приподнял стекло шлема. Стоящий в двух метрах Владимир, ласково улыбнулся:

— Ещё раз по кругу!

Это был приговор. По вздымающемуся над бойцами пару стало заметно, что от сумасшедшего темпа измоталась даже выстроенная в «ручеёк» атакующая линия. Свежие воспоминания о пропущенном по неосторожности ударе заставили Марка без лишнего промедления занять позицию и продолжить работу. Где-то на третьей атаке с ним начало происходить нечто необычное. Ощущение времени растянулось, поток мыслей остановился, движения напарников стали казаться плавными, а реакция на конкретные действия появлялась ещё до начала их выполнения, как будто Марк заранее знал о том, что произойдёт в следующие пару секунд. Увернувшись от прямого удара передней рукой, он прикрыл локтем живот, куда тут же последовал сильнейший удар рукой задней. Далее, по необъяснимому наитию Марк пригнул голову, и тут же ощутил пролетевшую над ней ногу. Не дав ноге опуститься, он сделал шаг вперёд, подхватил своего партнёра под колено и, сместив центр тяжести, опрокинул его на пол.

— Добивание!!! — закричал Владимир, подбегая к упавшему.

Но Марк не нашёл в себе сил, чтобы выполнить даже символический удар.

Следующие атаки развивались аналогичным образом, Марк уклонялся, реже блокировал, но воспользоваться своим новым преимуществом уже не мог. Отведя предплечьем прямой удар ногой и, прокрутившись по часовой стрелке, словно тореадор, он посмотрел за окно — движение снежинок почти прекратилось, словно они просто парили в воздухе. Перед глазами мелькнул потолок, спина опустилась на выщербленный паркетный пол, боль не ощущалась. Противник начал болевой приём, но увидев, что тело Марка обмякло, в испуге поднялся на ноги.

— Яме! — скомандовал Владимир и подошёл к лежащему ученику. Развязав шнурок на затылке, он снял с него шлем и осмотрел зрачки. — Хорош валяться, это тебе не пляж!

Марк глотал воздух, как выловленная из воды рыба. Остальные участники марафона чувствовали себя ненамного лучше.

— Я вижу, что вы устали. Тогда в качестве отдыха — упор лёжа на кулаки!

Строй рассредоточился и подготовился к отжиманиям. Марк перевернулся на живот, опёршись на дрожащие руки.

— Ич! — сосчитал Владимир. — Ни! Ич! Ни! Повторяем за мной: «У меня железная воля!»

— У МЕНЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ВОЛЯ!!! — ответил ему хор.

— Ич! Ни! «Я никогда не сдамся!»

— Я НИКОГДА НЕ СДАМСЯ!!!

— Ич! Ни! Ич! Ни! Касаемся грудью пола, руки разгибаем полностью!

Владимир следил за тщательностью выполнения команд, не забывая «подбадривать» нуждающихся стимулирующими тумаками.

— Я готов сражаться до смерти!

— Я ГОТОВ СРАЖАТЬСЯ ДО СМЕРТИ!!!

Отсчитав ещё с три десятка повторений, сенсей, наконец-то, произнёс заветное «яме, закончили». Оставив бойцов разбросанными по «полю боя», он отошёл к младшим группам, приказывая им построиться.

— Так, поднимаемся, поднимаемся, полы сегодня холодные! — бросил он в сторону спортивной группы. Ребята начали вставать на ноги, отряхивая куртки от мелких прилипших щепок. — Все себя хорошо чувствуют? — Владимир окинул их опытным глазом. — Построиться!

Подровняв ряды, сенсей вышел вперёд зала.

— Если кому-то трудно заниматься, я никого не заставляю, это понятно? Я хочу быть уверенным, что все здесь присутствуют добровольно. А кому не нравится — смело возвращайтесь к своим мамам, они вас пожалеют. Видите ли, беда нашего общества в том, что женское начало стало доминировать над мужским, мальчиков воспитывают женщины, с пелёнок внушают им, что главное в жизни — семья, дети, домашний очаг. Мне тошно смотреть, как взрослые мужики носятся с младенцем, облепленные испачканными дерьмом подгузниками!

В зале послышались смешки.

— Да какие это мужики? Одно слово! Где это видано в природе, чтобы самец нянчил детёнышей? Тьфу! Призвание мужчины — это война, состязания, завоевания! Разве может мужчина «обидеться» на кого-то или сказать «прекрати, я этого не выдержу»! Малодушные и трусливые они гордятся тем, что переспали с женщиной и убежали, многие даже ведут счёт таким «подвигам», приписывают их к своим достижениям. Вместо того, чтобы освоить какое-то дело, броситься с головой в опасные приключения, они часами крутятся перед зеркалом, коллекционируя педерастические наряды с глубокими вырезами и дырками на заднице!

Теперь хохот прокатился по всем рядам. Многие вспомнили о типичных образах звёзд эстрады и телевидения.

— Пляшут с микрофоном, напевая сопливые песенки «про любовь»!

Владимир так разозлился, что слушатели начали переживать о судьбе тех несчастных поп-звёзд, которых фортуна столкнёт с ним лицом к лицу.

— Девушки, дорогие, — обратился он к женской половине, — я очень надеюсь, что здесь вы научитесь разбираться в людях. Отличить настоящего мужчину от размалёванного павлина очень просто — просыпаясь каждое утро, настоящий мужчина должен видеть перед собой четыре слова: доблесть, честь, благородство, мужество!

* * *

«Доблесть, честь, благородство, мужество» — повторял про себя Марк, стоя по колено в снегу, — «Бла-бла-бла…»

Ждать зелёного сигнала светофора не было смысла — движение транспорта на Московской площади стало похоже на сползающий с вулкана поток магмы. Перебраться на другую сторону в таких условиях представлялось невозможным. Отметив у себя полное отсутствие желания исследовать обходные пути по пояс в заносах, Марк обречённо вздохнул и уселся в сугроб. Даже такой снегопад не мог скрыть пестрящие вечерними огнями рекламные борды, нагромождённые на всех открытых поверхностях. Центр Токио или Нью-Йоркский Times Square полторы сотни лет назад выглядели бы безлюдной окраиной со скудным оформлением по сравнению с этим, далеко не самым информационно-насыщенным местом. Названия торговых марок, анонсы фильмов, фотографии известных актёров наслаивались друг на друга, терзая перегруженное восприятие городского жителя. Наряду с визуальным рекламным террором, атаки на слуховые центры также не прекращались. Визгливые дикторы буквально выпрыгивали из обледеневших громкоговорителей, обещая моментальный успех, здоровье и привлекательность счастливым покупателям правильного вида чипсов, пива и обезжиренного майонеза.

Не имея такого распространённого в прошлом аксессуара, как перчатки, Марк засунул замёрзшие руки в карманы своей матерчатой куртки. Пальцы нащупали маленький полиэтиленовый пакет, уголок рта приподнялся в зловещей улыбке. Издевательства Владимира на тренировке, позорное поражение во время «ручейка», надоевшие однообразные нравоучения и проигранный бой в довершение — сплошная череда сегодняшних неудач, похоже, заканчивалась благодаря предстоящему психоделическому развлечению. Принимать пищу на улице было небезопасно, так как существовал шанс надышаться вредоносными газами, но годы упорной практики научили Марка при надобности даже распивать спиртные напитки, а уж отправить в рот жменю грибов было для него элементарной задачей.

Юноша задержал дыхание и ослабил крепление маски. Отсыпав в ладонь половину пакета, он произвёл особый шаманский ритуал — сначала поместил в ротовую полость свежие грибы с остроконечными шляпками, затем сделал резкий выдох, закрыл рот и, поджав язык к нёбу, выпустил наружу остатки воздуха. Маска вновь встала на место, теперь можно было заняться тщательным пережевыванием. Волшебное блюдо имело противный гнилостный вкус, отвращение к которому усиливалось с каждым трипом. Марк встал из сугроба, отряхнул растянутые джинсы и осмотрелся в поисках ближайшего автомата с газировкой. Давка на Московской площади увеличивалась, обессиленные после многочасового рабочего дня труженики спешили попасть в свои тесные квартирки, пахнущие пластиком и фаст-фудом. Личная жизнь уходила на второй план, ведь сейчас надо было любой ценой успеть к вечернему телешоу. Игнорируя навязчивую рекламную мишуру, люди протаптывали тропинки вокруг установленного в центре площади корпоративного монумента. Огибая вращающуюся голограмму ядовито-зелёного папоротника, они исчезали за исцарапанными стеклянными дверями подземки.

Пораскинув мозгами, Марк решил поискать пищевой терминал в каком-нибудь тихом дворике. С этой мыслью он поволочил налитые свинцом ноги в тёмную подворотню.

— Разбитый, разбитый, разбитый… — констатировал он, проходя мимо грязных парадных, — Got it!

Исправный терминал сиял, словно спасительный оазис в пустыне. Это была хорошая новость. Плохая заключалась в том, что путь к спасению пролегал через непроходимые снежные барханы, на преодоление которых сил почти не осталось. Марк провёл языком по зубам и совладал с подкатывающими приступами тошноты, ситуация требовала немедленного разрешения. Вспоминая о погибшей полярной экспедиции Роберта Скотта, он трезво оценил свои шансы повторить его судьбу, но несмотря на плохие предчувствия все же отправился к цели. Чем ближе был свет пищевого автомата, тем больше токсичного снега попадало Марку в ботинки. Оранжевая каша проникала под джинсы, едкие химикаты заставляли кожу воспаляться и зудеть.

«Скорей бы под душ» — подумал Марк, раскапывая терминал голыми руками. Порывы ветра становились более яростными, начиналась настоящая снежная буря.

— Пожалуйста, выберете категорию! — произнёс женский голос, и на дисплее появилось несколько изображений. — Напитки!.. Газированные!.. «Coca-Сola»!.. «Ёмкость ноль тридцать три»!

Мучимый жаждой Марк, щёлкал по иконкам, не давая им развернуться на весь экран.

— Стоимость — пятьсот двадцать пять тысяч кредит!

Молодой человек задрал рукав и прислонил браслет голофона к датчику.

— Спасибо за покупку! Пожалуйста, воспользуйтесь сегодняшней акцией, приобретите сочный питательный бургер из натурального соевого мяса по цене всего в один миллион кредит!

Марк достал бутылку колы и замешкался, тратить деньги на фаст-фуд не хотелось, но дорога домой по такой погоде могла существенно затянуться. Дополнительную суматоху вносили первые симптомы действия псилоцибина — под кожей началось лёгкое покалывание, мысли спутывались, по телу поднимались щекочущие волны энергии. Этикетка бутылки смотрелась ярче обычного, на какое-то время Марк позабыл о невыносимой жажде.

— Добрый вечер! Пожалуйста повернитесь к нам лицом и станьте ровно! — прозвучало над ухом, словно гром среди ясного неба. Трое полицейских шли один за другим по свежей протоптанной к терминалу дорожке. — Медленно, без резких движений! — звуковой модуль воздушного фильтра был настроен на максимальную громкость, искаженный цифровой голос привёл Марка в оцепенение.

— Приготовьтесь к опознанию и предъявите содержимое карманов! — полицейский подошёл вплотную, его толстая пластиковая броня гремела, как дешёвая игрушка.

Перепуганный Марк поднял подбородок и расстегнул молнию куртки, в это время двое служителей закона окружили его по бокам. Патрульный взял лицо юноши в фокус, распознавая лицо и выводя на внутренний дисплей персональную информацию.

–…27 лет, не работает, район проживания — OSO-core, два задержания за мелкое хулиганство и хранение наркотиков, — сообщил он. — Что ты здесь делаешь в десять вечера?

Съеденные натощак грибы давали о себе знать. Голос полицейского внезапно стал звучать тише, на передний план вышел шум от пропеллеров электролётов. Очертания стоящего впереди блюстителя смазались, боковое зрение рисовало страшные картины.

— Ффффф, шшшшпп… — Марк попытался ответить, но из динамика донеслись лишь цифровые помехи.

— Отвечай на вопрос! — рука полицейского легла на рукоять резиновой дубины.

— Шшшшш, пфффф… — звуковой модуль не работал. Очевидно, попавший внутрь снег вывел его из строя.

— Ты что, издеваешься?! — послышалось с левой стороны. Марк ощутил вспышку боли и рухнул на левое колено от неожиданного удара во внутреннюю часть бедра. Бутылка с газировкой упала под ноги.

— Обыщите его! — скомандовал старший патрульный. Марка подняли на ноги и начали выворачивать карманы. Через секунду прозрачный пакет был извлечён наружу.

— Что это?

— Пфффф… пф… фффф…

— Лежа-ать! — резиновая дубина вновь опустилась на левую ногу. Полицейский в броне подошёл к напарнику и направил луч фонаря на содержимое пакета.

— Наркота, что ж ещё. Когда вы, мрази, все передохните? — зашипел он, и ударил стоявшего на коленях Марка сапогом. — Поднимайте!

Удар в живот. Марк сделал глубокий вдох, ощущая, как тёплые слёзы хлынули по замёрзшим щекам.

— Что ты ноешь? Смотри не окочурься! — полицейский поднял стекло шлема — это был парень помладше него, очередной злобный ублюдок, чьим родителям не хватило денег на нормальный колледж. — Вас, чаморошей, только зацепишь, как вы кровью харкать начинаете!

Слёзы лились ручьём.

— Что, стыдно тебе? — язвил молодой коп, видя, как тело Марка сотрясается в рыданиях. Отступив назад, он двинул его ногой в пах.

Марк стоял на коленях, переполненный чувствами. Если бы он мог сказать хотя бы несколько слов…

Телесные ощущения стали менее выраженными, движение снежинок замедлялось, пока не остановилось полностью. Мысли исчезли, неожиданно Марк вернулся в новое состояние, в котором пребывал во время «ручейка». Не раздумывая, он завёл руку за голову и расстегнул ремень воздушного фильтра. Маска упала на снег, Марк поднял глаза к стоящему над ним человеку.

— Я… никому…не сделал… ничего плохого… — выговорил он, сплевывая красной жижей. Полицейский отвёл ногу для очередного удара, увидев это, Марк дождался пока тот начнёт движение и в последний момент вскочил с колен, смещаясь в сторону. Чёрный щиток наколенника ударил по воздуху, атакующий явно не ожидал от задержанного такой прыти и начал проваливаться, движимый инерцией. Марк был готов перейти к полномасштабной контратаке, но понял, что уже не располагает силами, всё, что он мог сделать, это единственный удар. Перед глазами вспыхнули галлюцинации в виде иероглифов. Перенеся вес тела на переднюю ногу, Марк выполнил встречный прямой удар правой рукой. Шлем, способный разбить в щепки бейсбольную биту, взорвался мелкими осколками. Ноги полицейского взмыли в воздух, снег окропился брызгами крови. Марк чувствовал, как его кулак вошёл глубоко внутрь, кроша зубы и лицевые кости. Двое патрульных повалили его наземь, сквозь завывания ветра было слышно их напряженное кряхтение и глухие удары дубинок. Отравленный воздух заполнил лёгкие, снежные хлопья залепили глаза — юноша окончательно погрузился во тьму.